Вернуться в Антарктиду

30.7

30.7/10.7

Циазомвазаха. Час Икс.

Володя, Адель и другие

Вскарабкавшаяся на шаткий стульчик, где недавно сидел Вещий Лис, Адель ухватилась руками за край стола и рассматривала шахматы, стоявшие перед Али Салгиреевым.

– Ты так и не видела больше тетю Милу? – спросил Володя.

– Нет.

Он вздохнул, потирая небритый подбородок. Привести себя в надлежащий вид вчера и сегодня ему было некогда – непорядок, конечно, но все как-то не до того.

– С ней же ничего плохого не случилось, верно? Мы бы это почувствовали...

Оставив последний вопрос без внимания, как часто поступала ее мать, Адель повела плечиком, а затем тронула пальцем одну из белых фигур, спрашивая у Али:

– Дядя, это кто?

– Офицер, - ответил Салгиреев.

– Это Перехватчик, - заявила Адель и с непоколебимой уверенностью принялась сочинять дальше. Дотронувшись до черного короля, спрятавшегося от угрозы за рокировкой, она сообщила: - А это его противник по имени Большой Обманщик. Он всех обманывал долго-долго и прятался от всех тоже долго-долго, но Перехватчик его раскусил. Сегодня он ему волшебным мечом грозит, а завтра загонит в яму и победит. Совсем чуть-чуточку осталось. Скоро этой сказочке конец, и кто ее слушал – молодец.

Кир оторвался от своих мониторов на секунду и окинул взглядом шахматную доску: черному королю грозил мат в три хода.

– Адель, ты умеешь играешь в шахматы? – спросил он.

– Мама не хочет меня учить. Сказала, что жизнь похожа на игру, но я сама должна научиться, если захочу. Я вырасту чуть-чуть и научусь, - она пытливо всмотрелась в Салгиреева, - меня дядя Али-баба научит. Завтра.

– Почему Али-баба? – глупо переспросил Салгиреев.

– Дядя, ты сказку читал?

– «Али-баба и сорок разбойников»? Читал. В детстве.

– Так в ней про тебя написано. Не понимаешь, да? – Адель картинно закатила глаза.
– Ты тоже прятался в горах в пустой бочке, а потом как выскочишь! Как всех разбойников победишь! Это вчера было. Забыл, что ли?

Салгиреев растерялся:

– Нет, не забыл, но... Это не вчера было, а давно уже. И я там не один прятался, - он перевел взгляд на молчаливо слушавшего сей странный диалог Грача, словно ища у него объяснений. – Это вообще-то была секретная операция. Откуда известно про бочки?

Грач развел руками.

– Я видела картинку у тебя за спиной, - Адель ткнула в Али пальцем. – Вон там! Мама сердится, когда я людям говорю, что у них вижу. Я картинки рисую, чтобы не говорить, но я альбом в палатке забыла. Ты не будешь на меня ругаться, Али-баба? Ведь это уже было, это можно рассказать, да? Ты все равно уже знаешь.

– Да я не против, собственно, - Салгиреев умолк на секунду. – Слушай, чудо-ребенок, вот так у тебя все просто: смотришь и видишь? – Он все еще не верил. – Ты же кроха совсем.

– Я скоро вырасту! – обиделась на «кроху» Адель.

– Прости, конечно, - спохватился Али. – А еще что-нибудь видишь про меня?

– Ты друга в горах потерял. Вчера потерял, а сегодня снова найдешь.

– Увы, так не бывает. Если потерял, так это навсегда.

– Бывает. Это колечко будет самое-пресамое правильное! Мила приведет твоего друга вместе с остальными пингвинами.

– С какими пингвинами?

– Из Антарктиды. Твоего друга Марк зовут, - Адель наморщила носик. – Или нет, не так... Он Максим. Но ты его «Марк» называешь.

– Она про остров Пингвинов на Крозе, - влез Мухин. – Там пленных с Ново-Второй держат, которые вместе с Громовым в Антарктиде пропали.

– Марк был в Антарктиде с Громовым? – Али взмахнул рукой и чуть не смел на землю шахматы. Грач принялся поднимать повалившиеся фигуры. – Максим Маркевич? Серьезно?

– Ты тоже был в Антарктиде, но в другом колечке. А в этом колечке вы в бочках прятались. Вчера. Ты только маме не говори, что я тебе сказала.

– Не скажу, - пообещал слегка ошалевший от новостей Салгиреев. – Даже если не сбудется.

– Сбудется. Мила будет очень стараться. Ей это новое колечко тоже подходит.

Грача заинтересовало другое:

– Значит, Мила все-таки выполнит наши договоренности? Раз она выведет пленников с Пингвинов, то первые два этапа спецоперации пройдут по плану, так? Ты видишь Милу?

– Милу не вижу, - пояснила Адель, уставившись в стол, - вижу дядю, который немножко хромает. И дядю Али-бабу, который с ним обнимается в правильном колечке. На Милу нельзя сейчас смотреть. Наверное, она стала скрытая.

– Ну, это тебе нельзя, а мне можно, - Грач протянул ей руку. – Пошли на мостик твой, там будем ее караулить. Отведешь?

Адель перестала рассматривать ничем не примечательную дощатую поверхность и принялась рассматривать его руку:

– Хочешь снова за меня держаться?

Грач нетерпеливо кивнул:

– С тобой как-то надежнее.

Они с Адель взялись за руки через стол, и Грач закрыл глаза. Адель некоторое время выжидала, склонив голову к плечу, а потом тихо шепнула:

– Ба-бах!

Кир и Али, наблюдавшие за действом, ждали каких-то зримых метаморфоз, но ничего не увидели. Мухин, пожав плечами, вернулся к работе,

На расчищенном пятачке появился Вик, уходивший к причалу:

– Едут! – сообщил он, хотя шум моторных лодок уже доносился и сюда, особенно, если прислушаться.

Салгиреев принялся возвращать фигуры на доске в исходную позицию. Партию свою доигрывать он не собирался и готовился, если понадобиться, подсказывать Грачу. Вик присмотрелся к застывшему в трансе другу, кивнул, принимая это как данность, и опустился на стул.

– Кир, дай взглянуть на формулы набора, которые Демидов-Ланской составил, – попросил он едва слышно, чтобы никому не мешать.

– Зачем?

– Да так. Чувство у меня какое-то… нехорошее.

– Потому что хочешь все контролировать, а тебе не дают. Понимаю, - сказал Мухин, но формулы для него нашел, вывел на планшет и подвинул через стол. – Смотри, не жалко, только вряд ли оно тебе пригодится. Согласно утвержденным планам, тебе велено наше волшебное дите караулить, значит, будешь тут сидеть. Как и я.