Вернуться в Антарктиду

– Ты интересуешься историей?

– Так… скорей, всякими историческими анекдотами, - Мила плавно взмахнула рукой. – Понахваталась, когда водила иностранцев по музеям. Мне этого иногда не достает... Наверное, сейчас, когда мне ничего больше не угрожает, надо начинать выходить, возвращаться к активному образу жизни. Стыдно сказать, но я в Уфе три месяца, а до сих пор нигде не была.

«Как же ты ошибаешься!» - с горечью подумал Соловьев и сказал:

– На самом деле, тебе не следует бродить по улицам в одиночестве. Хотя бы до тех пор, пока мы не разобрались с подозрительной смертью Загоскина.

– Но девочки сказали, что бандитам, которые лезли в пансионат, уже дали срок. Или найдутся другие? Которые не знают, что книги и шкатулки у меня больше нет… Выходит, мне так и сидеть взаперти? Если честно, я устала быть пленницей…

Взгляд Милы потух, и потому Вик легко озвучил спонтанно явившуюся мысль:

– Если ты не слишком занята, давай сходим куда-нибудь вместе. Ты развеешься, а я буду следить, чтобы с тобой ничего не случилось.

Она обрадовалась:

– Я на сегодня отпросилась у Безруцкой, взяла отгул. Собиралась дойти до салона связи, чтобы купить телефон.

– Вот и чудесно, - Вик спрыгнул с подоконника и подхватил книгу и шкатулку. Следовало торопиться и рассказать Миле правду до того, как у нее появится возможность звонить знакомым и читать новости в интернете. – Значит, у нас есть полдня, которые можно потратить на культурный отдых. Только сначала я отнесу эти вещи к себе, не возражаешь?

– Нет, конечно, я подожду. Или можем встретиться где-нибудь на углу.

Ему не хотелось оставлять ее без присмотра:

– А не хочешь ли взглянуть на мое пристанище? Съемное жилище холостяка, конечно, не может похвастать ничем особым, но зато будет шанс кое-что узнать про меня и оправдать переход «на ты». Визит не отнимет много времени.

– Хорошо, - согласилась девушка и метнулась к вешалке.

За своим пальто Соловьеву надо было идти в гардероб, но он чуть задержался, как бы невзначай ощупывая тонкую ткань ее плаща. Пары секунд ему хватило, чтобы прицепить незаметный «маячок» под нижнюю кромку подкладки.

– Не слишком ли хлипкая одежка для начала апреля?

Мила слегка смутилась:

– Мне не нравится зимний тулуп, в нем-то уж точно будет жарко. А в шерстяном платье и плаще, думаю, в самый раз. Сегодня солнце греет, не замерзну.

Вик кивнул:

– Жду у входа, - и вышел в коридор, давая девушке собраться без помех.

В пустом гардеробе он проверил на телефоне, как работает «маячок», открыв специальное приложение. Гаджет был исправен и поставлял информацию о местонахождении объекта без помех. Теперь Вик всегда будет в курсе, где находится Мила, но для надежности он собирался подкинуть ей и второго «жучка» - в дамскую сумочку.

Сноска. Мила немного ошибается. Книга Дефо «Всеобщая история пиратства» вышла в 1724 году, а тайная экспедиция на Мадагаскар была организована в 1723 г. Однако слухи о мадагаскарском королевстве корсаров, охотившихся на торговые корабли у побережья Африки, действительно будоражили в те годы европейские столицы. Первыми на Мадагаскаре (первооткрыватель, португальский мореход Лоренцо Альмендого назвал его Сен-Лоренцо в 1506) закрепились французы. Они переименовали его в Дофинов остров, объявили достоянием французской короны, аборигенов сделали рабами, а их земли – плантациям. В 1670 году на острове вспыхнул бунт, в результате которого французских колонизаторов перебили, а остров, пережив уже третье переименование, стал наконец Мадагаскаром («Землей мальгашей») и перешел под контроль разрозненных флибустьерских баз, ютившихся в его укромных лагунах. После поражения в Северной войне, когда казна опустела, король Швеции Карл Двенадцатый решил пополнить средства за счет пиратства. Некий «губернатор Мадагаскара» по имени Морган предложил ему свои услуги, при условии, что Швеция снарядит для него два корабля. Во главе этой экспедиции был поставлен Вильстер, но денег у шведов даже на два парусника не нашлось. Когда Вильстер переметнулся к противнику Карла – Петру Первому, он обратился к царю с тем же самым предложением. Корсарскую ватагу, никогда не знавшую единого правителя, он отрекомендовал как «Мадагаскарское Королевство». Петр выделил на авантюру три тысячи рублей золотом, и в 1723 году два фрегата «Амстердам Галей» и «Декрон де Ливде» вышли из порта Ревеля. Экспедиция готовилась в канцелярии Апраксина в большом секрете, экипажу даже не сказали о месте назначения, а пакет с царским указом им следовало вскрыть уже в пути. Однако корабли даже не смогли покинуть Балтику: один дал течь, а у другого выявились проблемы с остойчивостью. Их заменили на фрегаты «Принц Евгений» и «Крюйсер», но повторный старт оттянулся, а после внезапной кончины Петра I в 1725 году на мадагаскарском походе окончательно поставили крест

6.4

6.4.

Во дворе съемного дома Милу больше всего заинтересовал черный «Мицубиси», которого Вик загнал под полуразвалившийся навес, где некогда гуляли то ли куры, то ли свиньи.

– Почему вы не ездите на нем? – спросила Мила и от волнения даже забыла, что они договорились перейти на «ты».

– А куда? – пожал он плечами. – И потом, мне стоило огромного труда вкатить его по этой крутой горе и загнать в узкие ворота.

– У меня была почти такая же машина, только серебристая. Муж подарил. Но я редко водила. В основном, за рулем был шофер…

Девушка говорила о прошлом куда свободнее, но ее мысли были направлены не на себя, а на него. Видимо, она представляла себе женщину, которую Вик возил в этой машине, потому что спросила, поглаживая ручку дверцы со стороны пассажира:

– Вы очень ее любили?

Вик не сразу сообразил, что она не о машине, легенда внедрения на мгновение вылетела у него из головы.

– Вашу жену, - пояснила Мила.
– Вы сбежали, не в силах простить ей измену?

– Я просто не стал ей мешать быть с тем, кто лучше меня.

– А почему вы думаете, что он лучше? – Мила повернулась к нему и смутилась. – Извините, я не имею права задавать подобные вопросы.

– Мы вроде бы перешли на «ты», - мягко напомнил он. – А по поводу прощения… если человек выбирает другого, то это означает одно – он не твоя судьба. И не стоит удерживать его силой, надо просто подождать, когда появится кто-то настоящий.

– И вы… то есть ты… ты дождался?

– Возможно.

Мила отвернулась:

– Тогда ты поступил мудро. А вот мне выдержки не хватило. Я не смогла простить измен, - тихо произнесла она. – В наших отношениях что-то надорвалось именно после того, как я узнала про... любовницу. Я думала, он станет оправдываться, хотя бы попросит прощения, но Дима рассмеялся мне в лицо. Это было так неожиданно, что я растерялась. Я подумала, что на Мадагаскаре его заколдовали. Подменили. И это больше не мой Дима. Не тот человек, за которого я выходила замуж. Но нет… мы иногда просто бываем так слепы, что не видим очевидного. И грешим на колдунов… А колдуны не при чем.

Эта исповедь отняла у нее силы, но в то же время внесла некую интимность в их беседу. И Вик не знал, что следует сказать, чтобы не разрушить хрупкое доверие, установившееся между ними. Мила была очень закрытым человеком и не каждому встречному решилась бы поведать о гнетущем ее сожалении. Соловьев не мог не ценить, что для облегчения души она выбрала его.

– Наверное, я не должна радоваться, что его настигло возмездие, - добавила Мила, - но я радуюсь. Только хочу уточнить… Скажи, Диму посадили за убийство или за покушение на убийство?

В этот момент Соловьев должен был выложить ей всю правду, но почему-то слова не сошли у него с языка.

– За убийство, - только и вымолвил он.

Милка с горечью кивнула:

– Жаль. Мне жаль того несчастного, которого он лишил жизни за какие-то безделушки. И я молюсь, чтобы дело не развалилось и он не вышел на свободу. Может, мне следует поехать в Москву и рассказать следователю, что его поступок не был спонтанным? И что в деле участвовал, по крайней мере, еще один человек – его помощник Андрей Серегин, который скрывается в Уфе. Пусть его тоже призовут к ответу.