Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Корваллис и остальные компьютерщики плевались от нерациональности, которая так и кричала о себе, стоило хотя бы немного вдуматься в суть процесса. Если распознающий образы софт может выделить человека из потока, перевести его движения в вектор и экспортировать в «Т’Эрру», то он в состоянии сам, без участия человека, заметить нарушителя и включить тревогу. И не нужны тут никакие игроки. А на системе распознавания следует построить отдельный бизнес.
Ричард все это сознавал… и не придавал никакого значения.
— «Остальное — маркетинг» — твои слова? И что тебе в них непонятно?
Целью опыта было не создание продуманной и надежной системы безопасности для аэропортов, а скорее «доказательство существования» — очередной трескучий оборот из лексикона математиков. Когда метод заработал, да еще со стопроцентной эффективностью, на него стали
Система, несмотря на свою очевиднейшую нерациональность, за которую ее постоянно попрекали надменные блогеры-нерды, мгновенно стала излюбленной темой хайтековых конференций. АППИС сделали самостоятельным подразделением, разместили в офисном здании на отдельном этаже, весьма кстати освободившемся после краха очередного банка. Новые прожекты и идеи создать совместное предприятие хлынули наподобие гоблинов таким потоком, что сотрудники АППИС едва успевали дуть в Рог Стража. Нерды-фрилансеры со всего света, недовольные тем, как неторопливо штатные программисты Корпорации-9592 реагируют на их потребности, стали сами писать АППИС-приложения. Наиболее популярной была программа, которая получала на входе простейшее, снятое на телефон видео с производственного заседания и преобразовывала его в совет лохматых, закованных в доспехи военачальников, сидящих за дощатым столом в средневековой крепости. Если участник совещания подносил ко рту бутылочку витаминизированной воды или чашку кофе с обезжиренным молоком, его аватар делал хороший глоток эля из ведерной кружки и рыгал; если человек отщипывал кусочек диетического крекера, аватар смачно отрывал зубами кусок окорока. Вместо презентаций в «Пауэрпойнте» над котлами магов возникали призрачные образы. В первой версии программы персонажи в рогатых шлемах говорили то же, что их прототипы, отчего возникали забавные параллели. Впрочем, это быстро приелось. Затем пользователи стали писать аддоны. Например, если какой-нибудь вредный босс душил хорошую идею подчиненного, то сцена представлялась поединком, в финале которого голова несчастного оказывалась на копье. Целые области глобальной экономики получали свои аналогии в мире Т’Эрры, то есть переводились на язык медиевального сражения. Об успехах и росте производительности каждый день трубили на сайте Корпорации-9592 (делали это в прямом смысле: средневековый герольд дул в трубу).
Ричард не совсем шутил, когда предлагал перетянуть в Т’Эрру десять процентов мировой экономики. Или хотя бы десять процентов ИТ-экономики; поскольку информационные технологии пустили корни практически всюду, разница невелика. Заводские рабочие, высматривающие на конвейере бракованную деталь, должны были иметь возможность превращать этот процесс в нечто более увлекательное для своих нейронов. Например, они могли бы лететь на крылатом коне над речной долиной и искать на дне прозрачного потока камни с прожилками волшебной руды.
Си-плюс терпеливо втолковывал: и это тоже чушь — если распознающий алгоритм способен представить дефектную деталь в виде содержащего руду валуна на дне виртуальной реки, то уж наверняка сумеет убрать с конвейера брак без помощи человека или фэнтезийных заморочек. На что Ричард не менее терпеливо уведомлял: ему плевать с высокой колокольни, поскольку речь идет исключительно о маркетинге, а сам он никогда бы не додумался до тех сумасшедших программ, которые люди пишут и выкладывают в Интернет.
Пусть беспорядочно и медленно, но система заработала. Т’Эрра оказалась вплетена в ткань реальной жизни куда прочнее, чем на то имел право средневеково-фэнтезийный мир. Так возникла необходимость в программе, которая одновременно была бы ежедневником и адресной книгой, а кроме того, в разнообразных аддонах, какие на заре Т’Эрры не могли даже присниться.
Сам Ричард не пользовался программой-ежедневником, так как странствовал по виртуальному миру в одиночку либо в компании пары старинных приятелей. Его воротило от одной только мысли о составлении детального графика. Для этого был телефон, а устанавливать на него ежедневник — такая морока, что не стоит и возиться. К тому же в расписание влезла
бы какая-нибудь новая ерунда и потеснила ничем не замутненные дни, которые устраивали ему легкий всплеск эндорфина, небесной благодатью нисходя на экран телефона. Поскольку ежедневника у Ричарда не было, то и подцепить «REAMDE» ему не грозило. Поэтому наутро после отъезда Зулы с Питером Ричард, проснувшись в круглом средневековом покое шлосса, проверив служебную почту и обнаружив, что за выходные пришло море сообщений с пометкой «угроза безопасности», отнесся к ним спокойно. Появился новый вирус под названием «REAMDE» (sic) — то ли случайное, то ли специальное искажение обычного «README». Несколько недель вирус вел себя тихо, но, как водится, за пару дней стал настоящей эпидемией. На самом деле это было естественным результатом АППИС и его, Ричарда, попыток сделать Т’Эрру не очередным мирком для геймеров, а прибыльным предприятием. С точки зрения маркетинга все шло идеально: у специализированных журналов возникал очередной повод написать о том, как из нишевого продукта для гиков Т’Эрра превратилась в приложение, не менее важное, чем «Эксель» и «Пауэрпойнт». Ричард уже предвкушал, как на ближайшем квартальном собрании заговорят о скачке продаж, точно совпавшем с валом бесплатных публикаций по поводу страшного вируса.На сегодня его календарь был чист, на завтра пророчил поездку в Сиэтл, а оттуда ранним утром третьего дня по традиционно замысловатой траектории — в Нодауэй и на остров Мэн. Ричард подумал, не воспользоваться ли историей с «REAMDE» как предлогом прибыть в Сиэтл на день раньше. Он с удовольствием так и поступил бы, но Зула вот только уехала, а пугать бедную девочку своей назойливостью не хотелось — еще подумает, что он ее преследует. Пускай сама решит, соскучилась по дядюшке или нет. Ричард оставил расписание в покое — все равно весь день уйдет на письма от друзей и родственников, чьи файлы оказались в заложниках у какого-то загадочного интернет-тролля.
Это нельзя было назвать пробуждением: полноценные, но не связанные друг с другом фрагменты складывались в общую картину постепенно. Внизу плыли укрытые снегом горы; Зуле чудилось, что она видит их в заставке Т’Эрры и одновременно бредет по ним босиком. Именно босиком она со своими соплеменниками проделала большую часть пути из Эритреи в Судан, и это путешествие часто всплывало в ее снах. Видимо, у нервных окончаний в стопах очень крепкие связи с мозгом. Ей грезилось, что снег теплый. Эту странность объясняли колдовством, которое выдумал Девин Скрелин, основываясь на одном случайном упоминании у Дона Кэмерона. Ей и Плутону поручили создать такой снег, и вот теперь она вместе с караваном эритрейских беженцев исследовала, хорошо ли вышло.
Включившаяся наконец память сообщила, что Зула уже довольно долго лежит на боку и сквозь полуприкрытые веки смотрит в окно. Внизу плывут горы. Кругом стоит гул.
Это самолет. Спинка кресла, пахнущего дорогой кожей, откинута до упора. Зула укрыта одеялами — хорошими, не самолетными.
Ее не насиловали, не били. На руке повязка. Зула вспомнила лилии, нож…
И латте. Туда подмешали снотворное.
Она пошевелилась. Конечности слушались, хотя и затекли.
Зула повернула голову и увидела, что находится в маленьком самолете, а напротив лежит Питер и смотрит на нее. Она вздрогнула.
Их кресла находились ближе к хвостовой части салона. Со стороны кабины сидел Соколов и просматривал бумаги, спустив очки на кончик носа.
В переборке за креслом Зулы была дверь — наверное, во второй салон. Скорее всего Иванов там, поскольку больше его нигде не видно.
— Давно очнулась? — спросил Питер.
— Вот только. А ты?
— Где-то с полчаса. Слушай, Зула…
— Что?
— Как думаешь, куда мы летим?
Она сбросила с себя одеяла и, пошатываясь, проковыляла мимо Соколова по направлению к носу. Дверь в кабину была заперта, но рядом обнаружилась другая — в уборную.
Что-то прошуршало и плюхнулось на пол возле Зулы. Ее рюкзак.
Зула посмотрела Соколову прямо в глаза, сказала «спасибо». Тот несколько секунд молча глядел на нее, потом вернулся к бумагам.
Зула прикрыла за собой дверь, спустила штаны, села и спрятала лицо в ладонях.
«Думай».
Как Иванов умудрился вывезти их из страны?
Дядя Ричард иногда летал частными самолетами (на остров Мэн — наносил визиты вежливости дону Дональду) и не уставал рассказывать, до чего это просто и «как с куста»: ни регистрации, ни досмотра, ни ожидания — сел и полетел.