Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— В общем, на тебя вышел Уоллес и сказал: «Нужна защищенная почта и без лишних вопросов».

— Точно так. Я знал, что он работал на Иванова. С другой стороны, бухгалтер-шотландец из Ванкувера — ну какие с ним могут быть проблемы? — Негромко хохотнув, Чонгор шлепнул себя по бедрам, надеясь, что остальные оценят иронию и тоже немного посмеются.

Питера не проняло — он спросил:

— Кто такой Иванов? Какую работу для него выполнял Уоллес?

Чонгор внезапно почувствовал усталость, откинулся в кресле и потер глаза.

— Я шесть лет проработал на этих людей, прежде чем увидел Иванова. Однажды тот заявился в Будапешт, сводил меня на хоккей, потом в ресторан — вот тогда стало ясно, кто у них главный.

— Но было поздно.

— Да, я уже слишком много знал. В России есть несколько групп вроде той, в которую входит Иванов; одни — как, например, его — из этнических русских. Другие из чеченцев, узбеков — да мало ли из кого. Русские группы существуют очень давно — наверное, со времен Ивана Грозного. Если вы член такой группы, то проводите в ней всю жизнь.

— О да, это серьезно, — фыркнул Питер.

— Прошу прощения?..

— Какая у гангстеров средняя продолжительность жизни? Лет тридцать?

— Все как раз наоборот. Именно потому, что их деятельность в основном скучная и однообразная, многие умирают от старости. А это проблема.

— Проблема?

— Для Иванова — да.

— То есть как?

— У подобных групп всегда есть фонд, называемый общак, — общий резерв, который используют на самые разные цели, в том числе как страховые деньги.

— Страховые?! Хочешь сказать, русские мафиози платят из них стоматологам?!

Чонгор пожал плечами.

— Не понимаю, что в этом удивительного. Если у человека болят зубы, их надо лечить, и род занятий тут ни при чем. Стоматологам платят из общака. За его же счет живут те, кто вышел на пенсию. Ну и, само собой, из общака финансируют… — Чонгор обвел взглядом салон, — операции.

— То есть мы сейчас гости общака, — заметил Питер.

— Да, но вряд ли с общего одобрения.

— То есть?

— Мне кажется, Иванов попросту стащил деньги на аренду этого самолета. Потому что обычно эти ребята таких операций не устраивают. В основном они ужасно консервативны как инвесторы, и подобных заскоков у них не бывает.

Питер фыркнул.

— Пенсионный фонд есть пенсионный фонд, — заметила Зула.

— Именно, — подтвердил Чонгор, оборачиваясь к ней. — Общак по большей части вложен в приличные финансовые инструменты. А Уоллес, он… мне не хватает словарного запаса…

— Инвестиционный управляющий? — подсказала Зула.

— Он управляет инвестиционными управляющими — распределяет фонды своих клиентов между профессиональными менеджерами, оценивает их эффективность и по необходимости переводит деньги с одного счета на другой.

— Он занимается не только этим, — вставил Питер. — Мы познакомились, когда Уоллес хотел купить у меня краденые номера кредиток.

— Для него это нетипично.

— Его шефом был Иванов, и, думаю, тот напортачил. Одну часть контролируемых им денег полагалось инвестировать легально — эту задачу он доверил Уоллесу. А другую следовало пустить на проекты, которые мы называем криминальными. Наверняка я не знаю, но, по-моему, Иванов вляпался.

— Проекты провалились, — кивнула Зула.

— Или он просто обкрадывал общак, — добавил Чонгор. — Видимо, Иванов не тот человек, которому стоит доверять деньги.

Питер хохотнул.

Чонгор едва заметно ухмыльнулся и продолжил:

— Квартальные отчеты не радовали. Он понимал, что нажил себе проблемы и что надо рискнуть и все исправить. Люди вроде него вообще не могут без риска. Иванов и Уоллес замутили сложную махинацию и к тому же вложили часть денег, которые контролировал Уоллес, в аферу вроде тех самых краденых номеров кредиток. А когда Уоллес потерял файлы…

— Карточный домик рухнул, — закончила Зула.

— Да.

— Тогда почему за Иванова до сих пор не взялись?

— Потому что ничего не знают. Иванова держат на свободном поводке. Когда его боссы выяснят, в чем дело, он будет уже в Сямыне.

— Значит, мы действительно летим в Сямынь, — сказала Зула.

— Мне так сказали. Искать Тролля.

— Нас убьют?

Чонгор обдумывал ответ, на взгляд Зулы, очень уж долго.

— Полагаю, это зависит от Соколова.

— А он тут при чем?

— Соколов — такой же наемный работник, как Уоллес, только отвечает за безопасность.

— Боюсь даже спрашивать, откуда он такой взялся.

— Дважды герой — за Афганистан и за Чечню.

— То есть военный, — пояснил Питер, — а не гангстер.

— С другой стороны, с него — как это? — взятки гладки. Выполнил заказ — и свободен. Так что все непросто.

— Если Иванов в самом деле пошел против общих интересов, военному это не понравится, — предположила Зула. — Соколов не обязан выполнять приказы, если командир чокнулся.

— Я не знаю, что он за человек, — только и ответил Чонгор.

* * *

На борт поднялся Соколов и отступил в кабину пилотов, пропуская остальных: коротко стриженные русские консультанты по безопасности один за другим вошли в салон и по указанию Соколова стали занимать места. Они выглядели моложе своего командира, хотя молодежью их не назовешь — лет по тридцать — сорок. У всех были колоритные лица, но Зула не решилась разглядывать их в открытую, чтобы ее любопытство не заметили. Ей, Питеру и Чонгору позволили остаться в своих креслах. Те, кому не хватило мест, расселись в проходе. Всего русских вместе с Соколовым было семеро.

К самолету подъехала машина. Из нее вышли двое русских пилотов и принялись заполнять бумаги. Грузовой отсек забили до отказа, не поместившееся передали в салон и рассовали куда только можно. Явился Иванов и, дыша перегаром, прошел в личный салон в хвосте самолета. Соколов передал Зуле магазинный пакет. В нем обнаружились резиновые туфли «кроксы», несколько футболок и нижнее белье.

Пилоты закрыли дверь. Соколов приказал поднять шторки. Самолет вырулил на полосу, взлетел по направлению к северу и взял курс на юг. Зула выглянула в иллюминатор и долго внимательно смотрела на крупный портовый город на краю массивного полуострова. Владивосток (по крайней мере Зула считала, что это он) тянулся вдоль длинного, похожего на загнутый палец залива.