Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

и люди, поглощающие свет.

Игорь Губерман

Константину Витальевичу принесли рюмку коньяка.

– Что-то будешь?
– спросил он меня, согревая в ладонях бокал с переливающейся янтарной жидкостью.

Отрицательно мотаю головой. Противоречивые чувства раздирают меня на лоскутки: то одно воспоминание, то другое. Буду шить из них лоскутное одеяло.

Двенадцать лет назад.

– Тема любви в русской литературе восемнадцатого-девятнадцатого веков, - объявила нам Наталья Сергеевна и начала негромко говорить:

– Это самое волшебное, яркое, прекрасное чувство русские писатели традиционно пропускали через призму страданий, отчаяния, несправедливости. Они заставляли своего героя делать выбор, основанный на жизненных принципах, нравственных устоях и индивидуальных внутренних ориентирах. Настоящей любви, по общепринятым представлениям, нужна поддержка в виде верности. Но русская литература показывает и обратные примеры верности. Татьяна Ларина верна мужу, тому, которому "отдана", несмотря на любовь к Онегину. Элен Курагина выходит замуж за Пьера Безухова по расчету, постоянно изменяет ему. Пьер же, не испытывая никаких сильных чувств к Элен, никогда ей не изменяет.

Я слушаю Наталью Сергеевну, смотрю в окно на разгулявшуюся бандиткой раннюю весну и мечтаю о жизни с Максимом без потрясений, ревности и измен. Конечно, так и будет, но сразу после того, как меня до греха доведет Сонечка Игнатова. Ее постоянные придирки ко мне порождены самой настоящей, а не литературной ревностью.

– Часто литературные герои, как живые люди, испытывают нешуточные негативные эмоции, связанные с привязанностью к любимому человеку. Как вы думаете, кто и к кому ревнует в пьесе Грибоедова "Горе от ума"?

– Чацкий ревнует Софью к Молчалину, - поднимает руку Сашка.

– Софья ревнует Молчалина к служанке Лизе, - усмехается Игорь.
– Испытывает, так сказать, сердечные муки.

– А подробнее?
– Наталья Сергеевна мягко улыбается нам.

– Разочарование, - отвечает Лерка.
– Софья разочарована в Молчалине, но и Чацкий ей не нужен.

– Да, ты права, Лера, - соглашается Наталья Сергеевна.
– Софья проходит испытания именно разочарованием, преображается, но... для Чацкого ничего не меняется. Его она все равно не любит. Иная ревность в романе у Лермонтова.

– А почему Печорин ревнует Веру к мужу?
– вдруг спрашивает Максим.
– Ревновать к мужу, по-моему, очень глупо.

Наталья Сергеевна смотрит на Максима спокойно и внимательно, потом отвечает:

– Ревность и глупость, конечно, не сестры-близнецы, но звенья одной цепи. Григорий Печорин ревнует Веру к мужу, Вера ревнует Печорина к Мэри, в минуту меланхолическую рассказывает мужу о своем увлечении, и тот увозит жену от Печорина.

– Молодец!
– смеется Игорь.
– С глаз долой - из сердца вон! Вовремя изолировал жену.

– Погоня за Верой, загнанный конь, слезы Печорина, навсегда потерявшего Веру, - самый эмоциональный эпизод романа, - говорит Наталья Сергеевна.
– Но любовь ли это? Вопрос.

Способен ли Печорин любить?

После уроков футбольный матч с параллельным классом.

– Лерка! Не лезь на трибуну, - просит Вовка.

– Хочется честно выиграть. Тебя увидят - опять начнут выделываться, мы им забьем пару лишних. Неинтересно!

– А болеть за вас кто будет?
– возмущается Сашка.

– Я!
– выкрикивает нежным голоском Сонечка Игнатова, которая с двумя подружками крутится рядом.

– Глупость человеческая, - начинает громко вещать Сашка, - у некоторых индивидов достигает гигантских размеров.

– Не смешно!
– фыркает Сонечка.
– Наша поддержка - залог победы!

Одноклассники выигрывают у соперников в честном противостоянии с перевесом всего в один мяч. Мы с девчонками, просидев всю игру на дальней скамье небольшой трибуны школьного стадиона, идем поздравить победителей.

Сонечка, взвизгнув от радости, кидается на шею удивленному Максиму. Не то, чтобы я сильно ревновала... Я очень сильно ревновала! Максим хлопает висящую на нем Сонечку по спине, но она и не думает отцепляться. Разозлившись и расстроившись, я обнимаю стоящего рядом Игоря.

– О!
– восклицает он, крепко сжимая мне талию.
– И мне перепало чуть-чуть славы! Приятная это штука - женский восторг!

– Эй!
– хохочет Вовка, отцепляет меня от Игоря и прижимает к себе на пару секунд, потом объявляет другу.
– Этот приз не только для тебя! Поцелуй красивой девушки победителю!

Вовкины кудри щекочут мне лицо, когда он наклоняется ко мне. Смеясь и дурачась, вытягиваю губы трубочкой для показного поцелуя и... тут же попадаю в объятия Максима.

– Это мой приз!
– шепчет он, нырнув руками под мой короткий бежевый плащ.
– Дразнишься?

Горячее дыхание опаляет мое левое ухо, мурашки начинают носиться по всему телу хаотично, иллюстрируя броуновское движение.

– Мстю, - хихикаю я.
– Я ревнивая. Сейчас перецелую всю нашу команду и половину чужой.

– Почему только половину?
– руки Максима гладят мою спину под плащом, вызывая волну мурашек за волной.

– Хорошо, - соглашаюсь я, поднимая к нему лицо и целуя твердый подбородок.
– И чужую всю.

– И тебе никого не жалко?
– поцелуй Максима опаляет мое ухо.
– Хочешь устроить массовую драку?

– Из-за меня вряд ли, - хихикаю я, подставляя ему свои губы. - А Лерку рота автоматчиков целоваться не заставит.

– А тебя?
– спрашивает Максим, наклоняясь еще ниже.

– А меня заставлять не надо, - сообщаю я доверительно.

Настоящее. Пятница (день).

Константин Витальевич смотрит на меня внимательно, продолжая греть коньячный бокал. Начинает говорить спокойно, четко, отрывисто:

– Настя появилась в офисе три месяца назад с письмом от той женщины, из-за которой я разъехался с Натальей.

Свекор делает небольшой глоток коньяка:

– Тогда, девятнадцать лет назад, мы расстались с Юлей, ее матерью, плохо. На раннем сроке ее беременности, о которой она, конечно, не сообщила перед отъездом. А потом уехала, не сказав куда.