Верный муж (сборник)

Да нет, потом она ни разу не усомнилась, что мужа своего любит. Полюбила потом – точно, наверняка. Или – была благодарна? Просто благодарна за то, что обратил внимание, за то, что «взял». Не побрезговал – обычной, такой заурядной, серой, неинтересной «просроченной» невестой.

Нет, точно любила. Всем сердцем. Когда обнимал, оно, сердце, трепетало, словно бабочка под сачком. Только руку положит на ее ладонь – у нее в горле ком, проглотить невозможно. И сладкая дрожь по спине.

А когда он спал? Она, в своей бессоннице, смотрела на него под слабым светом уличного фонаря и… Опять замирало сердце – счастливая. Какая же ты счастливая, Надька!

А когда он болел? Не было больше горя! Страдала, как за дитя страдают.

Дура. А его командировки? Она же не знала тогда (слава богу) всей правды! И ждала его, ждала. Пироги пекла, постель свежим бельем застилала. В парикмахерскую бегала накануне – завивка, укладка, маникюр. Всегда хотела ему понравиться, всегда. А как подарки ему покупала? Весь город обегает, пока достанет своему Гришеньке югославскую сорочку или польский одеколон.

И ему, мужу, лучший кусок. Сначала ему, а уж потом дочке.

Одиночество. Боже, какое одиночество! Никто и никому…

И Тонечка, и Лиза, и Лейла, и даже Мара, выбравшая добровольно свой путь, не так одиноки, как она.

А что вообще было в ее жизни? Кроме той «огромной удачи», когда выбор разборчивого жениха пал на нее?

А ничего! Ничего не было. Ни страстных «любовей», ни увлечений, ни таинственных встреч. Ничего. Прожила до тридцати у мамы под крылышком, а тут судьба выбросила ей козырного туза. И все удивились. А она – больше всех. Бывает же… просто Золушка из сказки.

Вот именно – Золушка. Из тех, кто верно служит и ничего не просит. А он, умник, разглядел. Разглядел и сразу все понял, что будет верна и услужлива. Что никаких капризов, истерик и сцен. Идеальная жена! И взгляд мужской не привлечет – потому что нечем. Обычная женщина из толпы, пройдет – не заметишь. Двадцать раз встретишь и не узнаешь. Не страшная, не уродина. Просто никакая. А из «никаких» и получаются прекрасные и верные жены.

Ох и прозорлив оказался будущий муженек! Технарь, математик, человек здравого смысла.

Да нет, не так. Точнее – не совсем так. Не такой уж он сухарь оказался. Разливался в своих посланиях сладким соловушкой. И помнил все, и в душе хранил. И берег… Все лучшее осталось в его той, прежней, жизни: страсть, слезы, воспоминания, молодой угар…

А ей, Наде, достались кастрюли, половые тряпки, больницы, капризы, претензии и уход за тяжело больным и ворчливым, вечно недовольным стариком.

Впрочем, стариком даже тогда, в старости и в болезни, назвать его было трудно – до самого конца он оставался подтянутым, седовласым и интересным мужчиной. Она хорошо помнила, как заглядывались на него женщины – даже врачи в больницах.

И еще помнила, как удивленно разглядывали ее – надо же, такой интересный, такой фактурный мужик и такая обычная, заурядная тетка.

Это ранило ее, особенно в молодости. А потом убедила себя, успокоила – ну и черт с вами! Удивляйтесь дальше! А он – верный супруг. И на всех баб этих многочисленных и вправду никогда не пялился.

Удивительно! Ведь если вспомнить, она даже никогда не влюблялась! Ну, нравились ей пару мальчиков – в школе и в техникуме. Только нравились, не больше. Один, Миша Овсянников, смешной и некрасивый очкарик, из тех, кого зовут нынче «ботанами», робея, пригласил ее на свидание. Было это на втором курсе. Пришел. Жался, мялся, заикался. Сходили в кино. Вышли и молчали, как рыбы. Говорить было не о чем. Совершенно. Так молча и дошли до Надиного дома и попрощались. Больше Миша на свидания ее не приглашал, чему она, надо сказать, была откровенно рада.

А нравился ей Леня Пугач, красавчик и хулиган. Возле него – первые красотки, все понятно. Три года проучились в одной группе, а он даже по имени ее не знал. Однажды обратился: «Эй!» А она залилась краской, как дурочка. Все заржали, а она в слезы. Даже из аудитории выскочила.

Потом узнала – погиб красавчик Леня, зарезали в пьяной драке.

У всех были страсти: у Лизы – в избытке, всю жизнь. У Мары тоже были свои истории. У Тонечки – страсти с любимым мужем. Не дай бог, как говорится, но все же были. А уж у этой мадам Минц – просто книгу писать, видимо, про всех ее Ю., Б., Г. и всех прочих. Богатая биография, на десятерых бы хватило. А у нее, Нади, – стоячее болото. Тухлое, спокойное. Казалось, что спокойное.

И так тоже проживает человек свою жизнь – без страстей и потрясений.

У всех все по-разному. По-всякому жизнь складывается.

Только как с ней быть, с этой ее жизнью, сегодня? Сейчас? Вот главный вопрос.

Слава богу, отвлеклась на Лизины проблемы. Та звонила по двадцать раз на дню и орала, рыдала и проклинала «паршивую Маргаритку». Теперь выяснялось, что внучку воспитывала она, Лиза. Ночей не спала и моталась по скверу с коляской. И Маргаритку она «подобрала» на помойке – одела, обула и досыта накормила. И сына ей отдала такого, что впору от зависти засохнуть. И аккуратный Гена, и образованный. И верный, и порядочный. И лучше его мужа просто нет.

– Да ладно тебе, – не выдержала Надя. – Знаю я твоего Генку и твои «подвиги» с внучкой. Кому ты рассказываешь? Самой не смешно? Внучку ты видела раз в неделю максимум. А уж погулять с ней тебя вообще не заставишь! И Маргаритка твоя не неряха – глаза-то у меня на месте. И готовила она хорошо, и пироги пекла. И с тобой носилась, как с писаной торбой – шуба, поездки, дорогие врачи. И подтяжку твою круговую оплатила – бешеные, между прочим, деньги. Ты сама хвасталась. Просто надоели ей нахлебники и Генкины пьянки. Захотелось бабе нормального мужика.

Лиза обиделась смертельно. Начала обзванивать подруг. Мара Надю поддержала и тоже попала в немилость. Тонечка жалела всех и призывала к всеобщему миру и взаимопониманию. А Лейле было не до того – своих проблем хватало выше крыши.

Все сидели у телефона и ждали, пока Лиза успокоится и прекратит свои истерики.

Тут подступил Марин день рождения. Отмечали, как всегда, в кафе – готовить Мара не любила, да и вообще лишних хлопот избегала.

Встретились на сей раз на Ленинском и пошли в узбекский ресторан. Ждали Лизу и нервничали, к мобильному она не подходила. Настроение у всех было хуже некуда. Покряхтели, повздыхали и принялись изучать меню.

Когда принесли закуски и вино, на пороге появилась Лиза – с огромным букетом желтоватых роскошных роз.

Она победно окинула взглядом зал и, чеканя шаг, направилась к подругам.

Все испуганно замерли.

– Она явилась и зажгла, – осторожно пошутила смелая именинница.

Лиза гордо скинула пальто и протянула ей букет:

– На, держи. Дура.

Все облегченно рассмеялись и выпили махом по бокалу вина.

Напряжение было снято и мир восстановлен. Слава богу!

– Кто у нас еще есть, кроме нас? – философски заметила Мара, и все согласно и дружно закивали. Вечер удался на славу – вкусно и много ели, выпили две бутылки вина и даже осилили кофе с десертом.