Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Весеннее равноденствие
Шрифт:

Лаштин понял, что приказ не будет подписан. Он вдруг ощутил, что прочная земля, по которой так уверенно ступал Зиновий Ильич, с каждым днем становится все более зыбкой, сыпучей, как мельчайший песок пустыни Сахары. И в ней начинают вязнуть ноги осмотрительного и инициативного зама по науке. Это ощущение было предвестником куда более грозной опасности, чем оскорбительный отказ Бортнева подписать подготовленный проект приказа.

Инне, конечно, влетело. Из кабинета Лаштина шеф увел ее к себе. Здесь, под аккомпанемент падающих в мусоропроводе консервных жестянок, под шелест картофельных очисток и разнообразные звуки прочих отходов вышестоящих этажей густонаселенного

кооперативного дома, он высказал Инне Замараевой все, что о ней думает.

Старательно прикрывая краешком юбки колени, Инна сидела на жестком стуле, покаянно свесив виноватую голову. Она кусала губы и прикладывала влажный платочек к покрасневшему носику.

— Кто вас тянул за язык? — гремел Жебелев. — Кто, я спрашиваю вас?

Инна не могла ответить на этот простой вопрос. Смятение чувств, охватившее ее перед грозными взорами руководителя сектора, не позволяло ей доступно, а главное, коротко объяснить сложный и тонкий порыв души, который неудержимо потянул ее за язык во время семинара.

— Я же вам ясно сказал: сидеть и помалкивать, — продолжал Жебелев. — У нас же через неделю ученый совет… Можно же всю обедню испортить. По мелочам раздергать вопрос… Надо же было вам сунуться!

— Я больше не буду, — пролепетала Инна, всхлипнула и деликатно сморкнулась в платочек. — Честное слово, не буду.

— Опять ересь несете! — взвился Жебелев. — Я же вам не о том говорю. «Не буду», да это, если захотите знать, еще хуже. Надо, Инна Александровна, «быть». Но быть всегда к месту и с умом… Нет, больше я вас ни на одно совещание не выпущу. Хоть бы выражения поделикатнее выбирали!

Инна подумала, что руководитель сектора тоже не очень выбирает выражения в разговорах со своими сотрудниками. Она хотела рассердиться на Жебелева, но не смогла. Поступок Николая Павловича в кабинете Лаштина сделал Инну беспомощной и мягкой, как пластилин. С удивительной душевной покорностью она перенесла на этот раз грозу, сарказм и ржавые шипы инквизиторских вопросов, которыми долго и с большим знанием человеческой психологии манипулировал Жебелев.

Наконец родник начальственного гнева истощился. Николай Павлович причесал пятерней рассыпающиеся волосы и велел Инне срочно приготовить ведомость с обсчетом железобетонных перекрытий по экспериментальному типовому проекту машиностроительного завода.

— Сделаю, Николай Павлович, — прижав руки к высокой груди, поклялась Инна. — К завтрашнему дню сделаю.

— Можно и к послезавтрашнему, — смилостивился шеф и усмехнулся: — Надо же суметь так Макова уесть! Да еще при всем честном народе… «Обман опытом». Насчет «носа» затаскано, а «обман опытом» — это свежо и оригинально!

Вечером Инне Александровне позвонил Степан Кузьмич, и они отправились по магазинам. Большое знание Инной торговых точек и конъюнктуры рынка позволило начальнику строительного управления, расположенного в средней полосе, приобрести не только импортный костюм, но и другие крайне необходимые предметы туалета.

Мать Инны, не очень жаловавшая последнее время знакомых дочери, пригласила Степана Кузьмича пить чай с клубничным вареньем и дала массу полезных житейских советов этому приятному и скромному молодому человеку.

Глава 17. Нейтральная почва

На семинаре по обмену опытом Лаштину пришлось четыре раза взбираться на трибуну для выступлений, справок и редакционных уточнений. Ему удалось сгладить общее впечатление безответственного высказывания

Замараевой. Но в принятом решении участники семинара в пункте по применению сборного железобетона дружно настояли на оговорке: «за исключением тех случаев, когда подобное применение экономически не оправдано».

Лаштин явился доложить Макову о результатах семинара.

В знакомой приемной он привычно шагнул к двери кабинета, но Изольда Станиславовна метнулась от тонконогого столика с пишмашинкой и загородила дорогу.

— Просили не беспокоить, — сказала она и отвела глаза.

— Как не беспокоить? — удивился Зиновий Ильич, не один год пользовавшийся правом беспрепятственного входа в кабинет Макова. — Вы что, не узнаете меня, Изольда Станиславовна?

Вдовствующая секретарша склонила лакированные локоны и покрепче ухватилась за косяки дверей.

Она узнала Зиновия Ильича, этого культурного, внимательного и чуткого человека, который на Восьмое марта дарил ей мимозы и шоколад, на Первое мая фиалки, а на Новый год духи. Она узнала милого Зиновия Ильича, с которым год назад совершила очаровательную недельную прогулку в двухместной каюте речного теплохода. И если бы не стриженая Мощанская из отдела труда и зарплаты…

Но сегодня Изольда Станиславовна получила категорическое и странное приказание начальника: Лаштина не принимать, по телефону не соединять.

— Не беспокоить просил, — с надрывом в голосе повторила Изольда Станиславовна, уперлась в Лаштина объемистой грудью, стала тактично оттеснять его от двери.

— Совещание? — спросил Зиновий Ильич, ощущая, что на лбу его проступает пот. — Народ собран?

— Нет, — ответила Изольда Станиславовна и горестно вздохнула. — Один в кабинете… Просил не беспокоить.

«Может, срочное задание получил… От министра», — лихорадочно метались мысли Зиновия Ильича.

Но в это время в приемную вошел с папкой в руке молодой Курдюмов и спросил секретаря:

— Вячеслав Николаевич у себя?

— У себя… Проходите, пожалуйста.

Курдюмов вошел в кабинет, а Лаштин остался в приемной.

— Значит, просил не беспокоить, — медленно повторил Зиновий Ильич и опустился на стул, как самый рядовой посетитель. У него сгорбились плечи, поник венчик вокруг розовой плеши и отвис подбородок. Он зачем-то расстегнул замок объемистого портфеля и сунул в его глубину тонкую руку, на которой явственно проступали возрастные фиолетовые прожилки.

Изольда Станиславовна с нахлынувшей жалостью вдруг подумала, что Зиновий Ильич уже в годах. Ему надо беспокоиться не о том, как проникнуть в кабинет к рассерженному начальнику. Ему надо думать, что на свете существует инфаркт миокарда, язва желудка и радикулит. И в его возрасте следует воздерживаться от поездок в двухместных каютах на судах речного пароходства.

Под строжайшим секретом она рассказала Зиновию Ильичу о странном приказе, полученном от начальника.

— Так и сказал — не соединять? — переспросил Зиновий Ильич, осознавая масштабы опалы.

— Так и сказал, — подтвердила секретарша.

Когда Лаштин уходил из приемной, он споткнулся о край ковра и долго шарил растопыренными пальцами начищенный клык бронзовой ручки.

«Такого человека прогнать», — подумала Изольда Станиславовна и помогла открыть дверь.

На улице последними листьями лип и акаций отходила осень. Тучи нависли над темными крышами домов и сеяли мелкий, как пыль, дождь. Люди зябко кутались в плащи. Реклама широкоэкранного кинотеатра извещала о новом фильме «Призрачное счастье».

Поделиться с друзьями: