Вернуться в Антарктиду

– Вот, глядите: на тарелке с пингвинами снова изображен один пингвин! – вопил Мухин, тыча планшетом в нос поочередно Патрисии и Ивану. – Считалось, что «маячки» больше не способны меняться! Они застывают в своем новом качестве навсегда, но они изменились. Более того, Милкино обручальное кольцо и вовсе исчезло! Подставка и табличка на месте, а кольца просто нет. Оно не откатилось в старую форму, а перестало существовать.

– Это стоит изучить, - сдержанно произнес Демидов-Ланской.

– Еще бы! Факт изменения «маячков» опрокидывает существовавшие теории. Наш переход с ветки на ветку либо до невозможности уникален, либо мы просто мало знаем о многомерности существующей Зеркальной Сети.

– У нас все впереди, - утешила его Пат. – Возможно, именно ты и найдешь приемлемое объяснение. Как насчет того, чтобы заняться этим прямо сейчас?

Тут до Мухина стало кое-что доходить. Он нахмурился, чувствуя в позах и интонациях начальства нечто неестественное.

– А.. ну это, я пойду тогда? Заниматься… – осторожно осведомился он и попятился. Теперь ему было совершенно очевидно, что он тут лишний. – Кажется, я вам помешал.

– Нет, ничего такого, - начал Демидов-Ланской.

– Да, помешал, - поперек своему заместителю ответила Патрисия. – Обсудим «маячки» после ужина.

Кир кивнул и, хитро ухмыляясь, покинул комнату для курильщиков, а Пат обернулась к Демидову-Ланскому.

– Итак, на чем мы прерва…

Иван не дал ей договорить до конца, накрыв ее губы жестким поцелуем.

*

В это время за стеной Грачи, Громов и Соловьев со Сперанской обсуждали изменения в их новом мире, которые уже успели найти и изучить. Они только что рассматривали политическую карту и пребывали в небольшом шоке. Все поменялось слишком сильно, гораздо сильней, чем в прошлый раз, когда их достали из-под Купола пять лет тому назад.

– А ведь предполагалось, что все будет очень аккуратно и точечно, - произнесла в задумчивости Аня Грач.

– Насколько я понял, это не совсем новый мир, а наш старый, подвергшийся последней и тщательно контролируемой диффузии, - высказался Юра Громов. – Причем, мы в будущем, перескочили через год.

– Но Пат всегда утверждала, что контролируемая диффузия невозможна в принципе!

– Она лукавила, - мягко возразил Ане Соловьев. – Однако утешает, что транснациональной корпорации «Прозерпина» больше не существует, как и любых ее правопреемников, значит, высвободившаяся энергия была пущена на благое дело, и Пат в целом с задачей справилась.

– Лично меня новая карта мира вполне устраивает, - заявил Грач. – Россия приросла новыми территориями, у нее много союзников, торговля процветает, а наука идет вперед. В новостной ленте я заметил даже репортажи с российской Лунной базы, чего раньше и представить себе было невозможно. И потом, достаточно просто выглянуть в окно, чтобы понять, что изменения пошли нам во благо. Приятно чувствовать себя гражданином по-настоящему великой страны, ведь только великая и сильная страна может отгрохать такую шикарную станцию в Антарктиде. И даже, как понимаю, не одну.

– Пока подожди радоваться, надо все проверить, - осторожно произнес Громов. – Нас ждут несколько дней знакомства с новыми вводными, и могут встретиться любые неприятные сюрпризы. Боюсь, подобные политические подвижки были невозможны без кровопролитной войны.

Грач мотнул головой:

– Если война и была, то уже закончилась. В новостях про нее ни строчки. Я вот что тебе скажу, Юр: не стоило фашистской гадине отращивать себе головы и плеваться ядом. «Прозерпина» заварила кашу и получила по заслугам – вот так я вижу нашу новейшую историю.

– Если и есть недостатки, то над ними мы будем работать, - сказала Мила. – Это отныне наш мир и наша жизнь. Нам не все равно.

– Правильно, - одобрил ее настрой Соловьев. – Никто не собирается все это пускать на самотек. У Патрисии наверняка уже расписан каждый шаг на десятилетие вперед.

Скрипнула дверь, и в комнату бочком протиснулась Вика.

– Заснули, - сообщила она.

– И Адель тоже? – уточнила Аня.

– Адель отрубилась вперед Антошки. Намаялась, видно. Ну, а вы тут чем заняты?

– Да так, обсуждаем наш новый дом, - Аня подвинулась, прошуршав запакованным в целлофан матрасом, - садись, подруга!

– Спасибо, - Вика устроилась на кровати и взглянула на Соловьева, стоявшего подле сидевшей на стуле Милки. – И какие у нас планы?

Мила смущенно взглянула на Вика, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул ей едва заметно, чем очень заинтересовал Викторию. Она вздела вопросительно брови домиком, а Мила ответила:

– Наверное, это не совсем по теме, но мы с Виком решили пожениться. И приглашаем вас всех на свадьбу.

– Здорово! – воскликнула Вика. – Поздравляю!

Громов одобрительно хлопнул друга по плечу:

– Добро пожаловать в клуб женатиков!

– Одобряю, - поддакнул Грач.

– И когда подадите заявление? – деловито осведомилась Аня.

– Хотелось бы поскорей, - откликнулась Мила, - но мне надо еще прояснить мой статус. Не совсем понятно, что будет с Дмитрием Москалевым, думаю, нас разведут по упрощенной программе.

– Ты уже разведена, - сообщил Володя. – Фамилия у тебя в документах девичья.

Вик полез в карман и достал Милкин паспорт:

– Я обнаружил это сегодня утром. Кирюша подтвердил, что в архивах записи тоже изменились.

Мила растерянно взяла свой паспорт и уставилась на страницу с фотографией:

– У меня и фото тут немножко другое... Платье не то.

– Надо и нам проверить, а то вдруг какие-то глюки, - засуетилась Аня. – Вов, где наши паспорта? Не дай же Бог, как в прошлый раз!

– Нормально там все, я уже смотрел, - лениво отмахнулся тот.

– Я тоже хочу посмотреть и убедиться! Вы бы все взглянули, друзья, а то мало ли, - продолжала волноваться Аня. – Вик, не смейся! Проверь, не стал ли ты автоматически Милкиным супругом?

Соловьев усмехнулся:

– Я бы такого события ни за что не пропустил.

Однако паспорт свой достал, а открыв, слегка изменился в лице.

– Ага, что я говорила! – воскликнула Аня, подскакивая на кровати. – Что там у тебя: жена и куча детишек?

Громов заглянул в документ через его плечо:

– У него имя-фамилия поменялись. Он больше не Виктор Соловьев, а Альберт Константинов. Но штампа о браке нет.

– Ну, это вполне в его традициях, верно, Вик? – улыбнулся Володя. – Новая жизнь – новое имя. Этот мир шикарно подстраивается под его привычки.