Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

Я набираю Максима. Длинный гудок. Слишком длинный. Он либо занят, либо специально не берет трубку. Наконец отвечает:

– Я слушаю, Варя.

Голос Максима спокойный, ровный, негромкий. Он взял трубку - значит готов говорить. Но он ничего не говорит. Ждет, что скажу я.

– Здравствуй, Максим, - говорю я и чувствую, что сейчас заплачу.
– Я хотела бы встретиться с тобой.

– Когда?
– короткий вопрос.

– Завтра, - трушу я, вытирая текущую слезу.

– Хорошо. Завтра. В какое время?
– Максим говорит негромко, и тараканы подозрительно прислушиваются к нашем разговору.

– Вечером у бабы Лизы, - отвечаю я.
– В шесть сможешь?

– В восемь, - быстро отвечает Максим.
– Я смогу в восемь.

– Хорошо, - втягиваю в себя слезы.
– В восемь.

И пока я думаю, что такого теплого можно было бы добавить к моим словам, чтобы показать Максиму, как именно я настроена, он говорит:

– У тебя все, Варя?

Тараканы облегченно вздыхают: "Пронесло!"

– Все!
– резко говорю я и отключаюсь.

– Ну?
– спрашивает подруга обеспокоенно, увидев, что я плачу.

– Завтра в восемь дома у бабушки, - докладываю я и не могу больше удерживать слезы. Я не рыдаю и не совсем плачу: слезы, теплые и соленые, текут из глаз сами, попадают на пересохшие от волнения губы.

– Все хорошо!
– убеждает меня Сашка.
– Это только начало. Вы разберетесь.

– Он мне не верит. Он думает, что я и Вовка...

– Максим так не думает, что ты, - Сашка подсаживается ближе и обнимает за плечи.
– Ты его тоже пойми. Это для мужчины тяжело.

– Что это?

– Соперничество. Ревность. Сомнения, - перечисляет Сашка.

– А для женщины просто?
– возмущаюсь я, и слезы заканчиваются.

– И для женщин тяжело, - соглашается Сашка, - просто женщины сильнее. Ты две недели живешь с мыслью об измене Максима. А для него и суток не прошло.

– Глупости, - отвечаю я.
– Он точно знает, что я ему не изменила.

– Он не может этого знать, но, думаю, ты права, он раздавлен не этим, - говорит Сашка.
– У него другая фобия - не страх, что ты выбрала Вовку, а ужас, что ты любишь Вовку.

– В любом случае, завтра, возможно, я пойму, что происходит, - надеюсь я.
– Одним секретом станет меньше.

А может, и двумя секретами... Если я решусь позвонить маме. Хотя вряд ли я смогу что-то узнать при помощи одного телефонного звонка. О таком по телефону не разговаривают.

– Вот вы встретились, - начинает моделировать Сашка.
– Начали разговаривать. Вариант первый: он как-то умудряется объясниться, и ты тоже. Хэппи энд.

– Ключевое слово "как-то", - нервно икаю я.

– Вариант второй: ты его убедила, а он тебе признался, что да, была ничего не значащая интрижка. Хэппи энд или апокалипсис?

Первые звезды, появившиеся на низком, пока еще не темнеющем небе, мерцающе дразнят и намекают на апокалипсис.

– Для разнообразия третий вариант, - продолжает фантазировать Сашка.
– Ты не смогла оправдаться. Тогда что?

– Я не знаю, - обреченно пищу я.

– Вопрос, - переключается Сашка.
– Ночуем здесь или возвращаемся? Лерке надо звонить и Риту предупреждать.

– У меня много дел в городе. Возвращаемся, - говорю я твердо.

– Пошли есть мороженое!
– зовет Мышильда.
– Надоели с вашими секретами. Мне же тоже любопытно!

– Идите, я еще чуть-чуть посижу, не хочу мороженое, - прошу я.

– Да?
– подозрительность Сашки не дает ей покоя. Она хватает Коко и сует его мне в руки:

– Посиди с малышом, Варька! Мы мороженое поедим и поедем.

Девчонки убегают в дом, а мы с котенком остаемся в беседке. Я сажаю его на стол. Он не пытается спрыгнуть, а садится на белую попку и опирается на черные передние лапки.

– Ну что?
– спрашиваю я котенка.
– Можно я буду называть тебя Коко? Ты не обидишься?

Котенок наклоняет голову, как будто он щенок и все понимает.

– Я боюсь звонить маме, - шепотом сообщаю я Коко.

Тараканы ревниво смотрят на нас, всем своим видом показывая, что они обижены моим выбором собеседника. Отправляю их курить кальян, чтобы не мешали. Коко начинает умываться, вылизывая передние лапки.

– А еще я не знаю, что делать, если Максим признается мне в измене или в том, что увлекся другой женщиной.

Коко вытягивает заднюю лапу, откидывается назад и принимается вылизывать ноги. Или у кошек все лапы ноги? Тараканы хихикают надо мной, посасывая мундштук кальяна: "Кто из нас курит?"

– Но я очень жду завтрашний день. Очень, - доказываю я Коко, который осоловелыми глазками смотрит на меня и решает, домываться сейчас или оставить на потом.

Я чувствую, что уже переволновалась по поводу еще не наступившего завтрашнего дня. Обкурившиеся тараканы остроумно замечают, что, мол, я сама виновата, не того собеседника выбрала.

– Что мне делать?
– спрашиваю я Коко.

– Попросить помощи у меня, - басом отвечает Коко.

Я подпрыгиваю от неожиданности. Возле беседки стоит довольный Ермак с висящей на его плече не менее довольной Мышильдой и запыхавшаяся недовольная Сашка.

Я не успеваю придумать, что ответить Ермаку, чтобы обязательно обидеть, но так, чтобы Машка не догадалась, к кому именно он приехал. Сашка сует мне под нос свой телефон с сообщением от Лерки: "Сергей-Филипп. Без вас не справлюсь".

– Маньяк!
– с удовлетворением говорит Сашка.

– Я?
– с удивлением спрашивает Ермак.

– Кто?!
– возмущенно восклицает Мышильда.

– Да!
– торжественно подтверждаю я.

Скорее в город. Скорее бы наступил завтрашний день.

Мы с Сашкой уезжаем, оставив счастливую Мышильду и раздосадованного Ермака на даче с родителями. Хотел знакомиться - давай!

Сашка аккуратно ведет машину и проводит реанимацию моего оптимизма:

– Варька! Он тоже боится. Слово лишнее боится сказать. Я вообще не представляю, как он из этого всего выберется. Но если любишь - прости. Что бы ни было, прости. А если не собираешься прощать или не сможешь - то и не начинай.