Вернуться в осень. Книга вторая
Шрифт:
– Давай!!! Быстрей, прорываются…
Крик с улицы подстегнул, молоденький паренек-гвардеец постарался унять страх и сосредоточиться. Но дрожащие руки почему-то все равно с трудом попадали по кресалу, и вызывали совсем несерьезные искры. От окна через комнату метнулись две темные нечеловеческие тени…
– Твари…
От двери грохнул карабин, потом еще, еще и еще. Комнату заволокло дымом. «Рума! Живой? – воин подскочил к пареньку и приподнял с пола неподвижную голову, затем тяжело вздохнул: – э-эх…» Осторожно опустил обратно и остервенело заработал
– Живей, чего застряли?!!
Воин еще раз вздохнул, оглянулся на погибшего друга и выскочил на воздух. За штакетником в отблесках пожаров замерцал гигантский многоногий контур…
– Приготовились? Огонь!
Одновременно грохнули карабины, на мгновение высветив огромные фасеточные глаза и длинные колышущиеся усы – чудовище резко дернулось назад и растопырило хищные жвала. Окна сразу трех домов начали заниматься ярким светом… Слева по стене выгнулся еще один длинный многоногий силуэт – карабины грохнули еще и еще. В воздухе опять поднялся дикий нечеловеческий вой…
– Спокойно! Назад…
Гвардейцы слаженно отступили, на ходу перезаряжая оружие и унимая дикую панику в сердцах. Внутри домов начало трещать, на улице заплясал контраст отблесков и теней.
…Брахма-Гут погибал. По улицам еще метались обезумевшие люди, стараясь в последней попытке прихватить с собой хоть что-нибудь, пусть даже и не столь необходимое. Погибали и гвардейцы, стараясь до последнего спасти этих безумных людей. Потому что если не они, то кто? А люди… Они всегда и везде – просто люди, что уж тут судить. Совсем простая философия. Странная, но очень понятная. И честная…
…В нескольких кварталах дальше яркой вспышкой полыхнуло небо – дом, оказавшихся одним из складов знаменитых Брахмагутских фейерверков, взлетел на воздух, далеко разбросав по сторонам пылающие головни и камни. Люди рядом вразнобой попадали на мостовую. Вверх поднялась еще одна волна причитаний, и стоны раненных…
– Паук…
Причитания и стоны сменились нечленораздельным воплем – в переулке, освещенном мерцающими всполохами, появилось еще одно многоногое чудовище. Циклопический паук неторопливо выдвинулся вперед и замер, задев штабель каких-то бочек – бочки рассыпались и покатились по траве. В невероятных фасеточных глазах плясали языки пожаров…
– Паук!!!
– Прочь!!! – вопли перекрыл властный окрик. – Чего встали?
Люди вышли из ступора и начали пятиться назад, вдоль зданий, спотыкаясь о разбросанные доски и домашние вещи. Раненные пытались подняться, кто тяжелее – ползти… Король Ангурд Ассанский вытер с виска кровь и оглянулся вокруг – кандибас, еще один, прорвавшийся. И, как назло, никого из гвардейцев рядом. Даже простых воинов – никого, кто мог бы хоть немного помочь…
– Живей!!! – грубый окрик подстегнул пятящихся людей. – И помогите же раненным…
Он обернулся, вытащил меч и шагнул к гигантскому монстру, пнув по дороге бочку: «Вот и все. Вот и встретились… Ни шагу дальше. Давай поговорим, чертов Ад. Мы ведь давно хотели этого, правда?..»
Брахма-Гут полыхал. Вверх поднимались бесчисленные столбы дыма, огромное зарево подсвечивало утреннее небо – красные
отблески бегали по скалам и песчаным дюнам. По дороге текла бесконечная лента измученных людей, по степи далеко разносились стоны и плач…Сергей в десятый раз останавливал лошадь и всматривался в эти безнадежные лица:
– Где король? Кто-нибудь видел короля?
Люди продолжали идти мимо, кто-то иногда бросал непонимающий взгляд, кто-то иногда просил помощи, с трудом волоча брата или отца, или соседа… Сопровождение Сергея давно осталось позади, пытаясь хоть как-то помочь раненным и умирающим. А он все спешил дальше…
– Сзади, – неожиданно сказала какая-то старушка, изо всех сил прижимавшая к себе маленького чумазого мальчугана. И горестно добавила, подавив такой же ненастный вздох: – погиб наш король. Там, с гвардейцами…
Сергей сжал зубы и яростно пришпорил лошадь. В небольшом, заросшем полынью распадке с десяток гвардейцев окружили лежащего человека – ветерок слабо трепал слипшиеся волосы на непокрытых головах. На темных молчаливых лицах траурно белели белки глаз.
– Ваше величество! – он спрыгнул с коня и бросился вперед, воины подняли головы и расступились. Сергей склонился над королем: – Ваше величество! Держитесь, елки же палки…
Король открыл глаза – некогда властный взгляд с трудом нашел лицо Сергея:
– Ты?!!
– Я…
– А где Эния? – голос был еле слышимым, но таким же твердым, как и раньше.
– В безопасности.
– Хорошо…
Он тихо вздохнул и задумался о чем-то своем. Сергей осторожно откинул в сторону плащ и ругнулся про себя – вся грудь отца Энии представляла собой единую страшную рану. Гвардейцы вокруг молчали.
– Я надеялся, что ты придешь, – неожиданно сказал король. – Почему-то…
– Держитесь, Ваше величество, – попросил Сергей. – Помощь уже в пути.
– Слушай, что я тебе скажу, Серый Ант, – тихо проговорил правитель Ассаны. – Слушай. Хоть ты и обещал меня не слушаться…
– Я вас слушаюсь, Ваше величество, – так же тихо ответил Сергей. – Во многом. Я имел ввиду другое.
– Это хорошо, – задумался о чем-то своем монарх, потом опять открыл глаза. – Тогда слушай приказ. Первый приказ твоего короля, сынок…
Сергей наклонился ниже.
– …Разбей эту нечисть, – продолжал король. – Разбей ее вдрызг, освободи наши земли… – он ненадолго замолчал. – За меня. Слышишь? Я верю в тебя. И всегда верил, если честно… – он снова помолчал, затем снова поднял глаза вверх. – И еще… Сделай счастливой мою дочь. Она заслуживает этого…
– Обещаю, – тихо ответил Сергей.
– Дальше… – моргнул глазами правитель Ангоры. – Слушай внимательно, Серый Ант. – Трон завещаю…
– Ваше величество, – встрепенулся Сергей. – Не надо, вы сами скажете, потом…
– …Моей внучке, Радарии Ассанской, – не обратил внимания на его замечания король. – Временной поверенной, до совершеннолетия, – принцессу Илламию… – он опять задумался, затем продолжил, как будто размышляя вслух: – Эния никогда не захочет править, да и ты тоже, если я тебя узнал верно… – он вопросительно посмотрел в лицо Сергею – тот в ответ вздохнул и кивнул головой. Взгляд короля неожиданно потяжелел: – Тогда воспитайте ее правильно, ясно?