Весна Гелликонии (др. перевод)

Датка первым проснулся утром. Он приподнялся и не поверил своим глазам.

В холодном утреннем свете — все краски только-только вернулись в мир — в сером тумане, плотным покровом висящим над землей, даже эти хоксни казались безлико-серыми. Хоксни, которые паслись внутри загона!

Он разбудил Лейнтала Эй легким пинком. Они оба поползли к изгороди и осторожно выбрались наружу. Тут они с радостью посмотрели друг на друга, похлопали друг друга по плечам, изо всех сил стараясь не расхохотаться.

Видимо, хоксни решили укрыться здесь от сабр-тонгов. Но они не знали, что попали в еще большую опасность.

Оба юноши торопливо нарезали колючих веток, не обращая внимания на уколы, и переплели то место, сквозь которое хоксни проникли внутрь загона. Теперь в плену оказались четыре животных.

И тут Лейнтал Эй и Датка заспорили. Датка хотел морить их голодом и не давать им воды, пока животные не ослабеют и не будут готовы к подчинению. Лейнтал Эй уверял, что животных, напротив, нужно кормить и задабривать, приучать к себе. И он победил в споре: все-таки его метод был позитивным.

Но перед ними еще лежал долгий путь, прежде чем им удалось оседлать животных. Десять дней они находились круглосуточно возле загона. Посмотреть на плененных хоксни приходили все. Аоз Рун со своими заместителями приходил почти каждый день. Ойра сначала смотрела, но затем потеряла интерес, увидев, что хоксни решительно отвергают все попытки оседлать их. Ври приходила часто, иногда в компании с Амин Лим, которая уже держала на руках новорожденного.

Битва за одомашнивание была выиграна, когда охотники поняли, что загон нужно разделить заборами на четыре части, чтобы разделить животных. И сразу хоксни погрустнели, опустили головы, стали отказываться от пищи.

Лейнтал Эй кормил животных хлебом, добавляя в него ратель. Сейчас рателя было избыточно много, так как люди предпочитали рателю сладкий битель. Традиционная выпивка Эмбруддока вышла из моды. И результатом этого было то, что многие женщины выбрались из туннелей брассимпсов, чтобы работать на новых хлебных полях. Так что рателя для этих четырех хоксни было предостаточно.

Даже небольшого количества, примешанного к хлебу, было достаточно, чтобы животные начинали сначала бегать, как безумные, а затем у них начиналась депрессия. И в момент депрессии Лейнтал Эй накинул узду на шею хоксни, которого он назвал Золото. Лейнтал Эй сел на него верхом. На минутку. При второй попытке он просидел больше. Это была победа.

Датка смог сесть на Блеска.

— Черт побери, это приятнее, чем ездить на горящем стунжебаге, — крикнул Лейнтал Эй, когда они ехали по загону. — Мы сможем проехать куда угодно — в Панновал, на край земли, к самому морю!

Когда они спешились и подошли друг к другу, то оба от радости смеялись, хлопая друг друга по плечам.

— Если мы въедем в Олдорандо, Ойра не сможет сопротивляться мне!

— Удивительно, что некоторые женщины вообще могут сопротивляться, — заметил Датка.

Когда они освоили езду на хоксни в совершенстве, они поехали стремя к стремени по мосту и далее, в город. Жители радостными криками приветствовали их, как будто понимали, что в их социальной истории открыта новая страница. С этого дня старое уже не вернется.

Приблизился Аоз Рун с Элином Талом и Фаралином Фердом. Он сказал, что хоксни по имени Серый будет его. Помощники стали ссориться из-за четвертого оставшегося животного.

— Простите, друзья, — сказал Лейнтал Эй, — но это для Ойры.

— Ойра не будет ездить верхом, — ответил Аоз Рун. — Забудь эту мысль. Хоксни для мужчин, а не для женщин. Они предоставят нам невиданные возможности. Верхом на хоксни мы будем равны фагорам и всем остальным, кто живет на этом свете.

Он сидел на Сером, глядя вдаль. Он предвидел время, когда поскачет впереди целой армии — не нескольких воинов, а сотни, двух сотен, тысячи воинов. И все будут верхом на хоксни. Они будут наводить страх на врагов. Каждое завоевание будет делать Олдорандо сильнее, богаче. Знамена Олдорандо будут развеваться над всем миром!

Он взглянул на Лейнтала Эй и Датку, которые сидели на хоксни, держа поводья в руках. Его лицо искривилось в улыбке.

— Вы неплохо поработали. Как лорд Эмбруддока, я назначаю вас лордами Западного Вельдта.

Он наклонился, чтобы пожать руку Лейнтала Эй.

— Прими свой новый титул. Ты и твой молчаливый друг теперь будете нести ответственность за хоксни. Они ваши — это мой подарок. Я дам вам помощников. У вас будут не только права, но и привилегии. Я человек справедливый, вы знаете это. Я хочу, чтобы все охотники как можно скорее получили хоксни для езды.

— Я хочу, чтобы твоя дочь стала моей женщиной, Аоз Рун.

Аоз Рун почесал бороду.

— Ты работай с хоксни. Я поработаю с дочерью.

Что-то в его взгляде говорило о том, что его гнетет беспокойство. Он понимал, что если есть у него соперник, то это не его три новых помощника, а юный Лейнтал Эй. Отдать ему Ойру значило увеличить потенциальную угрозу его положению. У него было достаточно коварства, чтобы отвлечь интересы дочери от Лейнтала Эй и в то же время задобрить юношу обещаниями. Сейчас он думал только об одном — о тысячах вооруженных воинов верхом на хоксни.

И хотя мечты его были грандиозны, все же время для них не пришло. Оно было еще впереди, когда другие правители смогут достигнуть того, о чем он мечтал, и намного превзойти его мечты. Эта эпоха только начиналась, когда Лейнтал Эй, Датка и Аоз Рун впервые сели верхом на хоксни.

Вдохновленный своими мечтами, Аоз Рун сбросил с себя леность, которая была вызвана теплой погодой и обилием пищи, и вновь стал человеком действия. Он заставил своих подданных делать загоны и корали, организовал мастерскую, где изготавливалась конская сбруя, седла. В качестве образца использовалась сбруя мертвой гиллоты.

Прирученные хоксни использовались в качестве приманки при охоте на оленей, и добычи стало еще больше. Несмотря на протесты, все охотники выучились ездить верхом, и вскоре у каждого был свой хоксни. Время пешей охоты миновало.

Главной проблемой теперь стало зерно. Его требовалось все больше и больше. Женщины засевали новые поля, на которых работали все, даже старухи. Поля были огорожены заборами от потравы. Вскоре обнаружилось, что хоксни едят и плоды брассимпсов — плоды деревьев, питавших глосси в темные века, и это немного облегчило заботы об их прокорме.