Вернуть на круги своя

Оказалось, нет ничего проще, чем тремя сотнями отборных вояк блокировать город, в котором проживает от силы шесть тысяч человек, нет ни одного военного, и всего двадцать человек полицейских, дежурящих ночью в участках… Две банковские конторы, ратуша и почтовая станция были захвачены во мгновение ока. Их немного численную охрану заперли в одном банке, а дежуривших полицейских в хранилище другого. И все без единого выстрела, между прочим…

— Отдыхавших от дежурства и офицеров, взяли прямо на домах. Единственный, кто оказал хоть какое — то сопротивление, был бургомистр… Точнее, жена евонная. — Докладывавший Сварт Митрич непроизвольно потер щеку. — Визжала, как резаная, пока мы ее супруга из — под кровати доставали.

— Хм, еще бы, вы ведь, небось, ей редкий ночной визит мужа сорвали. — Хмыкнул я, и пластуны весело оскалились, несмотря на то, что в эмоциях у них царил полный раздрай. Ну да, привыкшие к вечному немирью в Румынии, они небось рассчитывали на городские бои, или хотя бы перестрелки с решившими поиграть в партизан полицейских, а здесь… кроме одной пощечины Сварту, никаких покушений на жизнь и здоровье бравых пластунов… точнее, бывших пластунов. Ныне, это первая, вторая и третья роты Первого Каменградского воздушно — десантного полка.

— Виталий Родио… — Просочившийся в дверь кабинета из служебной части дома, Грегуар замер столбиком, увидав окруживших меня людей в высотных костюмах, с перекинутыми через сгиб локтя шлемами, сверкающими темными линзами окуляров, да еще и вооруженных странными тупорылыми карабинами, почему — то, с двумя пистолетным рукоятями. Обведя шалым взором нашу веселящуюся компанию, дворецкий попытался что — то сказать, но голос его сорвался на этакий фальцет. Грег поперхнулся и отчаянно заперхал. Наконец, он справился с собой и, глубоко вздохнув, заговорил, стараясь не обращаться внимания на любопытные взгляды десантников. — Мессир, осмелюсь спросить… что происходит, мессир?

— Ничего особенного, Грег. Совершенно ничего особенного. Я беру власть над своим островом. — Пожал я плечами и, указав рукой на людей Мстиславского, пояснил. — При посильной помощи этих славных людей, разумеется.

— Остров? Вы имеете в виду Зееланд? — Честное слово, таки ошарашенным, я Грега еще не видел. По — моему, на него даже второе обличье кузнеца — волхва, такого впечатления не произвело.

— Разумеется, у меня же нет других владений. — Пожал я плечами.

— Но… но ведь остров очень велик, разве нет? — Спросил Грег.

— Конечно, у меня довольно большая страна. — Невозмутимо согласился я.

— Тогда, мессир, вы уверены, что вам хватит… эм-м, трехсот русских наемников для такой операции. Я ведь не ошибаюсь, эти люди, те самые мастера из Хольмграда? — Медленно проговорил дворецкий.

— Вот, господа. Взгляните. Отличный образец настоящего профессионала. Даже в такой ситуации, он старается получить максимум информации. — Я улыбнулся, обращаясь к десантникам, трое из которых, тут же взяли Грега под плотный контроль.

— Мессир? — Дворецкий недоуменно приподнял бровь. Он даже умудрился почти идеально удержать в узде свои эмоции, но моторика выдала его с головой. Грегуар Даву вздрогнул и чуть подался назад.

— О, ничего — ничего, Грег. Это я так, о своем… — Отмахнулся я. Естественно, не убедил, но дергаться дворецкий не стал. — Но неужели ты думаешь, что я всерьез рассчитываю на захват острова всего с тремя сотнями людей? Это лестно, право слово. Такая вера в мое могущество, елей для самолюбия.

Судя по реакции Грегуара, он это лестью совсем не считал.

— Хм. — В ответ, дворецкий только плечами пожал.

— Впрочем, все гораздо проще. В тот миг, когда Сварт со своими людьми занял Роскилле, ушкуйники с Руяна вошли на рейды всех без исключения, портов. Благо, их всего шесть штук. А дабы не возникло недопонимания, с воздуха их поддержали дирижабли каменградского производства, и десант…

* * *

Жители Корсёра пребывали в ужасе. В полночь их разбудил грохот канонады и взрывы в порту. Горели склады, рвались боеприпасы приготовленные для каперов, а сами корабли отчаянно дымя, разваливались и шли ко дну, время от времени озаряя каменистые осыпи берега ярчайшими вспышками от взрывов не опустошенных, как следовало бы по портовым правилам, крюйт — камер. В результате этого фейерверка, над Корсёрнор было светло, как днем, но… никто не мог понять, откуда ведется обстрел, ни одного вражеского корабля в пределах видимости. Бьют переметом от пролива? Но и там никого… Тягостное недоумение было развеяно моментально, стоило из облаков вынырнуть огромным тушам дирижаблей. Странных дирижаблей с откинутыми аппарелями в кормовой части, из которых горохом сыпались темные и пока неразличимые, даже в отсветах гигантского пожара, точки. Бомбы!

Но нет, бомбардировка уже закончилась, да и не могут выбрасываемые с дирижаблей снаряды лавировать в воздухе, в отличие от все увеличивающихся точек, уже превратившихся в довольно компактные группы, уверенно скользящие по наклонной, постепенно увеличивающиеся до такой степени, что уже можно определить форму этих «умных» снарядов… Люди! Люди в высотных костюмах, вооруженные короткими карабинами, со странными зонтиками над головами, похожими на распластанные крылья летучей мыши, поразительно плавно опускались на брусчатку мостовых, уверенно блокируя доступ к порту и основным зданиям города. Они словно чуяли, где находится ратуша, банки и полицейские участки. Или знали…

Бегущие к своим умирающим кораблям команды каперов, уже у самой Портовой улицы вдруг замерли как вкопанные. Камень брусчатки перед первой толпой вспыхнул искрами рикошетов, раздался визг пуль и сдавленный мат раненых. Десяток затянутых в высотные костюмы бойцов, повел стволами своих скорострельных карабинов, в темных окулярах мелькнули отсветы все разгорающихся пожаров. Команда одного из каперов, пытавшаяся добраться до своего корабля угрожающе заворчала и качнулась вперед.

— Назад. Иначе будем стрелять на поражение. — Механический, бездушный голос, раздавшийся из — под маски стоящего чуть особняком десантника, заставил толпу замереть. Еще бы, если в руках его товарищей были, пусть и скорострельные, необычно выглядящие, но все — таки карабины, то сам заговоривший боец держал в руках нечто совершенно невообразимое. Эдакая ручная митральеза с добрым десятком вороненых стволов довольно крупного калибра, готовых выплюнуть смертоносный рой в любого, кто попытается нарушить приказ.

В толпе блеснула полировка щегольского барабанника, а в следующую секунду раздался негромкий хлопок, ничуть не похожий на выстрел, и попытавшийся оказать сопротвиление, пират повалился наземь с аккуратной дырочкой во лбу. Может быть, в другой ситуации, каперы и попытались бы одолеть супостата нахрапом, вот только они не были идиотами и прекрасно поняли, что им просто не дадут подойти вплотную. С такой огневой мощью и умением стрелять навскидку, это дохлый номер. Поэтому, когда от вооруженного митральезой бойца послышался следующий приказ, команда выполнила его без заминки.

— Лечь. Закрыть глаза. — Пролетевшая над толпой короткая очередь, убедила даже зло сверкающего глазами, упрямого как все побережные нордвикцы, боцмана. И он, с глухим ворчанием, лег прямо на сырую брусчатку, рядом с только что убитым капитаном. Боцман еще успел заметить, как в следующий миг, в его, распластавшуюся на мостовой, команду полетели отчаянно дымящие гранаты… и старый морской волк провалился в темноту.

На обезвреживание толпы ушло не больше минуты. Споро повязав сладко посапывающих пиратов, десантники вновь нацепили скинутые перед стычкой «крылья» и взмыли в воздух, теряясь в тенях высоких и узких домов и переулков. Зачистка города от каперов продолжалась… Конечно, не обошлось без перестрелок, но, в отличие от мирных жителей Зееланда, с каперами десантники не церемонились. Была возможность усыпить и связать? Хорошо. Не было, и в ход шло оружие. Были и потери с их стороны, но… перевес в огневой мощи, непривычная тактика, включающая атаки с воздуха и общая боевая подготовка сводили на нет любые попытки сопротивления. Десантники, неудержимой волной прокатились через весь город. Они не врывались в дома, за редким исключением, если оттуда вдруг открывался по ним огонь, зато старательно зачищали любые организованные группы, большей частью состоявшие из взбешенных пиратов, которых эта атака лишила единственного источника благоденствия — их кораблей.