Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

– Чего не начинать?
– не понимаю я.

– Разборок, разговоров, выяснения отношений, - терпеливо перечисляет Сашка.

– Я не обманывала, - ворчу я.

– Может, и он не обманывал, - философски замечает Сашка.
– Просто вовремя не рассказал. Или скрыл, потому что это не его тайна.

– Тайнами адвоката не удивить, - тут же спорим мы с тараканами.
– С каждой тайной целоваться - здоровья не хватит.

– Чтобы хранить тайну, надо решиться принять ее на хранение, - мудро замечает Сашка и хвастается.
– Только что сама придумала. Дарю. Максим не ты. Это тебя от тайн драконит и пузырит. А он надежный как немецкий автопром.

– Саш, хватит, - прошу я.
– Все в твоих рассуждениях логично, кроме поцелуя, обнимашек, слезок и моего телефона. Она сбросила мой телефон! Не он, потому что занят. А она, потому что он позволил.

– Да, - соглашается Сашка.
– Погрешность в моей теории есть. Но я работаю над этим.

Двенадцать лет назад

Мы поссорились с Максимом. Наверное, поссорились. Первый раз в жизни.

Это был совершенно чудесный день. Утром с Вовкой мы доехали до школы. В троллейбусе играли в слова. Он загадал слово "правда", а я слово "мечта". На букву "Ч" я придумала маленькую мускусную крысу "чучундру", Вовка никак не мог отгадать и привлек к отгадыванию полтроллейбуса. Когда мы вышли на конечной остановке, вместе с нами вышла и кондуктор. Максим встречал нас. Женщина-кондуктор сказала нам с Вовкой:

– Хорошая вы пара, красивая! Любите друг друга?

Я напряглась. Максим замер. Вовка пошутил:

– Что вы! Я ее терпеть не могу, чучундру.

Кондуктор засмеялась и сказала на прощание:

– Жаль. Смотри, уведут.

Мы шли до школы и продолжали болтать с Вовкой. Максим держал меня за руку, но разговор почти не поддерживал. В школе был хмур и раздражителен. Мы перестали его тормошить и оставили в покое.

На уроке литературы Наталья Сергеевна, отвечая на вопрос о ревности Анны Карениной, сказала:

– Вам не нравятся ревнивые герои? Ревность - такой же двигатель сюжета, как и любовь. Литературные ревнивцы могут быть мелочны, неприятны, некрасивы. Карандышев у Островского. Наташа Ростова-Безухова у Толстого. Леди Мекбет у Лескова. Но у ревности не меньше оправданий, чем у любви.

– Зачем давать повод для ревности?
– спросил Максим. Как-то зло спросил.

Наталья Сергеевна внимательно посмотрела на него, слегка нахмурилась, но сдержалась, как всегда:

– Зачем? Чтобы убедиться, что тебя любят. Да. Люди верят и в это. Но страшнее и тяжелее ревность, вызванная собственной неполноценностью. Есть ревность-игра, ревность-мука, ревность-болезнь, ревность-сомнение. Разновидностей много. Проблема не у того, кого ревнуют, а у того, кто ревнует.

– Зачем давать повод для ревности?
– настаивает Максим, повторяя вопрос.

– А представляете, два ревнивца на одну пару?
– смеется Игорь, подмигивая мне.

– Ты зачем Наталью Николаевну дергаешь?
– на перемене удивленно спрашивает Максима Сашка.
– Как будто личные счеты сводишь.

Я растеряна и разозлена. Уроки литературы - мои любимые. И Наталью Сергеевну я просто обожаю. Женщина - идеал. Красивая, умная, холодная в жизни и волшебно прекрасная на уроках литературы.

– Как ты можешь?
– спрашиваю я.
– Ты же не про литературу спрашиваешь?

– Про литературу, - спокойно отвечает Максим, настроение которого с утра так и не улучшилось. Что кажется мне удивительным чрезвычайно. Мы знакомы пять лет, и я свидетельствую: его редко что может вывести из себя.

– На вопрос она так и не ответила, - добавляет Максим.

– Зачем давать повод для ревности?

– Ну, смотря кто и кому дает повод, - примирительно говорит Вовка, протянув мне яблоко.
– И повод ли это.

– Поводы мы придумываем сами, - умничает Сашка.
– Вон Лерку Сергей-Филипп ревнует, аж пар из ушей идет!

– Не сочиняй, - рассеянно говорит Лерка, читая учебник по физике.
– Пара не видно.

– Всем видно, а ей не видно, - смеется Сашка.
– И правда, Макс, ты Наталью за что-то невзлюбил, что ли? А мне она нравится.

– А мне нет, - вдруг резко отвечает ей Максим.

И я не выдерживаю, сбрасываю груз ответственности:

– Как ты можешь! Это же твоя мама!

Лерка поднимает удивленные глаза от учебника. Сашка почти роняет челюсть на пол. Игорь пораженно присвистывает. Вовка морщится от досады. Я виновато распахиваю глаза и смотрю на Максима:

– Прости, - шепчу я, краснея от стыда и разочарования в себе.

Максим смотрит на меня, но говорит всем:

– Да. Наталья Сергеевна - моя мама. Хотел рассказать на выпускном.

– Но зачем?
– спрашивает Сашка.
– Зачем вы скрываете? Ты? Она?

– По-моему, понятно, чтобы не считали директорским сынком. Так ведь?
– подсказывает Вовка.

– Не так, - отвечает Максим.
– Это никого не касается.

До конца уроков я чувствую несчастной и предателем. Максим никак не показывает мне своей обиды. Несколько раз ловлю на себе сочувственные взгляды друзей. Они все считают меня предательницей, наверное. Хотя знал и Вовка, тайну выдала я. Какая разница, почему они решили скрывать? Это не мое дело. Довожу себя до нервной дрожи.

Когда после уроков Игорь предлагает посидеть в "Пельменной", Максим отказывается и, быстро попрощавшись со всеми, уходит. Он не будет меня провожать?

Сижу в троллейбусе у окна, мокрыми глазами смотрю на мокрый от дождя город. Вовка сидит рядом и пытается меня развеселить. Бесполезно. Нет мне прощения.

У бабушкиного подъезда стоит... Максим. Он простил меня! Сердце бьется, как маленькая птичка в руках человека. Дергаюсь навстречу Максиму. Вовка не пускает.

– Пусти, ты чего?
– удивляюсь я.

– Подожди, - просит он и обращается к Максиму.
– Остыл?

– Не нагревался, - отвечает Максим.
– Или говори, или уходи.

Вовка напрягается. Я чувствую это отчетливо, потому что он по-прежнему держит меня за руку.

– Что говори?
– спрашиваю я, недоумевая. Сценарий этого эпизода писали без моего участия. Даже слова не раздали.

– Я приглашен на чай, - говорит Вовка.

– Я давал тебе возможность, - неадекватно Вовкиной реплике отвечает Максим.

– Мне не нужно твое разрешение, - отвечает Вовка так же нелогично.

– Максим, прости меня, - тянусь я к нему.

– Я не обиделся, просто удивился, - говорит мне Максим.

– Пойдемте к нам пить чай!
– обрадовавшись, говорю я.

– Пойдем!
– тут же соглашается Вовка и тянет меня в подъезд, обходя Максима.

Вовкино поведение так меня удивляет, что я начинаю тормозить всеми конечностями:

– Подожди, Вовка! Максим, пойдем к нам. Бабушка и Михаил Аронович будут рады тебя видеть.

– А ты?
– спрашивает Максим.
– Ты будешь рада?