Верни меня

Ник уже ждал снаружи в тренировочных штанах и футболке, которые почти заставили Хадсона пересмотреть идею с шопингом.

Почти.

Его одежда выглядела так, будто ее спасли из мусорки, а волосы пребывали в гребаном хаосе. Как будто кто-то взял его за ноги и вымыл его шевелюрой пол точно шваброй.

Ник открыл дверь и плюхнулся на сиденье.

– О да, подогрев для задницы включен, - сказал он, захлопнув за собой дверь.

– Эй, полегче с дверью.

– Извини, я не ушиб твой драгоценный Ассссстон Мартин?
– Ник нанес ему второй удар сразу за первым.
– Ты весь такой стильный, все сочетается-подбирается.

– Я не выгляжу так, будто только что выбрался из постели, - челюсть Хадсона напряглась, он завел машину и вдавил педаль газа. Поршни пришли в движение, двигатель взревел, и идеально отлаженная машина тронулась с места.

– Пристегни ремень.

Вытянув ремень, Ник перекинул его через грудь, и замок закрылся с мягким щелчком.

– Так каков план? Сакс (22)? Нейман (23)?

– Нет. Лучше.

– Лучше?

Хадсон глянул на брата, и губы его сложились в полуулыбку.

– Абсолютно.

За окнами проносились городские пейзажи, пока он с лазерной точностью управлял машиной, маневрируя в насыщенном трафике. Шины хрустели по посыпанным солью дорогам, ветки деревьев изогнулись, скривившись точно артритные руки, молящие о весеннем возрождении. Они напомнили Хадсону, каким скелетом мужчины он являлся без его сердца. Без Алли он был лишь пустой раковиной.

Но разве есть лучший способ выпустить пар грехов прошлого и злости на настоящее, чем...

– Срань Господня, - выдал Ник, когда DB9 остановился перед Бойцовским клубом Чикаго. Вывеска спортзала на Норд-Элстон гласила 'ПРИНОСИТЕ ОРУЖИЕ С СОБОЙ', а по краям были нарисованы сжатые кулаки.

– Я знаю, что ты давненько хотел выбить из меня дерьмо, но ты серьезно?

– А у Пиноккио деревянный член (24)?
– Хадсон заглушил двигатель и дернул дверную ручку.
– Вытаскивай свою задницу из машины.

– Чеееерт, - Ник выругался себе под нос.
– Не стесняйся выбить из меня дерьмо; ты меня по всему зданию швырять будешь, - он выбрался из автомобиля и хлопнул дверью. Опять.

Оглянувшись через плечо, Хадсон зашагал к залу.

– Это тебе не на руку.

Ник еле плелся, а затем нагнал его за пару шагов.

– Может, лучше вырядишь меня в кашемир, а потом наедимся от души в 'Элс Биф' - жирное, сочное мясо с подливкой и сыром? Будем как две леди за ланчем.

– Нет, - Хадсон придержал дверь.
– Давай, заходи внутрь как большой мальчик.

– Задница.

– Внутрь, принцесса.

– Ты ведешь себя как настоящий мудак, - сказал Ник, заходя в борцовский клуб.

– Выскажешь мне это на ринге.

Как только они вошли, Хадсон услышал ритмичный звук скакалок, бьющихся о бетонный пол; подстрекающих и матерящихся тренеров, выкрикивавших команды; и выверенные тяжелые удары перчаток по избитым кроваво-красным боксерским грушам, свисавшим с потолка. Чикагский Бойцовский клуб был серьезным заведением, и пояса, висевшие на стенах, это подтверждали. Он жаждал этого общества, чтобы успокоить пытку в его голове. Потому что когда ты застрял в помещении из-за того, что мать-природа решила заморозить город до основания, выбить из чего-нибудь дерьмо представляется лучшей тратой энергии, чем крутиться как хомячок в колесе.

Они прошли вглубь помещения, прямо к огражденному канатами рингу. Хадсон коротко кивнул нескольким тренерам, постоянные посетители приветствовали его, вскинув подбородок или широко улыбаясь, демонстрируя белоснежные зубы и капы, растягивавшие щеки.

Начиная заниматься полгода назад, Хадсон не интересовался обучающими тренировками. Он был уличным бойцом с защитными навыками, позволявшими выжить то в одном, то в другом дерьмовом окружении. Но он быстро понял, что спарринг с партнером направлял в нужное русло напряжение, которое постоянно тихо бурлило в отдаленных уголках его сознания. Это точно эквалайзер , то поднимавшийся, то опускавшийся. А работа с тренером улучшила его технику. Хотя его брат тоже был хорош, возможно, даже лучше его, благодаря естественным инстинктам. И хотя Ник ломался и ныл, раунд с ним обещал стать для Хадсона одним из самых сложных.

– Мой братец-миллиардер водит меня по лучшим местам. Мы не могли пойти в Эквинокс (26) или какой-то модный спортзал, где тебе предлагают массаж, а женщины носят спандекс?

– Что не так с этим местом? Хочешь попотеть, приходишь сюда, - расстегнув куртку, Хадсон скинул ее с плеч и отбросил в сторону.

– Что не так? Это место в стиле первое-правило-Бойцовского-клуба. И нет, я не хочу попотеть. Я хочу пожрать со своим старшим братом, чтобы он заплатил по чеку, а я оставил чаевые, - Ник посмотрел вверх, на открытые балки перекрытий и проложенные между ними трубы, заскрипевшие и загрохотавшие, когда кто-то включил воду в душевых. Затертый бетон, чистая, но отслаивающаяся краска и голые стены.
– Ну хоть горячая вода у них есть, значит, мне не придется ехать домой и нюхать твою вонь.

– Я хожу в душ дома, - схватив футболку за шиворот, Хадсон стянул ее через голову и бросил рядом с курткой.

– Ой, да ну нахрен, - Ник выпутался из толстовки и швырнул ее на стул.
– Поеду на такси, на автобусе, пойду прямо по сне...

– Заткнись и надевай перчатки, - Хадсон бросил брату пару перчаток, пресекая очередной остроумный комментарий, который явно был готов сорваться с его языка. Взяв свою пару, Хадсон раздвинул канаты и забрался на ринг. Он надел перчатку на левую руку, затем на правую. Ударив кулаками друг о друга, он соединил перчатки.
– Я жду.

Ник залез на ринг с перчаткой на левой руке.

– Жестокость - не решение проблемы, бро.

– Перестань хныкать как девчонка, - Хадсон покрутил головой в разные стороны, разминая шею.

Ник натянул перчатку на правую руку и откинул волосы с лица.

– Ладно. Если вдарив по мне пару раз, ты будешь чувствовать себя лучше, давай сделаем это, - сказал он, готовясь к драке. Хадсон тут же узнал безрассудный блеск, появившийся в его глазах. Это была их особенная черта, подтолкнувшая их к разным противоположностям.

– Если бы я просто хотел пару часов помахать кулаками с тобой, мне не понадобился бы боксерский ринг.

– Тоже верно, - Ник помахал руками как вентилятор, разминая плечевые суставы.
– Ну давай же, моднявый трахатель, дизайнерская киска-шлюшка, - он сверкнул самодовольной ухмылкой.
– Дай мне свой лучший удар.

Усмехнувшись, Хадсон наблюдал, как брат балансирует на носочках.

– Посмотрим, бьешь ли ты так же быстро, как отпускаешь остроты, - он шагнул вперед и поднял кулаки, держа их у подбородка. Он знал, что преимущество было на стороне брата, но это не мешало ему...
– Боишься начать? ...
– дразнить, подстрекать, заставлять ударить первым.

Ник атаковал парой ударов, которые Хадсон заблокировал предплечьями и быстро вернул услугу, нанеся четкий удар по ребрам брата.

– Черт, больно же, - быстрый удар по другой стороне торса заставил Ника увернуться.
– Я думал, мы просто немножко поиграем, а потом возьмем тебе чудной латте или еще какое-нибудь дерьмо.

– Сказал официантик, подающий выпендрежный кофе, - Хадсон уже сбалансировал свой вес. Он был подобен бомбе, подсоединенной к переключателю зажигания, а этот сволочной ублюдок Джулиан уже поворачивал ключ в замке. Хадсон нуждался в этом, чтобы успокоиться, чтобы прийти в терпимое расположение духа. Грубое траханье тоже подошло бы, но приходится довольствоваться тем, что есть. Кроме того, с Алли физическое действо переходило на новый уровень, и не было обратного пути. Она владела им - его сердцем, телом и душой. Черт, он и правда думал как подкаблучник. Но плевать он на это хотел.