Вернуться в Антарктиду

– Это Патрисия крутая, - поправил Иван. – Она все это придумала очень давно и планомерно шла к цели. У нас с ней почти все готово. Остается разложить партитуру тройного коридора для алтарной клавиатуры и Ключа и сформировать приложение к формуле для фильтрации. Мне нужно несколько суток. И еще одни сутки для итоговой перепроверки на виртуальной модели, построенной «Васькой».

– И сутки для наладки, - добавил Лис. – Наладка, впрочем, будет происходить уже в храме.

– Конечно, пробный запуск тоже необходим. Я еще не видел, как функционирует Мадагаскарский алтарь с Ключом. Вдруг он не подойдет?

– Подойдет, - ответил Лисица. – Я заезжал в храм, видел алтарь. Он в полном порядке.

– Кстати, а где Ключ? – обеспокоился Грач. – Патрисия его случайно не утащила прямиком к де Трейси?

– Ключ у Ивана Ивановича, у Патрисии для де Трейси припасена фальшивка,- сказал Вещий Лис и легонько хлопнул по столешнице. – Что ж, раз все наши планы завязаны на точности физических моделей, сделаем перерыв, чтобы Иван Иванович спокойно доделал все, что нужно. Мы задержимся на три дня в Аламаитцу. Заодно и джип починят.

– Кстати, нам понадобятся хорошие наушники, - сказал Демидов-Ланской. – Они не панацея, но без них мы рискуем остаться без военной поддержки. С учетом того, как бойцы майора Гогадзе вели себя после взрыва газового баллона, они способны впасть в безумие, когда услышат поющий Грааль.

– Это будет настолько страшно? – спросила Мила, которую внезапно охватили сомнения.

– Пусть враг боится! – успокоил ее Кир. – Боевая песня вставляет, должно быть, покруче мухоморов. Любой нормальный воин воодушевится, правда, Виталий Федорович?

Лисица улыбнулся. Он не хотел никого пугать. А Иван вспомнил, как пел «Грааль», когда он слышал его в последний раз перед самым отъездом. Песня смерти, описанная в рунических текстах из библиотеки Строгановых, реально существовала и влияла на душевное состояние всех, кто мог ей внимать. И не важно – воин это или мирный обыватель. Молоденький лейтенант с воплями катался по полу, его напарник разрядил в потолок всю обойму табельного пистолета, а Иван окаменел от ужаса, буквально превратившись в манекен без единой мысли в голове. Даже Патрисию потом еще долго колотило, хотя она находилась за звукоизолированным стеклом и до нее долетали слабые эманации. Только Вещий Лис оставался адекватным. Он-то и прервал эксперимент, увидев все, что хотел...

«Что-то в Вещем Лисе есть, однако, - подумал Иван, - не полубог, конечно, но и не обыватель. Про местонахождение Ключа все верно сказал. Да и Ножом собирался работать сам, наверняка будучи в курсе, как это делается, не только по книгам».

– Если фильтр сработает, боевой режим долго не продлится, - сказал Лис. – Он будет включен только на несколько секунд для нейтрализации представителей «Прозерпины». К тому же в храме я планирую разместить ограниченный контингент. Это будут мои люди, которые хорошо натренированы и психологически устойчивы. Они возьмут де Трейси и его соратников под полный контроль.

– А как же наши женщины? – влез Кир. – Лиля, Пат и Мила? Как мы им незаметно наушники передадим?

– Людмила Ильинична вряд ли услышит Грааль в глубоком трансе. Лиля прошла курс полной адаптации, а вот Патрисия… - Лис снова улыбнулся. – Знаете, товарищи, я в нее верю. Она знает, чего ожидать от Грааля, и продержится десяток секунд, которые понадобятся для наведения порядка. Что до остальных, то выжившие войдут в храм, когда боевой режим уже завершится…

Они еще какое-то время переговаривались, генерал спокойно отвечал и разъяснял, но Демидов-Ланской слушал их в пол-уха. Все его мысли перенеслись к Пат. Он чувствовал неизъяснимую горечь от того, что скоро ее планы по возвращению пропавшего мужа полностью реализуются. Да, ему было горько, однако он был готов продолжать ради того, чтобы ее идеи восторжествовали.

И еще он думал, каково ей сейчас в плену. Не дай бог, если кто-то из этих ублюдков решит причинить ей вред! Даже простое ограничение свободы стоит дорого, и «Прозерпина» должна заплатить за него. И она заплатит! Обычно миролюбивый Иван испытывал удовлетворение от того, что лично позаботится о дальнейшей судьбе мучителей. Очень скоро «Черное солнце» будет петь для врага, и он надеялся, что это будет последнее, что тот услышит в своей никчемной жизни.

Глава 30(10). Возвращение к истокам

Глава 30(10). Возвращение к истокам

30.1/10.1

Мила Москалева

Встреча с отцом в Крепости королей прошла совершенно буднично. Мила не ожидала, что будет насколько равнодушно взирать на своего родителя, который, как оказалось, окончательно стал ей чужим. Они и прежде с ним не были близки, а после смерти мамы, с которой Милка чувствовала ту самую теплоту, что ей всегда не хватало в общении с отцом, между ними так и не появилось доверительности. Так чего ж удивляться, что у нее не осталось для него ничего, кроме настороженной пустоты?

Открытие было бы болезненным, если бы Мила питала в глубине души какие-то иллюзии, но иллюзий тоже не осталось. И не осталось надежд, способных пробудить в ней угрызения совести за собственную чёрствость. Все было взаимно. Поскольку Илья Сперанский видел в дочери всего лишь средство для достижения власти, у Милы больше не получалось на него опереться. Их встреча казалась ей лишней, но она не могла ее избежать, да и попутных поручений в стан врага ей надавали предостаточно.

Когда они с Демидовым-Ланским вышли из машины у стен Крепости и поднялись по дороге к воротам, Илья Сперанский встретил их на полпути:

– Моя дорогая доченька! – воскликнул он столь прочувственно, будто и впрямь искренне питал к ней горячие сантименты. – Я так рад, что ты в добром здравии. Скучал, скучал по тебе. Сколько мы уже не виделись?

Мила позволила себя обнять и даже ответила что-то вежливо-равнодушное, сообразное моменту, но внутри нее не всколыхнулось ничего.

Илья Сперанский если и догадался об этом, то виду не подал:

– Иван Иванович! – он оставался все таким же любезным, когда жал Демидову-Ланскому руку. – Спасибо, что приняли мое предложение. Не соблаговолите ли присесть за столик в кафе? Тут есть одно вполне приличное, для туристов, с нормальным меню. Я закажу нам выпить чего-нибудь прохладительное. Сегодня стоит удивительная для этого времени года жара.

Демидов-Ланской позволил увести себя под навес забегаловки, расположенной прямо у ворот. Мила прошла с ним и молча села на грубую лавку, заняв место подальше от отца, насколько это позволяли обстоятельства.

– Вы просмотрели мои расчеты? – поинтересовался Сперанский, сделав заказ.

Демидов-Ланской достал из кожаной сумки планшет и положил перед собой на стол:

– Конечно. Ваша просьба была, мягко выражаясь, экзотической, но не могу сказать, что невыполнимой. Однако есть нюансы.