Ветер нашей свободы

Не верю, не верю! Сотни раз готова об этом кричать, но страх сковал не только мой язык, но и душу.

Нет, это сон, такого не может быть! Как я могла так вляпаться?

— Почему ты молчишь? — устало спрашивает и, не закрывая двери, нащупывает выключатель на стене.

Вспышка света ослепляет, и я жмурюсь, чтобы нормализовать зрение. Когда черные зайчики перестают скакать перед глазами, осматриваюсь. Я в какой-то убогой маленькой комнате с крошечным окошком под потолком. На стенах черная плесень, а пол, в некоторых местах, вовсе прогнил, обнажив серую промерзшую землю.

— Нравятся хоромы? — с издевкой в голосе спрашивает Кир, присаживаясь рядом со мной на стул. — Ну-ну, не расстраивайся — это временное пристанище. Скоро мы с тобой уедем в прекрасное место, где нам никто не сможет помешать любить друг друга. Я буду о тебе заботиться — ты даже представить себе не можешь, как я в этом деле хорош. Жаль, что ты по доброй воле не захотела узнать меня лучше, но теперь у тебя все равно нет выхода. Мы уедем из этого гнилого города, подальше от всех, и тебе никто не сможет помешать узнать меня лучше.

— Я не хочу, — хриплю, царапая словами горло. — Зачем тебе это?

— В каком это смысле? — таращит глаза, будто я сказала самую дикую чушь на свете. — Думаешь, меня сильно волнует, что ты там хочешь? Тебя же не волновали все это время мои чувства, мечты и желания? Бегала от меня, как будто я проказой болен. А как только на горизонте замаячил этот гопник разрисованный, так ты, как последняя шлюха, повисла на нем. Чем он тебя взял? Что в этом Филине есть такое, чего во мне нет?

— Я не шлюха! — выкрикиваю, не в силах больше все это терпеть. Пусть хоть убивает меня — терпеть это не смогу. Он говорил, что любит меня, но разве так любят? Если бы все его разговоры о чувствах были искренни, то разве позволил бы он себе так со мной разговаривать?

— Ага, конечно- конечно, — брезгливо морщится и отводит взгляд, словно ему противно на меня смотреть. Я не понимаю, что у этого человека в голове. Одно понимаю четко: Кир явно болен.

— Что ты от меня хочешь? — спрашиваю, хотя не надеюсь на то, что он окажется таким дураком, что расскажет о своих планах так быстро, но попытаться должна.

— Я же тебе уже говорил, — медленно, почти по слогам, повторяет, как будто я идиотка, до которой не могут дойти очевидные вещи, — что скоро мы уедем в прекрасное место. Вдвоем. Там не будет никакого Фила — это самое важное условие. Некому будет тебя отвлекать и ты, наконец, узнаешь меня лучше и поймешь, что я ничем не хуже этого придурка.

Мне не нравится все то, что он говорит. Во-первых, я не хочу никуда ехать — ни с Киром, ни без него. Во-вторых, его слова о Филе доводят меня до умопомрачения. Да этот идиот с явным расстройством личности и в подметки не годится Филину.

— Фил не придурок! — выкрикиваю, снова пытаясь освободиться, но вместо долгожданной свободы только жгучая боль. — Ты его совсем не знаешь и не имеешь права так о нем говорить, понял?

— Я же просил тебя не дергаться, — Кир смотрит на меня, сощурившись. — Только хуже делаешь. Все равно я тебя пока не отпущу — мне не хочется, чтобы ты путалась у меня под ногами, пока я занимаюсь важными делами.

— Какие у тебя дела, идиота ты кусок?! — не выдерживаю и буквально ору на него. Наплевать на то, как сильно болит мое пересохшее горло и на то, чем может обернуться моя вспыльчивость. — Оставь меня в покое. Как ты не понимаешь, что не закончится добром твоя затея.

— Это почему ты так решила? Откуда такие смелые выводы? — ухмыльнувшись, с видом победителя складывает руки на груди.

— Меня же будут искать, о чем ты только думаешь?

— Ой, не смеши меня, — продолжает ухмыляться, глядя на меня в упор. — И кто первым бросится на твои поиски? Уж не твой ли татуированный дружок и его расписная гоп-компания?

— Ну, хотя бы и они.

— Ха, да им лишь бы пивом глаза залить, — передергивает с отвращением плечом и откидывается на спинку стула. Господи, если бы я могла, то врезала бы по его самодовольной харе. — Ну, может, он и удивится, что ты где-то пропала, но потом найдет себе кого поинтереснее. Не переживай, долго он грустить не станет.

Его слова больно ранят. В глубине моей души сейчас плачет и мечется маленькая неуверенная в себе девочка, которая вопит изо всех сил одну-единственную фразу: "Он прав". Но я гоню от себя плохие мысли— если позволю себе усомниться в Филе и его чувствах ко мне, то совсем расклеюсь, а Кир ведь только этого и добивается. Да только я не дам ему возможности победить. Чего бы мне это ни стоило.

— А Серж? Его со счетов ты тоже скинул? — выбрасываю последний козырь. Да, на самом деле, у меня не так много защитников. — Думаешь, с его связями он не применит все свое влияние и не найдет меня? У него же не тысяча сестер.

Кир несколько секунд смотрит на меня, а потом разражается таким оглушительным хохотом, что, кажется, еще немного и потолок рухнет.

— Что? Почему ты смеешься? — мне не нравится этот смех. Он отвратительный, от него начинает подташнивать.

— Ох, Агния, если бы ты лучше знала своего брата, то так бы безоговорочно не верила в него. Наивная ты дура, честное слово.

— Что ты имеешь в виду? — меня удивляют его слова. Неприятное чувство крошечным червячком шевелится в сердце. Что Кир такого знает о моем брате, о чем я не догадываюсь? Да, признаю, Серж в последнее время вел себя очень странно, если не сказать подозрительно, но он же любит меня. В этом же я не должна сомневаться? Или должна? Господи, у меня уже голова кругом идет от всей этой ситуации.

— Если бы ты знала, на что он готов ради карьеры, то очень сильно удивилась. И, кстати, он на многое уже отважился для достижения своей цели. Однажды он променял тебя на свою работу, подставил, а ты даже и не поняла, дурочка, в какой партии играла важную роль, — смотрю на его перекошенное в гневе лицо, а он, тем временем, продолжает — Никогда не прощу твоему брату, что по его вине я потерял шанс быть с тобой вместе. Но ничего, я все исправил. Осталось совсем немного до полной победы.

Лежу, пытаясь осмыслить услышанное. Да, я знаю, что для Сержа карьера на первом месте. Но как его служба может влиять на его отношение ко мне? И на наши отношения? А что самое интересное: что Кир имеет в виду, говоря о какой-то партии, которую разыграл мой брат?

— Я не понимаю…

— Ничего, это ненадолго, — мерзко ухмыляется, глядя на меня. Под его взглядом становится еще хуже, словно меня в холодильник засунули — настолько он холодный. И этот человек ещё что-то говорил о любви? Человек с такими ледяными глазами не умеет любить. — Ладно, дорогая моя Агния, сейчас принесу тебе еды, и ненадолго попрощаемся — дел куча накопилась. Перед отъездом нужно окончательно поквитаться с твоим размалеванным приятелем. Вот когда он сдохнет, тогда можно будет и вздохнуть спокойно.

Волны ужаса окатывают меня, как морской прибой. Он еще долго распинается о том, как ненавидит Фила и как желает ему всего самого наихудшего, а я вдруг отчетливо понимаю, кто стоит за всем тем кошмаром, что свалился на голову Филина.

Мысль о том, что по моей вине с ним такое происходит, острым камнем впивается в сердце.

Кир, наконец, замолкает и выходит из комнаты. Дверь с грохотом закрывается, а я снова остаюсь одна в полной темноте.

Слезы отчаяния и бессильной злобы текут из глаз.