Верховная жрица

Она ждет, пока Тобиас выйдет из номера, а затем говорит:

— Во время полета я думала о том, что мы будем делать дальше. — Она садится на диван. — Ты будешь рядом со мной круглосуточно, и у меня совсем не осталось людей, которым я могу доверять. По крайней мере, не так, как я доверяю тебе. — Уголок ее рта приподнимается. — Если ты готов выполнять мои приказы, я с удовольствием предложу тебе другую должность. Ты будешь получать десять процентов от всех доходов организации.

Я скрещиваю руки на груди.

— Я слушаю.

— Мне нужен заместитель. Я думала о Саввасе, но он человек старой закалки, а я хочу многое изменить.

— Ты хочешь, чтобы я был твоей правой рукой? — Спрашиваю я.

— Да.

Такого я не ожидал.

Предложение Кассии свидетельствует о ее глубоком доверии ко мне и о том, как долго она хочет быть со мной.

— Как к этому отнесутся твои люди? Я не грек, — констатирую я очевидное.

— Мне все равно, что ты не грек. Они не имеют права решать, кого мне выбирать. Точно так же, как и не могут диктовать, за кого я однажды выйду замуж.

Мгновение я пристально смотрю на нее, а затем спрашиваю:

— Будешь ли ты прислушиваться к моим советам? Без истерик и споров?

— Да, но рано или поздно мы все равно поссоримся. Это неизбежно, но то, что происходит на работе, должно оставаться там. Я не хочу, чтобы это затрагивало мою личную жизнь. Мне хватило такого опыта с моим отцом.

Я раздумываю над этим, и мне приходит в голову идея, как извлечь из этого выгоду, поэтому говорю:

— При одном условии. Ты должна пообещать мне себя прямо сейчас. Я хочу услышать эти слова.

Кассия пристально смотрит на меня, обдумывая мое требование, затем поднимается на ноги, подходит ко мне и вздергивает подбородок.

— Я, Кассия Димитриу, обещаю себя тебе, Линкольн Найт. Я не выйду замуж ни за кого, кроме тебя. — Затем она выдвигает собственное требование. — Но свадьба должна состояться как можно скорее. Если я выйду замуж, то в глазах остальных буду казаться сильнее. Мужчины в моем мире часто думают, что имеют право притеснять женщин, если те не состоят в браке.

Я женюсь на ней прямо сейчас.

Я киваю.

— Согласен. Меньше всего мне нужно, чтобы какой-то гребаный ублюдок терся возле тебя.

Ее губы изгибаются в улыбке, когда она обнимает меня за шею. Я хватаю ее за бедра и притягиваю ближе.

— Итак, ты принимаешь мое предложение? — Спрашивает она.

Я киваю.

— Определенно.

Когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, она отстраняется.

— И еще кое-что.

— Что?

— На всех собраниях я буду называть тебя только своим заместителем, не мужем. Все будет строго по делу.

— Понял.

Когда я снова наклоняюсь, она отстраняется еще дальше.

— О... И еще кое-что.

Я молча смотрю на нее.

— Ты возьмешь мою фамилию? — Прежде чем я успеваю спросить, зачем, она объясняет: — Моим наследником должен быть Димитриу.

— Все знают меня как Найта. — Я на мгновение задумываюсь, а затем спрашиваю: — Как насчет двойной фамилии?

— Линкольн Найт-Димитриу?

— Только для меня. А детям мы можем дать твою фамилию, — добавляю я.

— Тебя это устроит? — Спрашивает она.

— Да. Ради тебя я соглашусь на все.

Она снова улыбается, и на этот раз я хватаю ее за подбородок, чтобы не дать ей отвернуться, и крепко целую в губы.

Телефон, который я купил для нее, начинает звонить, и я отпускаю ее, чтобы она могла ответить на звонок.

Она достает телефон из сумочки, затем отвечает:

— Это Кассия. — Ее улыбка становится шире, пока она слушает. — Тетя Марина! Я собиралась позвонить тебе, чтобы сообщить свой новый номер. Я рада, что Сантьяго дал его тебе. — Она снова слушает, а затем спрашивает: — Ты хорошо устроилась? — Она выслушивает все, что говорит ее тетя, и отвечает: — Хорошо. Я буду осторожна.

Когда она вешает трубку, я спрашиваю:

— Марина останется на острове на неопределенный срок?

Кассия качает головой.

— Я думала о том, чтобы она осталась со мной, но в какой-то момент я позволю ей вернуться в Новую Зеландию.

— Почему ты передумала?

Убрав телефон, она поворачивается ко мне.

— Потому что теперь у меня есть ты, а моя тетя никогда не была частью этого мира. Может, она и не замужем и у нее нет детей, но вся ее жизнь находится в Новой Зеландии. Я не могу ожидать, что она вот так просто бросит свою жизнь и переедет в Грецию.

Я киваю и, оглядев номер, спрашиваю:

— Что у нас дальше на повестке дня?

— У меня есть первый приказ для тебя. — Ее лицо становится предельно серьезным. — Найди мне номер телефона Родиона Никитина.

Я слегка хмурюсь.

— Ты собираешься позвонить главе Братвы? Не лучше ли вместо этого спланировать нападение?

— Об этом я уже тоже думала. — Она качает головой. — Именно это хотел сделать мой отец. Он постоянно угрожал напасть на Братву. Но отец всего лишь сыпал угрозами, а Братва в ходе одной скоординированной атаки уничтожила половину моих людей. Они невероятно сильны. Представляешь, что они сделают с моей организацией, если я действительно решусь начать войну? Все улицы будут залиты кровью. Может, у меня и есть деньги на войну, но численностью они нас превосходят. — Она снова качает головой, а затем замолкает и обдумывает свой план. — Как я уже сказала, я планирую действовать по-другому. Я собираюсь предложить им сделку, от которой они не смогут отказаться.

Я выбрал войну, но, с другой стороны, после утраты Ронни у меня не осталось никого, о ком я мог бы заботиться. То, что говорит Кассия, имеет смысл, особенно для бизнеса.

Но даже если она заключит сделку с Братвой, у нее все равно останется враг, который хочет заполучить все, что ей принадлежит.

— А что насчет предателя? — Спрашиваю я.

— Я попрошу Братву назвать мне его имя, — говорит она.

— А если они не назовут?

— Тогда я придумаю другой план.

Ее телефон издает звуковой сигнал, и пока Кассия проверяет сообщения, я рассматриваю каждый дюйм ее тела.

За короткое время мы прошли долгий путь. Она моя, и как только моя верховная жрица сядет на свой трон, я никому не позволю свергнуть ее с него.

Сильные эмоции пронзают меня прямо в грудь, и я поднимаю руку, чтобы потереть место над сердцем.

Я никогда не думал, что снова смогу кого-нибудь полюбить, но, глядя на Кассию, я понимаю, что она – исключение из правил. И однажды наши дети тоже станут такими же. Она меняет всю мою жизнь, а сама этого даже не замечает.

До нее была только смерть. Теперь сквозь тьму пробивается свет, который всегда будет частью меня.