Верум

Высокий и элегантный, он садится на стул возле меня, одетый в широкие брюки и пиджак, синяя рубашка распахнута на вороте. Он выглядит так же непринужденно в костюме, как и в джинсах, и прядь его темных волос сползает ему на глаза. И он, садясь, откидывает ее назад.

Каждая частика моего существа испытывает облегчение от того, что он здесь, и я пытаюсь игнорировать это чувство.

Он больше не моя подушка безопасности, больше нет.

Он не может быть.

– Как любезно с твоей стороны присоединится к нам, - сухо замечает Элеонор, прежде чем возвратить свое внимание на меня. Как будто ей не хочется быть побеспокоенной им, как будто он чужеродный элемент. Но он все равно здесь явно на своем месте.

Я не могу удержаться, чтобы не взглянуть на него украдкой еще разок и когда я это делаю, то нахожу его пристально глядящим на меня.

Он не отводит взгляд. Его глаза – тлеющее полночное небо.

Я с трудом сглатываю, и Элеонор замечает.

Она откашливается.

– Адэр, это не твой стул. Ты же знаешь, твое место с другой стороны стола.

Пораженная, я уставилась на него. За этим столом должно быть двадцать мест и только три из них заняты. Конечно же, не имеет значения, где он сидит.

– Сегодня я буду сидеть здесь, - его ответ невозмутимый. Моему облегчению нет предела.

Элеонор не продолжает настаивать.

– Независимо от того, где ты сидишь, ужин в семь. Ровно в семь. Ты это знаешь. Если опаздываешь, не утруждайся присутствовать.

Дэер не кажется обеспокоенным. Он пристально глядит на нее в ответ.

– Заметано.

Его голос низкий, хриплый и холодный.

Всю оставшуюся часть ужина единственный звук в комнате – это скрежет серебряных приборов о фарфор.

Неловко и безмолвно.

Если бы только Финн был здесь.

Он бы пинал меня под столом, закатив глаза, заставляя меня смеяться.

Но его нет.

Я одна.

И я никогда не чувствовала себя настолько беспокойной.

За исключение того, когда я столкнулась с незнакомцем ранее.

– Кто-нибудь еще здесь живет? – внезапно спрашиваю я, и Элионор отрывает взгляд от фрукта.

– Прости? – она приподнимает бровь.

– Ранее, - объясняю я. – Я никак не могла успокоиться, поэтому вышла прогуляться. Там был парень в толстовке с капюшоном. Он казался не к месту.

Дэер с Элеонор переглядываются.

– Как он выглядел? – тихо спрашивает меня Дэер, его глаза прикованы к моим.

Я пожимаю плечами.

– Я не смогла увидеть его лица, он был в капюшоне. Однако он был молод. Худощавый.

Молчание.

Наконец Дэер откашливается.

– Здесь больше никого нет, Калла. Помимо Джонса и Сабины, есть конюх на конюшне, но он пожилой мужчина. Есть группа садовников, но они приходят сюда рано утром до того, как все встают.

– Тогда кто это был? – спрашиваю я озадаченная и немного напуганная.

Дэер пристально глядит на меня.

– Может быть, тебе просто показалось, что ты кого-то видела.

Я краснею из-за своей недавней истории, и неудивительно, что они мне не верят. Жар распространяется к груди, и я борюсь с желанием обмахивать себя.

– Я… может быть, - в конце концов, соглашаюсь я.

Я устала после перелета. Измотана. Поражена до глубины души. Вполне возможно, что я не видела его вообще. Ведь я также думала, что моя комната рычала.

– Я ненавижу это место, - бормочу я про себя, когда нас наконец-то отпустили. Дэер нечаянно слышит мои слова и увеличивает свои широкие шаги, так чтобы догнать меня.

– Все не так плохо, - уверяет меня он. – Это то, как ты все расцениваешь, до тех пор пока не ослабишь бдительности.

Я поглядываю на него, и Боже, мне его не хватает.

Мы проходим мимо окна, и лунный свет омывает его лицо, и мне хочется пальцами прикоснуться к его губам.

Он провожает меня до комнаты.

– Расскажи мне побольше о парне, которого видела на улице, - мягко просит он, и его пальцы находят мои. Они сжимаются вокруг моей ладони, теплые и знакомые, и мне хочется закрыть глаза.

– Нет, - наконец отвечаю я. – Ты прав. Наверное, глаза сыграли со мной злую шутку. Я была действительно уставшей.

Взгляд Дэера сомневающийся. Обеспокоенный.

– Хочешь, я побуду с тобой? – спрашивай он, и в его голосе слышится надежда.

Все во мне кричит и требует сказать «да», позволить ему обнимать меня, пока я не усну, впитать в себя его близость и тепло, но я отрицательно качаю головой, поскольку сердце все еще боится.

И на это должна быть причина.

– Все нормально. Тебе не нужно нянчиться со мной. Я в порядке, Дэер. Обещаю.

Это ложь.

Я не в порядке.

Но он не может этому помочь.

Он склоняет голову на бок.

– Дэер, мне… мне нужно немного пространства.

– Немного пространства?

Я киваю.

– Ага. Мне нужно со всем разобраться, осознать… о Финне, тебе и себе… мне нужно пространство.

Следует молчание, воздух насыщен и мне ужасно хочется свернуться в него, позволить ему прогнать все мои страхи, но я не могу. Я не могу быть слабой. Нечто большое, больше меня, зависит от этого. Я просто еще не знаю что.

Он наконец-то кивает.

– Хорошо. Я дам тебе немного пространства. Если я тебе понадоблюсь, напиши мне, и я буду здесь через две минуты.

Я киваю, и он наклоняется, прижимая губы к моему лбу. Я не уклоняюсь.

После того, как он уходит, я захожу в свою одинокую спальню, сажусь на свою одинокую постель и вдыхаю одинокий воздух.

– Я скучаю по тебе, Финн, - еле слышно говорю я вслух. Ведь он всегда «понимал меня», несмотря ни на что. Мне никогда не приходилась объяснять, никогда не приходилось уточнять. Все могло идти невысказанным.

То была фишка близнецов.

Но теперь его нет и я одна.

Это не уютное место, чтобы быть половинкой без целого.

Я осматриваю комнату. Она огромная и обширная, стул перед окнами манит меня и я сажусь ссутулившись в него, притянув колени к груди, снова взяв Джейн Эйр.

Внизу, снаружи, английские торфяники простираются на мили, зияя по всему периметру Уитли. Уитли так похож на Торнфилд-Холл, что Шарлотта Бронте могла написать свою книгу из моих окон.