Вернуться в Антарктиду

Белоконев открыл в телефоне нужную страницу и, сильно щурясь на мелкий текст, огласил:

–  Отрывок из главы «Из Львова через Киев и Чернигов в Москву и обратно». Я немного процитирую. «Над большими церковными дверями помещен большой зеленый камень, подобный зеркалу. Про него в народе есть дивная легенда, а именно, что в этом зеркале видно то, что считалось тайным, и про это рассказывают разные истории». Этот эпизод довольно известный, и я сразу подумал, что надо бы провести расследование именно в этом направлении, узнать судьбу диковинки.

– Занятно, - тихо прокомментировал Вик.

Белоконев с энтузиазмом кивнув, соглашаясь:

– Да, десять лет спустя австрийский дипломат Эрих Ляссота (**) тоже оставил запись про это загадочное зеркало. Оригинал его дневника, озаглавленного «Путевые записки Эриха Ляссоты, отправленного римским императором Рудольфом Вторым к запорожцам в 1594 году» хранится в Саксонии, но я процитирую по цифровой копии. Вот что там написано про Софийский собор: «На хорах сделаны перила между столбами из больших плит синего камня. В одной из этих плит, как раз над алтарем, проделано круглое отверстие вышиной в пол-локтя, но теперь замазано известью. Говорят, что тут в старину находилось зеркало, в котором посредством магического искусства можно было видеть все, о чем думали, даже если это происходило на расстоянии нескольких сот миль. Когда киевский князь выступил в поход против язычников и долго не возвращался, то супруга его каждый день смотрела в зеркало, чтобы узнать, что с ним случилось и чем он занят. Но увидев однажды его любовную связь с пленной язычницей, она в гневе разбила зеркало».

Белоконев отложил телефон на стол.

– Скорей всего, это была вторая жена Ярослава Ингигерда, очень боевая женщина, - добавил он.

– Зацепиться не за что, - сказал Вик. – Зеркало, если и было, то пропало. Как же вам удалось его разыскать?

– Ну, и не такие загадки люди распутывали. Если в двух словах, то Патрисия просила меня достать артефакты любой ценой, но и без того я бы приложил все силы, чтобы помочь нашим друзьям.

Вик улыбнулся в ответ на это бахвальство.

– А как оно выглядело?

– «Русское зеркало», как и прочие переносные, похоже на докё.

– Докё - это круглое зеркало с длинной рукояткой, на тыльную сторону которого нанесен выпуклый рисунок, – припомнил Соловьев. – Когда свет отражается от гладкой поверхности, в солнечном зайчике проступает рисунок с оборота, словно бронза становится прозрачной. Я видел такие в музеях.

– Чаще всего в отражении возникает совсем не тот рисунок, что на обороте, - поправил его Белоконев.
– Отличаются детали, композиция, солнце, к примеру, заменяется на луну, а бутон на распустившиеся цветок. Секрет их изготовления представляет собой трудноразрешимую загадку, но у меня есть смелая гипотеза… Я предполагаю, что бронзовые зеркала на самом деле являлись аналогией совсем других зеркал. Тех, что отражали иные миры. Докё – это подражание, вылившееся в отдельное искусство, потому что настоящие пеленгаторы, «гэлгэр гадарга», делать разучились, а для обрядов требовалось нечто похожее.

– Каких обрядов?

– Обрядов, связанных с поклонению солнцу. Это религия Бон, культ Митры и «Непобедимое солнце». Вы прочтете об этом в моих записках.

– Спасибо. Буду потихоньку разбираться. А что насчет ножа? Как он выглядит? Я должен его узнать, когда увижу.

– Пат посылает вас к Загоскину?

– Да, я лечу в Уфу.

– Шкатулка Загоскина очень необычная, размером с большую толстую книгу. Кинжал – трехгранный, с причудливой рукояткой. Я вам отослал много разных файлов, среди них есть и статья Ивана Загоскина с парочкой фотографий. «Солнечный нож» на них виден отлично.

– Что ж, - сказал Вик, поднимаясь, - спасибо за беседу. Я постараюсь разговорить профессора, возможно, его изыскания дополнят ваши.

– Желаю вам удачи! – Геннадий вновь принялся трясти руку Соловьева.
– Патрисия подозревает, что Транснациональная корпорация «Прозерпина» наступает нам на пятки, они жаждут того же, что и мы. К тому же, ее глава Доберкур не простил нам гибели единственного сына. Сейчас, когда у них в руках оказались оригиналы тибетских табличек, вы должны быть очень осторожны!

– А они у них оказались? – уточнил Соловьев, замирая. Об этом Пат забыла упомянуть.

– Увы! Не так давно в монастыре Сакья нашли запечатанное с тринадцатого века хранилище древних текстов. Судя по скудным сведениям, там содержится подлинная история человечества за несколько тысяч лет. (*) «Прозерпина» курирует реставрационные работы и, конечно же, их агенты не отказали себе в удовольствии порыться на стеллажах запретной комнаты. Нам следует готовиться к любым неожиданностям.

*

Сноска 1* Мартин Груневег был монахом-доминиканцем, известным также как отец Венцеслав, который нечаянно оказался причастным к авантюре Мнишков в условиях Контрреформации в Речи Посполитой. В 1584-1585 годах он побывал в России, о чем оставил обширные «записки», содержащие, в частности, описание поездки во Львов, Киев и Москву. Записки, чьи фрагменты время от времени публикуются в академических изданиях, содержат ценные сведения о внутреннем положении России после смерти Ивана Грозного, последствиях Ливонской войны, быте и нравах населения Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европы, культуре и искусстве. Текст цитаты взят из дневника, озаглавленного «Записки о торговой поездке в Москву в 1584-1585 гг».

**Эрих Ляссота (Ласота) фон Штеблау - австрийский дипломат, военный деятель и путешественник конца XVI — начала XVII веков. В 1594 году он посетил Запорожскую Сечь, по дороге проезжал Киев и написал отчет о поездке с интересными подробностями («Tagebuch des Erich Lassota von Steblau». Текст в главе цитируется по изданию 1873 года в переводе с нем. Ф.Бруна)

Сноска 3Высокогорный монастырь Сакья - крупная религиозная достопримечательность Тибета, находится в 148 км от города Шигадзе. Его построил Кончог Гьялпо в 1073 году, чей предок был первым из семи тибетцев, принявших посвящение в буддийские монахи (их называют Семеро избранных). До XIII века настоятели этого монастыря управляли Тибетом под покровительством монгольской династии Юань. В монастыре хранится уникальная библиотека, в которой в 2003 году археологи совершенно случайно обнаружили еще одно, замурованное в стену хранилище древних свитков. В нем было свыше 84000 трактатов, и не все они пока еще изучены и описаны)

4.5

4.5

Личное знакомство Соловьева с профессором Загоскиным состоялось лишь на его второй рабочий день в качестве медбрата. Встретив его в пустом холле, где старик, по своему обыкновению, сидел у громадного окна с видом на парк, Вик представился и спросил о здоровье.

Загоскин был наслышан от медсестричек о появлении в пансионате светловолосого красавца, поэтому проявил к новичку интерес.

– Как я еще могу себя чувствовать? По возрасту, - проворчал он, но диалог охотно поддержал. – А вы, значит, тот самый Соловей-разбойник, о котором мне все уши прожужжали. Что ж, молва не врала. Вы редкий экземпляр в нашем забытом богом болоте. Позвольте полюбопытствовать, откуда к нам прибыли и зачем?

Вик объяснил, что родился в Питере, но судьба, изрядно помотав его по миру, занесла однажды в Башкирию, где он и прижился.

– Этот край мне как вторая родина, - сказал он, - куда бы не уезжал, все время возвращаюсь.

– Судьба-Винтана – что река, - изрек со смыслом Загоскин, - носит человека как щепку, бросает во все стороны, а он барахтается, борется с течением, желая выплыть из стремнины, однако итог всегда один. Все будет так, как суждено.

– Вы фаталист.

– В этом нет ничего плохого. Или думаете, я – дряхлый параноик и дармоед, который только и способен, что небо коптить? И всем тут давно надоел.