Вернуться в Антарктиду

– Не страшно, - Вик склонил голову к плечу, любуясь ее профилем и лебединой шеей, на которой заметно пульсировала тонкая жилка.
– Давайте для начала посмотрим, что есть в наличии, а если чего-то нет, вы объясните, что необходимо докупить.

– И вы согласитесь потратить личные деньги?

– Почему нет, если это ускорит процесс?

– Хорошо, идемте, - Мила приняла озабоченный вид и заторопилась к лестнице. – Кстати, в здании есть лифт, но он для пациентов, а персонал, согласно внутренним правилам, не должен им пользоваться кроме самых крайних случаев...

Дальше они общались сугубо на деловые темы, однако Вик надолго сохранил память о ее теплой руке, чуть подрагивающей в его ладони.

2.4

2.4

Вик не стал тянуть с выяснением нужных ему деталей. Уже на второй день работы он проник в кабинет директрисы, воспользовавшись тем, что Безруцкая покинула рабочее место чуть раньше. Никаких сложностей у него не возникло, он просто позаимствовал на время связку запасных ключей, стянув их из шкафчика в сторожке.

В директорском кабинете Вик искал личные дела сотрудников, и ему сразу повезло. В ящике письменного стола, который запирался на ключ, неосмотрительно оставленный хозяйкой в замке, он обнаружил паспорт Людмилы Москалевой. Директриса зачем-то отобрала его у девушки и держала у себя.

Странный (и незаконный, между прочим) поступок Безруцкой можно было бы объяснить, будь Москалева мигранткой без регистрации и лицензии, не ведавшей о своих правах. Однако девушка оказалась не только полноправной российской гражданкой, но и москвичкой, с пропиской в центральном районе столицы. Также, если верить штампу, она была замужем, расписывалась с Дмитрием Москалевым в престижном Грибоедовском загсе, но детей в браке не имела. Наверное, потому, что их совместная жизнь длилась совсем недолго.

Вик озадачился. Было похоже, что Людмила сбежала из дома от мужа и прячется. Но почему сбежала, а не подала на развод? Почему прибилась к коллективу дома престарелых в Уфе, а не искала поддержки у подруг и родственников? Какая-то криминальная история?

Сфотографировав данные, Соловьев переслал их капитану Салимову с просьбой навести справки, но очень осторожно, не поднимая волны.

– Возможно, паспорт украден, - сказал он, не желая сразу же подставлять девушку.

Капитан отзвонился ему тем же вечером:

– Ух, какую занятную фотку вы мне прислали! – с ходу заявил он. – Из-за нее тут все так завертится! Предсказываю однозначно, хотя и не гадалка. Даже не знаю с чего начать…

– По традиции, начните с главного, - посоветовал Соловьев. – Что не так с этим документом?

– Да много чего. Фамилия Москалева… Дмитрия Москалева, - уточнил Селимов, - у нас всплывала в связи с незаконным оборотом уральских самоцветов, только зацепиться было не за что, одни подозрения, а за подозрения не привлечешь. Это было еще до меня, два года назад. Наши стали копать дальше, но пока носом рыли, пытаясь доказать участие его фирмочки в преступной схеме сбыта, Дмитрия перехватили московские коллеги. И они обвинили его ни много, ни мало – в пособничестве преступной группировке, специализирующейся на антикварных кражах и убийствах коллекционеров. Обвинение, правда, сняли очень быстро, типа ошибка, извините, но осадочек остался.

Соловьев хмыкнул. Опер заходил уж совсем издалека, но послушать его было полезно.

– Не хмыкайте, там все очень серьезно было, - едва не обиделся капитан. – Фигурировало несколько трупов. А у Москалева, помимо ювелирного дела, еще и антикварный бизнес, и сам он весьма интересовался стариной. Со всеми покойными коллекционерами так или иначе пересекался: на аукционах, выставках и тому подобных местах, у этих товарищей очень тесный круг общения.

– Что он коллекционировал?

– Востоком увлекался. В основном, индийские и непальские статуэтки собирал, предметы культа, свитки и вазы.

– Ясно. И что дальше?

– О, дальше уже совсем интересно! – Голос оперативника звучал довольным, Селимов заранее предвкушал реакцию собеседника на новость. – Когда волна улеглась, смерти коллекционеров подзабылись, а расследование зашло в тупик, Москалев отряхнулся от наветов и женился на дочке дипломата. Наладил связи с иностранными крупными компаниями, расширил бизнес и активно пошел в гору. Но, видать, натуру-то свою подлую ничем не перешибешь. Короче – только не падайте!
– в настоящий момент он сидит в СИЗО и обвиняется уже в убийстве жены.

Новость повергла Виктора в ступор: «Жены?! В убийстве?!»

– Короче, получив вашу фоточку, стал я справки наводить, а там такое. Начальство обрадовалось, звонило в Москву. Из столицы мигом запросили у нас материалы по уральским похождениям Москалева. Вероятно, будем вести параллельное расследование. Убийство, конечно, не контрабанда, но и мы свою лепту внесем. Теперь уж не отвертится гад, не соскочит. Да и заглохшее было следствие по антикварам получило второе дыхание.

У Вика тоскливо засосало под ложечкой:

– Постойте, - сказал он, - а Людмила Москалева ему кто?

– Так это же вишенка на торте, - радостно хохотнул Салимов.
– Людмила Ильинична Москалева ему жена!

– Первая жена? Вторая? Он двоеженец?

– Да нет, та самая жена, которую он зарезал в пылу ревнивой сцены. Дочка дипломата. Ее паспорт, кстати, был изъят и аннулирован в связи со смертью владелицы. А что у вас там в пансионате лежит, так это фальшивка. По фотке не поймешь, но, если провести экспертизу как положено, наверняка найдем к чему придраться. Короче, ваша девица в окне – самозванка. Она присвоила имя покойницы.

Вик помолчал, обдумывая:

– Никакой ошибки? – на всякий случай уточнил он.

– Ни малейшей. Мужа буквально на трупе взяли с окровавленным ножом в руке. Он зарезал ее в библиотеке. Видимо, не сошлись в оценках творчества Достоевского.

Вика покоробил цинизм оперативника, а тот продолжал как ни в чем не бывало:

– Москалеву в морге тетка опознала, сестра ее покойной матери, она же потом забирала тело и хоронила. К дню похорон прибыл из Парижа ее отец, у него тоже не возникло сомнений. Кстати, мне столичные переслали по доброте душевной снимки с места преступления, я вам их на почту кинул, можете полюбопытствовать. Предупреждаю, что зрелище не из приятных, весь ковер кровищей залит. У вас желудок крепкий?

Соловьев вздохнул:

– Когда произошло убийство?

– Шестого января. Москалев испортил ребятам Рождество. В тот же день паспорт жертвы, как положено, изъяли, внесли в опись по форме и чуть позже уничтожили согласно протоколу. Обычная процедура. Виктор Павлович, как вы сами объясняете, что фальшивка всплыла в пансионате? Директриса в доле или как?

Вик признался, что не спешит с выводами.

– Похожую на Люду Москалеву мордашку подобрать несложно: гримм, парик, все дела, но вот пользоваться аннулированным документом чревато, - рассуждал Салимов.
– Буквально до первой проверки, когда гаишник или банковский клерк пробьет по базе. Преступники это должны понимать. Схема явно одноразовая и рассчитана на простачка. Только кто у нас тут простачок – вот вопрос!