Верум

Оно маленькое и загадочное, красивое и древнее. И, конечно же, мне надо рассмотреть поближе. Без раздумий я направляюсь по той дорожке.

Чем ближе я подхожу, тем больше растет мое любопытство.

Приближаясь, я чувствую запах мха и того затхлого, сырого запаха, который бывает в закрытом помещении или влажном месте. И с этим мрачным ароматом появляется очень давящее ощущение. Я чувствую его вес на своих плечах, когда открываю тяжелую дверь, когда гляжу на слово САВИДЖ, вырезанное на дереве, когда делаю первый робкий шаг в комнату, которая похоже годы не видела человеческой жизни.

Но она видела смерть.

Я стою в мавзолее.

Живя в похоронном доме, я прекрасно разбираюсь в смерти. Я знаю, как она выглядит, как пахнет, даже какая она на вкус в воздухе.

Здесь я окружена ею.

Пол каменный, но поскольку он лишен света, кое-где растет мягкий зеленый мох, и он мягкий под моими ногами. Стены – толстые блоки из камня с разнообразными нишами, заполненными останками членов семьи Савидж. Они насчитывают поколения, что заставляет меня задаваться вопросом, как давно Савиджи живут в Уитли.

Ближайшие ко мне, Ричард Савидж I, мой дед, и Ричард Савидж II, мой дядя. А рядом с ним – Оливия.

Оливия.

Имя из моего воспоминания.

Мать Дэера.

Я провожу пальцами по ее имени, выписывая буквы, высеченные в камне, поглощая прохладу, твердость.

Что я о ней знаю?

Почему она так важна в моем воспоминании?

У Дэера ее глаза или волосы? Была ли она единственным ярким пятном в его жизни? Скучает ли он по ней больше жизни?

Я не знаю.

Все, что я знаю – ее имя вчера в моей голове… до того, как я нашла это место.

Это мой первый реальный ключ.

Проводя пальцами по стене, я обхожу комнату по кругу, разглядывая предков, восторгаясь здешней тишиной.

Она настолько громкая, что от нее звенит в ушах.

Приоткрытая дверь создает полоску света на темном полу, и пока я сосредоточена на блеске, я впервые слышу шепот.

Калла.

Я резко поворачиваю голову только для того, чтобы ничего за собой не найти.

Озноб пробегает по моей спине, а на руках образуется гусиная кожа, пока я разглядываю пустую комнату. Единственные здесь люди – мертвы.

Но… шепот был кристально четким в тишине.

Я слышу голоса.

Этот факт пугает меня, но не на столько, как знакомые нотки в том шепоте.

Это не может быть мой брат.

Не может. Он мертв и я это знаю. Я могла вообразить его прошлой ночью, но даже я знаю, что он не был реальным.

– Привет? – кричу я, отчаянно желая, чтобы здесь кто-то был, кто-то реальный со мной разговаривал. Но никто не отвечает.

Конечно же, нет.

Я одна.

Я кладу руку на стену и стараюсь сделать глубокий вдох. Я не могу сходить с ума. Это один из моих наихудших страхов, второй только после потери брата.

Движение бросается в глаза, и я сосредотачиваюсь на нем.

Лепестки гвоздик и лилий, белые и красные, разметало по полу. Похоронные цветы.

Пораженная, я поворачиваюсь к ним и нагибаюсь, чтобы их потрогать. Я зажимаю один лепесток между пальцев, его текстура бархатисто гладкая. Его не было здесь мгновение назад. Ни одного из них не было, но все-таки вот они, разбросаны по всему полу.

Они ведут к усыпальнице в стене.

Адэр Филлип ДюБри.

Мое сердце бешено колотиться, когда я мчусь к мемориальной доске, когда пальцами выписываю свежие буквы.

Этого также здесь не было.

Какого черта?

Я захлебываюсь, вдыхая воздух и замечая свежие цветы в вазе рядом с его именем.

Здесь нет мха, поскольку это было только что вырезано, недавно открыто, и совсем недавно запечатано. Но Дэер никак не может быть здесь, ведь я только прошлой ночью видела его. С ним все в порядке, он в порядке, он в порядке.

Пока я дотрагиваюсь ладонями до его имени, успокаиваю себя, в моей голове возникают картинки, образы и запахи.

Море, скалы, автомобиль.

Кровь, скрип металла, вода.

Дэер.

Он в крови,

Он в крови,

Он в крови.

Все в огне, Пламя лижет каменные стены,

Пытаясь найти любой возможный выход.

Дым удушает меня, и я кашляю,

ловя ртом воздух.

Я моргаю, и все исчезло.

Мои ладони лежат на пустой стене, и имя Дэера исчезло.

Цветы пропали.

Я одна.

На полу ничего нет.

Я не могу дышать.

Не могу дышать.

Не могу дышать.

Я чокнутая.

Это единственное объяснение.

Я бросаюсь к двери и вырываюсь на солнечный свет, прочь от мавзолея, подальше от смерти. Я лечу к дому, спотыкаясь о камни.

– Калла?

Окрикивают меня по имени, и я боюсь посмотреть, боюсь, что там никого не будет, боюсь, что до сих пор мне все мерещится. Вот как чувствовал себя Финн каждый день? И я тоже встала на тот скользкий путь? Это кроличья нора, а я – кролик и я – сумасшедшая.

Но это Дэер стоит высокий и сильный на дорожке, и я лечу в его объятия, не беспокоясь о том, что отталкиваю его.

Его руки сжимаются вокруг меня. Он так хорошо пахнет, настолько знакомо, и я закрываю глаза.

– С тобой все в порядке, - говорю я ему, говорю я себе. – Ты в порядке.

– Ага, в порядке, - произносит он в замешательстве, его руки поглаживают мою спину, прижимая меня к себе. – А ты думала, что что-то случилось?

Я вижу его имя, вырезанное на камне в мавзолее, и содрогаюсь, отгоняя видение прочь, подальше из головы.

– Нет. Я… нет.

Он обнимает меня еще несколько минут, а затем глядит на меня, убирая за ухо прядь выбившихся волос.

– Ты в порядке? Тебя не было несколько часов.

Часов? Как такое может быть? Небо начинает вращаться, и я припадаю к его груди, чтоб удержаться в устойчивом положении.

Я слышу его сердце, и оно быстро бьется, поскольку Дэер боится.

Он боится за меня, ведь он узнает признаки, он видел их раньше.

– Все хорошо, Кэл, - шепчет он, но я слышу беспокойство в его голосе. – Все хорошо.