Верум

– Ты не можешь помочь ему сейчас, - мрачно говорит он мне, его черные глаза блестят. – Мне жаль.

Я просыпаюсь от собственных криков, и Финн все еще сидит на краю мой кровати.

– Ты в порядке? – Голос брата встревоженный, и лунный свет озаряет его лицо. – Тебе только что приснился сон. Просыпайся, все хорошо.

Я киваю и хватаю его за руку, и он усмехается.

– Это был бугимен?

Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но чувство страха и потери все еще слишком велико.

Вместо этого я киваю.

– Ага. Бугимен.

Это наша шутка, ведь мы с Финном всегда говорили, что в целом мире нет бегимена, которого мы бы боялись, поскольку спим в похоронном доме.

Но мой сон… Он нацелился на то, что меня действительно пугает, то, что всегда пугало меня больше всего.

Потерять брата.

Но это уже произошло, и я выжила и все еще здесь.

Но страх по-прежнему владеет мной, потому что я не могу его отпустить.

– Я в порядке, - уверено отвечаю ему я. Ведь то был просто сон.

Всего лишь сон. Худшее уже случилось.

Он кивает и начинает подниматься, но я тяну его за руку.

– Останься.

Поскольку, возможно, это был сон, но он был таким реальным.

В глазах брата отражается понимание, и он клубочком сворачивается возле меня, не говоря ни слова. Никакие слова не нужны, только его успокаивающее присутствие. Настоящий или нет, он успокаивает меня, и я еще не готова от этого отказаться.

Вскоре дыхание Финна становится спокойным и ровным, и я знаю, что представила его спящим.

Я наблюдаю за ним, за тем, как его грудь втягивает глубокий вдох, как его рот вяло приоткрывается. То, как он моя половинка и я понятия не имею, что буду без него делать, хотя знаю, что должна постараться.

Грудь до сих пор ноет ото сна, а сердце все еще ёкает. У меня еще никогда не было такого реалистичного кошмара. Он напугал меня до глубины души.

Из-за него мне никогда снова не захочется спать, из-за страха вновь увидеть тот же сон.

Так что я поднимаюсь с постели и брожу по залам Уитли.

Кое-что в этом доме беспокоит меня. Как если бы в его сердце была тьма, как будто у него есть душа, и он хочет поглотить мою. Я понимаю, насколько безумны мои мысли, и я стараюсь изо всех сил подавить их.

Легонько ступая, я тихо иду по мраморному полу, пока не подхожу к массивным стеклянным дверям библиотеки.

Я колеблюсь лишь минуту, прежде чем открываю их и направляюсь на улицу.

Не знаю почему.

Я знаю лишь то, что мне нужен свежий воздух. Мне нужно быть подальше от давящих пределов дома. Что-то здесь душит меня.

И не раньше, чем пройдя полпути к конюшне, я осознаю, что иду босиком. Я вышла из дома без обуви.

Что я за сумасшедшая?

Я как раз поворачиваюсь, чтобы снова вернуться в дом, когда две фары появляются на дороге. Они светят в меня, освещая меня сквозь ночную сорочку, обнажая каждую мою линию и изгиб. Я обхватываю себя за талию, тщетно пытаясь укрыть себя. Но автомобиль, темный «Порше», не останавливается. Он проезжает мимо меня в сторону гаража, и пока он проезжает, темные глаза Дэера пристально глядят на меня через водительское окно.

Должно быть 3 часа ночи, а он только сейчас возвращается домой?

Где, черт возьми, он был?

Но с упавшим сердцем, я знаю, что это не мое дело, ведь я сказала ему, что мне нужно пространство. И поскольку он взрослый, то может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится, и это то, чего я хотела.

Начинается дождь, так что я ускоряю шаг, но это напрасное усилие. К тому времени, когда я добираюсь до сада, льет как из ведра, и мне приходится укрыться в беседке, чтобы переждать. Мокрые ветры дуют с пустоши, завывая в леденящем душу стоне, и озноб пробегает по моей спине.

Я думала жить в похоронном доме – было жутко. Но по сравнению с этим имением то походило на детскую игру.

Дрожа, я съеживаюсь под крышей, ветер пронизывает сквозь ночную рубашку.

О чем я только думала, придя сюда?

– Знаешь, большинство людей носят обувь. И одежду.

Дэер заскакивает под крышу, чтобы укрыться, промокший с головы до ног. В отличие от меня он полностью одет, но в точности, как и я, совершенно мокрый.

– Это тебе не очень помогло, - подмечаю я. – Ты промок насквозь.

Он пожимает плечами, облокотившись о колонну, едва укрывшись от ливня, стряхивая воду с волос. Он длинный и стройный, и кое-что в нем напоминает мне смертоносную кобру, свернувшуюся для удара.

– Все нормально. Я не растаю, поверь мне.

Он изучает меня, его глаза черны, как ночь.

– В любом случае, что ты здесь делаешь в середине ночи?

Думаю, я замечаю веселье в его глазах, веселье пронизанное беспокойством, но я отвожу взгляд, прежде чем смогу быть уверенна. Эта ситуация выбивает меня из колеи, заставляет нервничать… пробуждает каждый нерв.

– Я не могла уснуть.

Я не вижу необходимости сообщать ему, что я спала, но что плохой сон в главной роли с ним разбудил меня. Никому не нужно этого знать.

– Тебе следует сходить завтра к Сабине, - говорит он мне, его слова любезны, но тон скучающий. – Она спец в травах. У нее есть чай, который в считанные минуты успокоит тебя.

Так или иначе, это меня не удивляет. Сабина, со своим крошечным скрюченным телом и темными загадочными глазами… кажется подходящей персоной, чтобы время от времени заниматься травами.

– Ладно. Может быть, загляну.

Дэер изучает меня в течение пары минут, обводя взглядом с ног до головы, и наблюдая, как стучат мои зубы.

– Если бы у меня была куртка, я бы предложил ее тебе.

Его слова тихие в ночи, и предложение куртки – такой джентльменский поступок.

– Не смотри так удивленно, - посмеивается он. – Я может быть и не такой милый как ты, но у меня есть манеры. – Он распрямляется и разводит руки. – Иди сюда, Калла.

К его теплу.

К его силе.