Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Тем, что он отчаялся.

— Спасибо, обнадежила.

— Но в таком случае надежда действительно есть.

— Да?

— Если бы он рассчитывал остаться в живых, то избавился бы от нас, чтобы скрыть следы. Но он уверен, что умрет, поэтому не строит долгосрочных планов.

— Тогда вдруг мы успеем спастись, прежде чем его прикончат?

— Не исключено. Мы ему нужны, пока помогаем искать Тролля.

— Он думает, что мы можем найти Тролля.

— Ну, это уже по твоей части.

— Да. И на мой взгляд, дело безнадежное, если только мы не получим доступ к данным провайдера и не посмотрим логи. Это даже в Сиэтле непросто, а тут мы — кучка иностранцев посреди Китая. Не смешите меня. — Питер слабо улыбнулся. — Вот почему я никогда не хотел работать в высокотехнологичных компаниях.

— Почему?

— Потому что в них техзадание постоянно ставят менеджеры, которые сами в процессе ничего не понимают, зато у них есть какие-то свои таинственные мотивы.

— Значит, напустим еще больше таинственности. Поступай как те менеджеры.

— То есть как? Это уже по твоей части.

— Задавай ожидания, делай вид, будто трудишься, отчитывайся о ходе работ.

— А как быть, когда у них лопнет терпение?

— Понятия не имею. Я не говорила, что знаю ответ.

* * *

На площадку подрулил второй самолет и заглушил двигатели. Из него вышли несколько человек. Внизу снова закурили, послышались голоса. Самолет, где сидели Зула и Питер, стал вздрагивать — в трюм грузили что-то тяжелое. Потом кто-то вступил на трап, и вся махина просела, покачиваясь от каждого шага.

В двери показался человек. Зула тут же пришла к выводу, что это очередной головорез Иванова, вроде тех, из Сиэтла. Она судила по внешнему виду: по росту, комплекции, ежику рыжевато-русых волос, по плащу (темно-зеленому, до середины бедра, как будто военного кроя и довольно свободному — под таким можно спрятать гранатомет) и по черным поношенным ботинкам с носами, армированными сталью. Взойдя по трапу, человек скинул на пол большую сумку — довольно стильную, вроде почтальонской, с лямкой, которую перекидывают наискосок через плечо.

Первым делом незнакомец нырнул в кабину. Некоторое время были видны лишь его затылок и могучая шея. Вдоволь насмотревшись на приборы, он с интересом воззрился на дверь в туалет, потянул ее, сложил гармошкой, оглядел уборную сверху донизу. До сих пор он стоял сгорбившись, опасаясь что-нибудь сшибить, поэтому теперь запрокинул голову, выставив напоказ крепкие, но желтоватые и неплотно стоящие зубы, провел над собой ладонью и убедился, что, если выпрямится, не проткнет потолок своей щетинистой, заостренной кверху головой. Тут он заметил Зулу с Питером. У него были светло-серые, широко посаженные глаза и крупное костистое лицо — румяное и чуть загорелое. Смотрел незнакомец удивленно, с любопытством, но совершенно спокойно.

— Здравствуйте, — осторожно начал он, и Зула поняла, что английский для него не родной. Этот человек хотел наладить контакт.

— Здравствуйте.

— Я Чонгор.

— Хакер Чонгор? — уточнил Питер.

— Да. — Чонгора такое определение если не позабавило, то уж точно удивило. Проход был для него узковат, поэтому он вытянул вперед руку с сумкой и только тогда смог протиснуться между креслами.

— Я Питер. Обо мне вы, очевидно, слышали, — сообщил Питер недовольно, почти враждебно.

К церемонии знакомства Чонгор отнесся крайне серьезно: шагнул вперед, протянул руку (Питер недоверчиво ее пожал), потом обернулся к Зуле и стал ждать.

— А это Зула, — объявил Питер так, будто, услышав ее имя, полагалось падать ниц.

Чонгор склонился и поцеловал протянутую ему руку, но без всякой манерности, совершенно обыденно, затем положил сумку на кресло — бережно, будто в ней лежало что-то ценное и хрупкое вроде ноутбука, — и сел напротив новых знакомых.

Питер стал ворочать свое сиденье (сложившаяся диспозиция его нервировала), но в итоге оказался лицом к лицу с гостем, а как истинный интроверт очень этого не любил.

Настала долгая неловкая пауза.

— Кто хочет начать? — спросила Зула.

Чонгор взглянул на Питера — тот явно не хотел — и, изобразив жестом «ну, раз так…», заговорил на абсолютно грамотном английском, хотя и с сильным акцентом:

— Вчера произошла та история с письмом Уоллеса. Спустя пару часов меня попросили приехать на встречу в Москву. Я приехал. Никакой встречи не было — мне порекомендовали сесть в самолет… — Он кивнул в сторону иллюминатора. — Я послушался и сел, а со мной — еще толпа людей определенного сорта. И вот я здесь и ничего не знаю.

Питер и Зула не проронили ни слова, что показалось Чонгору отчасти невежливым, отчасти забавным.

— Вы спросили, кто хочет начать, а не закончить, — напомнил он, но, так и не дождавшись ответа, решил зайти с другой стороны: — С вами, видимо, было так же.

— Не совсем, — сказала Зула. — Все началось в доме Питера с убийства Уоллеса.

Чонгор удивленно уставился на Питера.

— Ты убил Уоллеса?

К своему изумлению, Зула расхохоталась. Нейронные цепи, отвечающие за смех, похоже, не считались с мнением высших отделов мозга о неуместности веселья.

— Нет-нет, — ответила она. — Убили его русские. А потом привезли нас сюда.

— Это не очень хорошо.

— Я знаю. Что бы он ни натворил, он не заслуживал…

— Я хочу сказать, это не очень хорошо для нас с вами.

— Насчет того, что для нас это крайне плохо, мы не заблуждались, — фыркнул Питер.

— А вот я заблуждался. — Чонгор был ошарашен.

Ничего удивительного — он только что понял, что его втянули в историю с убийством.

— Жаль, — заметил Питер. — А мы надеялись, ты объяснишь, какого черта тут происходит и кто эти люди. Мы вообще ничего не знаем.

В лице Чонгора произошла перемена. Он перестал просто переживать и начал думать.

— Вообще ничего? В самом деле?

Питер уже раскрыл рот, чтобы ответить, но сдержался.

— Даже о фокусах с номерами чужих кредиток? — уточнил Чонгор. — Или это по части Зулы?

— Зула ни при чем, — вздохнул Питер. — Базу номеров продал Уоллесу я.

— Ту, из-за которой бесится Иванов?

— Да.

— Ну, тогда нам есть с чего начать. Что вы знаете о ребятах вроде вот этих?

— В смысле о русской… — Питер не решался сказать то самое слово.