Верховная жрица

Брови Кассии сходятся на переносице, и на ее лице вновь отражается печаль.

— Что написали? — Спрашиваю я, подходя ближе к ней.

— Сантьяго только что прислал мне адрес, где похоронена моя семья.

Она поднимает на меня глаза, и, увидев в них слезы, я притягиваю ее к своей груди и крепко обнимаю.

Я обнимаю ее пару минут, а затем спрашиваю:

— Хочешь пойти?

Кассия кивает, затем запрокидывает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Мы можем пойти сегодня?

Я отдергиваю руку и проверяю время на своих наручных часах.

— Уже почти семь вечера. Как насчет того, чтобы поужинать, пока не стемнеет? Тогда и пойдем.

Она кивает и, отстранившись, осматривает номер, пока не находит меню.

— Что ты хочешь съесть?

— Все, что угодно. Закажи для меня, пока я схожу в уборную.

Она кивает, пока я направляюсь в ванную. Меня не было всего минуту или две, но когда я возвращаюсь в гостиную, Кассии нигде нет.

— Кассия, — зову я. Когда она не отвечает, я обыскиваю весь номер в поисках нее. — Детка!

Я обливаюсь холодным потом, выбегая из номера и направляясь по коридору. Я быстро нажимаю на кнопку вызова лифта, в то время как мой разум начинает рисовать наихудшие из возможных сценариев.

Кто-нибудь входил? Нет, я не слышал, чтобы она кричала. Она бы сопротивлялась, но следов борьбы здесь нет.

Блять.

Двери открываются, и я бросаюсь внутрь, нажимая на кнопку первого этажа.

Образы того, как Кассию пытают или убивают, заполняют мой разум, и когда лифт наконец останавливается, я врываюсь в вестибюль, держа руку на рукояти пистолета за спиной.

Я осматриваюсь по сторонам, и когда вижу Кассию, стоящую у стойки консьержа, огромное облегчение и гнев переполняют мою грудь.

С ней все в порядке.

Никто ее не забирал.

Я подхожу к ней и слышу, как она говорит консьержу:

— ...и я бы хотела лимонное крем-брюле.

— Это все, мисс Димитриу? Может, мы могли бы также прислать вам бутылку вина? — Говорит консьерж.

— Нет, спасибо. Просто пришлите дополнительные бутылки воды и два апельсиновых сока.

Я хватаю ее за руку, и она вздрагивает, а консьерж переводит взгляд на меня.

— О, привет. — Она начинает улыбаться, но, увидев гнев на моем лице, быстро бросает взгляд на мужчину за стойкой. — Это все. И, пожалуйста, не забудьте прислать кого-нибудь, чтобы починить телефон.

— Конечно.

Я оттаскиваю ее от стойки и тащу к лифтам. Нажимаю кнопку и замечаю, что мое тело сильно дрожит.

— Найт, — говорит она мягким тоном, — что случилось?

Я молчу, чтобы не начать орать в этом чертовом вестибюле. Как только двери открываются, я заталкиваю ее внутрь и, когда они закрываются за мной, смеряю ее взглядом.

— Ты, блять, вышла из номера? — Я резко выдыхаю, сокращая расстояние между нами, прижимая ее к задней панели лифта.

Ее глаза расширяются при виде моего лица, когда она понимает, что я зол на нее.

— Телефон сломался, поэтому я спустилась, чтобы сообщить об этом и заказать нам ужин.

— Я думал, тебя, блять, кто-то схватил! — Кричу я. — Ты хоть представляешь...

Лифт останавливается на другом этаже, и я снова резко вдыхаю, когда внутрь заходит женщина.

Я не свожу глаз с Кассии, и она умоляюще смотрит на меня, шепча:

— Прости.

Лифт снова останавливается, и женщина выходит. Когда двери закрываются и мы остаемся одни, я рычу:

— Ты хоть представляешь, как я волновался?

— Я думала, что все в порядке, потому что мы в отеле.

Лифт, наконец, останавливается на нашем этаже, и, схватив ее за руку, я тащу ее по коридору. Я достаю из кармана ключ-карту и распахиваю дверь.

Закрыв за нами дверь, я отпускаю ее руку и отхожу от нее на несколько шагов.

— Прости, Линкольн. Пожалуйста, не сердись на меня.

Я разворачиваюсь и подхожу к ней. Схватив ее за горло, я наклоняюсь к ней как можно ближе.

— Если я потеряю тебя... Если я... — Мое дыхание учащается еще больше, а сердце бешено колотится в груди.

Образ тела Ронни, зажатого под этим ублюдком, когда он насилует ее, поражает меня.

Я вижу пену у нее на губах.

Слышу его ворчание.

Я вижу, как ее тело дергается при каждом толчке.

Охваченный ужасом, я подхожу ближе и, целясь в голову мужчины, нажимаю на курок. Он падает на Ронни, и я отталкиваю его от нее. Неестественный звук вырывается из моей души, когда я смотрю на свою младшую сестру.

Глава 26

?

Кассия

Хватка Найта на моем горле ослабевает, и когда он начинает прерывисто дышать, его рука опускается.

Гневное выражение на его лице сменяется выражением мучительной боли.

Поняв, что его снова захватили воспоминания, я быстро подношу руку к его лицу и касаюсь его челюсти.

— Линкольн!

Он не реагирует на мой голос, и, забеспокоившись еще больше, я обвиваю руками его шею и прижимаюсь к нему, приговаривая:

— Дыши глубже, angele mou. Приди в себя. — Я осыпаю поцелуями его подбородок и щеки. — Просто дыши со мной... Вернись ко мне… Я здесь... Дыши глубже.

Я слышу, как его дыхание начинает замедляться, и бормочу:

— Во так… Приди в себя.

Когда его взгляд, наконец, останавливается на мне, я всхлипываю и крепко обнимаю его.

— Мне так жаль! Я не хотела тебя провоцировать.

Руки Найта обвиваются вокруг меня, и он прижимает меня к себе так сильно, что это граничит с болью. Меня отрывают от пола, и он утыкается лицом в изгиб моей шеи.

Когда он успокаивается, его тело время от времени вздрагивает. Я просто продолжаю обнимать его, чувствуя себя совершенно отвратительно из-за того, что так напугала его.

— Я больше никогда не сделаю ничего подобного, — обещаю я.

Он кивает, и когда поднимает голову, я обхватываю обеими руками его подбородок.

Он делает глубокий вдох, и его глаза встречаются с моими.

— Я не могу потерять тебя.

Я быстро киваю.

— Не потеряешь. — Я запечатлеваю поцелуй на его губах, а затем спрашиваю: — Тебе лучше?