Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

– Девичники и перед разводами можно устраивать!

Тараканы аплодируют стоя.

Взгляд Игоря останавливается на мне, и я отчетливо понимаю - "знает".

Сашка снова приходит на помощь, радостно сообщив Игорю:

– Слушай! Мы тут все втроем время выкроили на развлечения. Программу составляем. Можно у тебя в салоне перышки почистить со скидкой?

– Со скидкой?
– тут же обижается Игорь.
– Со скидкой нельзя, только в подарок.

– Салон?
– удивляюсь я еще одной неизвестной мне подробности из жизни Игоря.
– У тебя и салон есть?

– Салоны, - уточняет Игорь, жестом отказываясь от второй рюмки коньяка, принесенной "обращенным".

– Ты в "Лоске" обслуживаешься уже года три, Варя.

Даже так?! Мое лицо, видимо, вытягивается от искреннего удивления, потому что ребята смотрят на меня с беспокойством и недоверием.

– Ты не знала?
– интересуется Сашка у меня с сомнением в голосе.

– Нет, - пожимаю плечами.
– Мне никто не говорил. И ты мне никогда не говорил. И тебя я там никогда не встречала. Правда, я в самом салоне пару раз была. Макс... ко мне домой мастеров вызывает.

Игорь пожимает плечами:

– Ну, это секретом никогда не было. Мне и в голову не пришло, что ты не знаешь. Бог с этим, неважно. Конкретно салонами мама занимается от моего имени. Качество обслуживания хоть устраивает?

– Качество - да, - благодарно улыбаюсь ему, решив не рассказывать о своих ощущения по поводу странного поведения мастера Ирины.

– Рад!
– коротко отвечает Игорь, целует каждой из нас руку, мою на пару секунд дольше задерживая в своей руке.

Оставшись одни, мы продолжаем дегустировать напитки. Настроение заметно улучшается, и я радостно сообщаю лучшим подругам:

– А что? Девичник перед разводом - идея хорошая. Вы слышали, в Европе, в Америке сейчас услуги есть по организации разводов?

– С гостями, тортом, подарками, застольем?
– грустно спрашивает Сашка.
– Слышали.

– Это ж как надо разлюбить друг друга и не озлобиться!
– замечает эмоционально Лерка.

– Это, конечно, круто, но чудовищно странно, нелепо, на мой взгляд, - размышляет Сашка.
– Я бы не смогла.

И я бы не смогла. Представила себе это мероприятие - "свадьбу наоборот" - и поежилась от охватившего меня озноба.

– А мне нравится эта идея, - неожиданно говорит Лерка.
– Если чувств нет, то и пошутить можно.

– А мне кажется, что это не тема для шуток, - допивая третий бокал, говорит Сашка.

Я с ней согласна, но вслух ничего не говорю. Сладкий коктейль с соком экзотических фруктов внезапно становится горьким. Даже прогорклым.

Через полчаса двенадцать коктейлей на троих устраивают отдельно от нас заседание дискуссионного клуба по теме "Есть ли любовь после брака?"

– Есть, - утверждают Сашкины коктейли на роме и водке.
– Не может чувство не иметь послечувствие. Многие сохраняют не только дружеские отношения, но и любовь. Развод может быть и тогда, когда разлюбил только один.

– Только один, - эхом повторяют мои мартини и ликер "Адвокат", будь он неладен.

А сколько некрасивых разводов?
– вопрошают Леркины пятьдесят миллилитров текилы.

Легкая джазовая композиция вызывает уютное чувство защищенности от внешнего мира в этом красивом, со вкусом оформленном клубе. Наш столик, мозаичной стеклянной стеной частично отделенный от общего зала, позволяет ощущать себя в камерной обстановке. Хотя некоторым посетителям-мужчинам все-таки удается заглянуть к нам, чтобы оставить жадный взгляд на Леркином лице или ее же ногах.

– Я всегда поражалась, как ты несешь этот крест?
– спросил мой "Адвокат" у текилы.

Лерка слабо улыбнулась и вдруг сказала то, что мы с Сашкой вдвоем, тайком от нее уже как-то обсуждали.

– Не скажу, что тяжело, - ответила Лерка.
– Но, если честно, то бывает непросто.

Я представила себе, каково это, каждый раз ловя мужской взгляд, помнить, что его привлекла только красота.

– Встречают по одежке...
– глубокомысленно вступили в разговор ром и водка.
– Тебе, Лерка, нужен мужчина, который не сойдет с ума от твоей красоты. Который, очнувшись и придя себя, рассмотрит тебя без этой одежки.

Прозвучало крайне двусмысленно. Мы расхохотались, привлекая к себе мужское внимание всего зала. И когда жизнь стала казаться налаживающейся и вполне себе удобоваримой, Сашка серьезно спросила меня:

– Когда вы будете разговаривать?

Меня не надо было переспрашивать, кто и с кем. Ответ у меня был, но я знала, что ни Сашке, ни Лерке он не понравится. И я ответила то, что чувствовала, потому что ближе этих людей у меня никого нет. Еще Михаил Аронович, папа и Мышильда.

– Я не могу.

– Не можешь что?
– уточнила Сашка.

– Разговаривать, - ответила я.
– Это в слова надо будет еще раз облечь то, что я видела. И мне, и ему. А что произнесено вслух...

– А что ты такое видела, что не может иметь десятки других объяснений?
– спросила Лерка.

– Так уж и десятки?
– засомневалась Сашка.
– Варька нам про четыре варианта Михаила Ароновича на даче рассказывала. Как-то же уместились всего в четыре все случаи с любовным треугольником.

– Как опытнейший невольный зритель современных сериалов, - авторитетно сказала Лерка, у которой мама была горячей поклонницей самой разнообразной "мыльной" телевизионной продукции, - ответственно заявляю: здесь вариантов тысячи.

– Любопытно?
– Сашка распахнула глаза и уставилась на Лерку.

– Пожалуйста: любовница, извини, Варька, - раз, клиентка, вызывающая фантастического уровня эмпатию, - два, несчастная девушка, находящаяся в сложной жизненной ситуации, - три, потерянная когда-то сестра - четыре, преступница, которая его шантажирует, - пять...

– Шантажирует его?
– поперхнулась очередным глотком Сашка.
– И такую чушь показывают по телику? И ты все это смотришь? Бедненькая!

– О!
– смеется необычно оживленная Лерка.
– Ты себе не представляешь! У меня еще много вариантов есть, даже если пропустить инопланетян, иномирянок...

– Иноми-ик-рянок?
– икаю я.

– Это кто?
– спрашивает Сашка.

– Это ин-ик-тересно, - вмешиваюсь я в соло Лерки.
– У Анны есть так-ик-ие истории. Героиня-попа-ик-данка в иной мир. Мне нравятся такие истории.

– Ага!
– недоверчиво говорит нам Сашка.
– А попроще можно выбрать?

– Да там точно все проще, - тихо говорю я, внезапно перестав икать. Настроение испорчено.
– Я очень хорошо помню, как ты сказала мне, когда родился Ванька, что никогда и ни за что не будешь разговаривать с его отцом. Даже если небо упадет на землю. Так вот. Мое небо упало на землю.