Верум

Они оба глядят на меня, удивленные моим резким появлением.

– Можем мы вам помочь, мисс Прайс? – интересуется Джонс, его тон такой официальный и натянутый.

Он здесь на своем месте, думаю я. Здесь в этом чопорном, чопорном доме.

– Нет, спасибо, - отвечаю я. – Я просто немного возбуждена.

Сабина замечает книгу под моей рукой.

– У нас здесь есть великолепная библиотека, - говорит она мне. – Пойдем со мной, и я тебе покажу.

Мы проходим по тихим залам и безмолвным комнатам, и все время, все время, все время я чувствую, что за мной наблюдают. Невидимые глаза глядят сквозь меня, в меня, и я это ненавижу.

Здесь что-то есть.

Что-то.

– Чувствуете ли вы здесь себя в безопасности? – резко спрашиваю ее я, когда она распахивает двери библиотеки. Она поворачивается ко мне, удивленная.

– Конечно, мисс Прайс,- хрипло произносит она. – А вы нет?

– Пожалуйста, зовите меня Калла, - прошу ее я, избегая прямого ответа на вопрос, пока она заводит меня в комнату.

Меня окружают полки с книгами, тянущиеся вдоль комнаты, от пола до потолка.

– Я разожгу камин, чтобы избавиться от утренней прохлады, - говорит она, пересекая комнату и вставая на колени перед прекрасным камнем.

Я отхожу от нее как можно быстрее, чтобы уклониться от ее вопроса, и иду от книги к книге, но, конечно же, она не забыла и когда я вновь оборачиваюсь, она тут как тут.

– Давай присядем у огня, дитя.

Это предложение, но она тянет меня за локоть, так что я оказываюсь близ пляшущего пламени. Она садится рядом со мной, и ее взгляд притягивающий.

– Почему ты чувствуешь себя здесь не в безопасности, - спрашивает она. – Что-то случилось?

Мой брат с мамой умерли.

Вот что я хочу сказать.

Но не говорю, поскольку это неловко, и поэтому вместо этого я с трудом сглатываю.

– Ты чувствуешь вину за то, что выжила? – интересуется она, ее слова прямые и проницательные.

Я снова сглатываю.

– Потому что все происходит по некой причине, как и должно происходить. Ты пережила их, поскольку тебе это было предназначено. В том нет вины.

– Я скучаю по ним, - шепчу я. И это ощущается, словно исповедь. Я всегда чувствовала, что должна быть сильной ради отца, не показывать свою слабость. Поддерживать Финна.

Но Финн не был настоящим.

Он с самого начала был мертв.

Я больше не обязана быть сильной.

Сабина кивает, и глядит в огонь.

– Знаю, - говорит она. – Я не знала твоего брата, но я скучаю по твоей матери. Она когда-то скрашивала мои дни, дитя. Уитли может быть мрачным. Твоя мам была светом.

Почему-то от ее слов мне становится только печальнее, ведь тот свет был потушен, и сейчас здесь только тьма.

Огонь согревает мои колени и кости. Я прижимаю руки к груди. Я отгораживаюсь от эмоций, ведь эмоции только причиняют боль.

Вместо этого мне хочется узнать о Дэере.

– Дэер вырос здесь? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Он, должно быть, тоже был вашим светом.

Хотя даже сейчас эти слова звучат нелепо. Дэер красив, Дэер – мое сердце, но Дэер не свет.

Он – моя тьма.

Сабина улыбается, но улыбка у нее грустная.

– Дэер вырос здесь, - подтверждает она. – Он был моим, как и Лаура. Он по-прежнему мой, дитя. Однажды я не смогла ему помочь, но теперь я защищу его ценой собственной жизни.

Сейчас она смотрит на меня оборонительно, как будто должна защищать его от меня.

Я озадачена, и мне хочется спросить почему, но я не могу.

Потому что Дэер сам находит нас.

– Сабби, - говорит он, пересекая комнату, но его взгляд прикован ко мне. – Ты нужна Джонсу.

Она смотрит на него понимающе. Он пришел спасти меня еще раз, выручить меня из данной ситуации и Сабина это знает. Она со скрипом поднимается с кресла и ковыляет прочь.

Она не оглядывается.

– Она тебя любит, - говорю я, не поднимая глаз.

Пламя красного цвета и оно лижет меня.

– Да, - просто соглашается он и садится на освободившееся место.

Он берет книгу из моих рук, уставившись на обложку.

– Джейн Эйр, - замечает он и просматривает страницы. – Интересный выбор. Ты моя Джейн, Калла?

Я сглатываю и отвожу взгляд.

Потому что тогда он получается мистер Рочестер.

– Джейн спасла мистера Рочестера, знаешь, - продолжает Дэер, его голос спокойный, как ночь. – В конце концов.

– Я не могу никого спасти, - беспомощно сообщаю ему я. – Ведь я не знаю всех обстоятельств.

Дэер закрывает глаза, и, кажется, он пылает от пламени.

– Знаешь.

Я просто не могу их вспомнить.

Он снова открывает глаза, и выражение его лица полоснуло по сердцу, как ножом, потому что я видела его раньше.

Оно страдальческое, уязвимое, взволнованное.

И оно что-то скрывает.

Что-то, что я знаю.

Нечто, что пугает меня.

Спаси меня, и я спасу тебя.

– Мне здесь не нравиться, - бормочу я.

– Знаю.

Я пишу папе письмо и отдаю его Сабине.

– Он захочет узнать, что я в порядке, - говорю я. Она кивает, потому что он, конечно же, захочет.

Она протягивает мне чашку чая.

В Англии чай исправляет все.

– Дэер здесь? – интересуюсь я между делом, ведь даже сейчас он – солнце, а я луна. Мне нужен его свет, чтобы жить.

Она качает головой.

– Нет. Хотя он вернется, дитя. Он всегда возвращается.

Какое странное замечание.

Но я много не размышляю об этом.

Вместо этого я думаю о свете.

Я размышляю о том, как в действительности лунный свет является отражением солнца, как луна вообще не создает никакого света. Так то, что кажется, излучает серебристый, неземной свет на самом деле темнее самой темноты.

Я – луна.

И у меня нет своего собственного света.