Весы Лингамены

– Зачем ты всё рушишь? Тебе ведь нечего предложить нам взамен! Как и в тот раз!

– А почему ты так уверена, что это... я?
– немного напрягся Ящер.

– Да потому что больше некому! За пятьсот лет только ты один здесь так хорошо отличился, что память о тебе не изгладилась до сих пор. Ты вернулся отбывать свою карму, но, похоже, опять решил встать на старые рельсы. Ты...

– Вы скрываете от детей правду!
– перебил Ящер.
– Вы используете их в своём изуверском эксперименте без их на то согласия!

На миг Наланда потупила взор - пришелец словно откуда-то прознал об её постоянных сомнениях и самокопании. Но идти на попятную она не намеревалась. Не для того она провела здесь добрых пять десятков лет.

– Ты не можешь жить в этом мире и сваливаешь вину на заблудившееся, по твоему мнению, в дебрях бессмысленного технического прогресса человечество. Или в этот раз ты что-то новое придумал?.. А мы вот не отрицаем всё без разбора. Мы ищем ответ!

– Но ваше пребывание здесь изначально лишено смысла. В институте ничего не добились в течение полувека, и не добьются никогда!

После таких заявлений на сосредоточенном лице Наланды, наконец, заиграла лёгкая улыбка. Это слишком походило на какой-то оголтелый юношеский максимализм.

– Ну, хорошо. А детей что, за ручку отсюда уведёшь через дырочку в заборе? Они воспитанные: не пойдут с чужим дядей... в другой мир!

– Самый развитый из них уже всё знает. И на сей раз ты ошибаешься - мне есть что предложить. Потому как именно с ним я буду строить новый мир.

Наланда с возрастающим беспокойством впилась взглядом в говорившего.

– Н-да, вот это дела!
– проговорил я.
– Если бы не прыгающая эмоциональная подсветка на мониторах, я бы, честное слово, подумал, что это Кхарну создал роботехнический организм и таким образом хочет что-то донести до мамы.

– А что, может, и правда - создал?
– обернулся ко мне Гелугвий и вопросительно посмотрел. На мимически развитом лице учёного не сей раз невозможно было прочитать что-либо определённое. Непонятно было, шутил он, или серьёзно рассматривал такую возможность.

– Даже если так, - сказал Штольм, - то что же он, по-вашему, хотел донести до Наланды?

– Ребята, ну что вы как маленькие!
– призывно взмахнула руками Дарима.
– Ведь ясно же, что то, о чём говорит этот человек, Кхарну просто не знает. Или не знал.

– Значит, его "машинка" такого робота точно не создаст, - резюмировал Гелугвий.

– Разумеется, - подтвердила Дарима.
– Кроме того, тут и без кармических зависимостей очевидно, что роботы могут выполнять лишь то, что закладывает в них создатель...

– А мы хорошо знаем, - добавил Штольм, - что вот уж пятьсот лет, как их создают только для выполнения простой работы. А чтобы роботехнический ящер эпохи кайнозоя... или как там... мезозоя... революционные идеи провозглашал... нет, это совершенно невозможно!

– Разгромили в пух и прах!
– улыбнулась Дарима.
– А кристалловизоры, меж тем говорят, что Ящер проходил сквозь Врата. Так что не Внутреннего Мира это рук дело.

– Да что мы тут обсуждаем, - нетерпеливо выпалил я, - Наланда с первого взгляда поняла кто это!

– Ну да. А мы - учёные, нам доказательства нужны, - белоснежно оскалился мне Гелугвий.

– Забыл?

– Я как раз не забыл, - парировал я.
– Просто ни на протяжении моей жизни, ни в последние несколько веков никаких подобных действий никем и нигде не совершалось. И поверить, что некий человек сознательно пошёл на такое... как?
– Я перевёл дыхание.
– Честно говоря, раз такие вещи стали твориться, то даже то, что мы видели его на экранах, и даже то, что он точно проходил через Врата, пока ни в чём еще не убедило меня.

Тут даже хладнокровный Штольм оторвался от пульта.

– Так что же ты полагаешь? У тебя своя версия произошедшего?
– спросил он.

– Вы верите в какие-нибудь неизведанные силы?
– спросил я сразу всех.
– Их раньше "потусторонними" называли.

– Я верю в Учение Будды, - ответила тихо Дарима и подошла ко мне.

– А я верю, что всё можно объяснить, - твёрдо молвил Штольм.

– И я, - добавил Гелугвий.

– Но вот погодите!
– воскликнул я с ноткой торжества.
– Недавно я в единой базе ковырялся, факты кое-какие искал. Сейчас покажу.
– Я пощёлкал клавишами вычислителя.
– Ага, вот оно. Во втором тысячелетии до нашей эры в древнеегипетском храме материализовался трёхметровый атлант, рассказал жрецу о путешествии души в загробном мире, а через несколько дней просто растворился в воздухе.
– Я посмотрел на слушающих.

– Ты это называешь фактами?
– уныло проговорил Штольм.
– Таких историй записано превеликое множество, а что там на самом деле было - кто знает...

– Но самое-то главное, - оживился тут и Гелугвий, - наш-то "атлант" в воздухе не растворился; и, наверное, вовсе не собирается исчезать.

– В любом случае - перед нами феномен, - сказал я.

– Давайте же немного глубже копнём, - предложил Гелугвий и что-то набрал на клавиатуре. Экраны кристалловизоров заполнились схемами и значками.

– Как видите, - прокомментировал оператор происходящее, - у этого голубка явно есть серьезная причина для таких действий. Он не принадлежит ни к каким религиозным сектам, не состоит ни в одном тайном братстве. И сам согласился на считывание данных из памяти. И даже больше - он сам и предложил нам прочитать себя.

– Как это? Ты что, с ним говорил?
– не понял Штольц.

– С ним "говорили" кристалловизоры. Он же знал, что мимо не пройдёшь.

– Точно! Что-то я совсем забыл некоторые замечательные свойства этих приборов, - кисло улыбнулся Штольм.
– Давно не приходилось пользоваться, знаете ли.

– Так у него и мотивация присутствует, - сказал я, глядя на экраны.
– Правда, сложно разобраться в этой мешанине чувств и желаний. Эмоциональная расцветка неустойчива и прыгает туда-сюда.

– Но Наланде-то он прямо объявил цель своего визита, - Дарима, которой вечно не сиделось, встала и обошла вокруг стола.
– И фон при этих словах был зелёный, то есть - правдивый.

– Мы ещё продолжим изучение Ящера, - сказал я.
– Но давайте узнаем, о чём Кхарну говорил с Наландой. Ведь это второй выпавший кусок загадочной мозаики.