Вид на счастье

Он уже почти совсем решил прекращать заниматься фигней, когда хлопнула дверь. Машка ушла? Но мотор старенькой Нивы молчал. Да и куда бы она делась, если за домом, раскорячившись поперек всего, стоит крузак? Похвалив себя за то, что разместил его так мудро и дальновидно, Денис все-таки выбрался из постели, натянул одежки, обулся и очччень бодренько поскакал к уличному сортиру. Это окончательно взбодрило, и, облегчившись, он начал мыслить уже вполне складно, так что сразу сообразил, куда могла отправиться Машка — из печи приземистой баньки, стоявшей в отдалении, у самой кромки воды, курился дымок. Да и снег вокруг был притоптан, а в одном месте будто выбран. Натаскала, чтобы после горячая вода на мытье появилась?

Отличная, кстати, мысль! Представилась Машка — голая, с прилипшим к мокрой розовой попе березовым листочком, с блестящими от влаги грудками, украшенными задорно торчащими сосками, и аж жаром опалило. Будто из дверцы той самой банной печи, у которой сейчас наверняка и возилась точка притяжения малопристойных Денисовых мечтаний.

«А ведь отец с матерью о Машке, поди, не просто так позаботились. Неужто на самом деле догадывались об истинных причинах, по которым ох сын-дурачина из родного города сбежал так быстро, будто за ним черти гнались?» Эта мысль, зревшая еще с вечера и вот теперь проклюнувшаяся в посвежевших после посещения ледяного сортира мозгах, показалась очень важной.

Подумалось: а может, та неловкость, то тягостное чувство, которое всегда накрывало при разговоре с близкими, было лишь порождением собственного Денисова ума, и к реальности не имело никакого отношения? Но тогда… Тогда выходило, что он сам, по собственной глупой инициативе все это время зачем-то рычал и скалился, всячески изображая волка-одиночку, боролся с тем, с чем совершенно точно не стоило. С тягой к родному дому. И к Машке…

Ну не дебил ли?

Все это следовало немедленно прояснить. Так что он, обнаружив в доме у ведра с водой мыло и зубную пасту, для начала «почистил» зубы, повозив по ним указательным пальцем. А после, поплескав себе в лицо и вытершись своей же майкой, подтянутой наверх с пуза, накинул куртку и потопал до баньки. Входить сразу не захотелось — уж очень хорошо оказалось вокруг. Просторно, светло и совсем по-новогоднему. Подсвеченный низким зимним солнцем снег искрился на земле и на тяжелых лапах елей, небо победно синело, и даже дедова халабуда с вившимся из трубы дымком выглядела будто картинка с рождественской открытки. И правда «вид на счастье».

Глава 4

Машку внезапное появление Дениса испугало — так и подпрыгнула, выронив из рук дровину. Но успокоилась он тут же — стоило поцеловать покрепче, а потом приказать решительно:

— Баню продолжать топить, дом охранять, меня — дурака тормознутого — ждать. Я скоро.

Крузак, как и всегда, завелся с пол-оборота, и Денис вырулил обратно к знакомой заправке, а от нее свернул в сторону родного города. Засыпанный снегом, он выглядел чистым и даже праздничным из-за гирлянд, обвивавших подъезды магазинов и кафешек. А может, в последние годы его и правда подремонтировали и как-то, что ли, взбодрили?

Денис накупил всякой жратвы, зубную щетку, а главное, презиков в соседней с продуктовым аптеке. Ну а после со вкусом, не торопясь, уже в центральном универмаге выбрал подарки: конечно, Машке, но еще и матери с отцом.

— Дениска… — прошептала мама и неловко обняла.

— Бородища-то, — заворчал отец. — Это теперь модно, что ли?

— Не знаю. Бриться просто некогда, — улыбнулся ему Денис и крепко пожал протянутую руку. — Работы — валом.

— Неужто нужны кому-то эти твои железяки?

— Выходит, нужны.

Мать засуетилась, явно собираясь метать на стол все, что было припасено к Новому году, но Денис ее застопорил:

— Чаю попью с пирожками. Не смогу удержаться — так пахнут, будто и не уезжал никуда. Остальное завтра. Можно?

— А сейчас?..

— Если в дедов дом собрался, так там Машка. Пустил ее пожить…

— Знаю уж. Приехал сегодня ночью, перепугал до чертиков. Чуть собаку на меня не натравила.

— Да там такая собака, что разве только залижет до смерти… — отец махнул рукой.

— Поговорили хоть?.. — Мать теперь смотрела, с одной стороны, тревожно, а с другой — с отлично читаемой надеждой.

— Поговорили, — Денис засмеялся, уловив материнский явно матримониальный настрой, который в кои-то веки абсолютно не раздражал. — Спасибо вам за нее. Если завтра с ней вместе придем, вы как?

— Да ты только рады, Дениска! Чего спрашиваешь? Конечно… Любит она тебя. Уж так любит! Знаешь?

— Знаю, — невольно начиная улыбаться, кивнул Денис и поднялся. — С Новым годом и… до завтра?

— Я пирожков еще напеку…

— Только с мясом. А то вечно навертишь этих своих с творогом да с яблоками… — заворчал отец, и Денис, зная, чем обычно кончаются эти препирательства, тихонько сбежал.

Уже вечерело. Улицы были пустыми, а в окнах домов сияли гирлянды и мелькали суетливые тени.

— Куда тебя черт унес? Столько дров пожгла впустую — в бане всё градус поддерживала…

— Ничего, не оскудела покуда Русь-матушка лесами, блин. Не все за границу вывезли. Кончится в дровнике запас, еще купим, — отмахнулся Денис и принялся выгружать на стол покупки: свежий хлеб, копченую колбасу, маленькие пупырчатые огурчики и микро-помидорки, а главное, готовый, уже замаринованный шашлык и салаты из вполне приличной с виду кулинарии, в которой их разметали под Новый год так быстро, что пришлось ждать, пока новый оливье настрогают.

— Ты, что ли, на неделю запасы?.. — начала было Машка и замолчала, вдруг уставившись на Дениса с надеждой, которая самым забавным образом походила на ту, которой давеча светилась мать.

— На пару дней. Новый год тут встретим, завтра мои нас в гости ждут, а послезавтра, если ты не против, ко мне в Москву рванем — мастерскую свою покажу, с друзьями познакомлю.

— А потом?

— А потом то ли ишак сдохнет, то ли шах. То ли ты от меня сбежишь, то ли я от тебя.

— Я не сбегу, — заверила Машка, по-прежнему улыбаясь все той же зыбкой, неверящей, но полной надежды улыбкой.

— Не говори «гоп»! — велел ей Денис, взлохматил и без того встрепанную шевелюру, чмокнул в давно примеченную родинку на виске и потащил за собой. — Сначала баня, потом еще баня, после жрать, президент, шампанское и в люлю. Как тебе план?

— Надо только дверь припереть, а то Тузло, если в дом заберется, все сам сожрет — нам не останется.

— Припрем.

— И президента не будет — телика ж нет.

— Ваще круто!

Презики лежали во внутреннем кармане, намекая, что Денис озвучил не все пункты плана. Да и подарок, припрятанный в крузаке, ждал своего часа. И от мыслей обо всем этом было приятно. Но все же не так, как от осознания, что грудки у Машки действительно задорные, а попа розовая, и березовый листик ей очень и очень идет. Денис сначала отмыл Машку до скрипа, потом со смаком отстегал веником, а уже после, в предбаннике, отжарил, так сказать, собой.

В прыгающем оранжевом свете огня, горевшего за распахнутой дверкой печи, Машкина кожа будто пылала, да и сама она плавилась от возбуждения. Хотелось, чтобы их первый настоящий, лишенный глупой суеты раз запомнился как-то особо, так что в ход пошло все. Даже то, что никогда и ни с кем. Вот никогда не возникало желания целовать кому-то там, между ног, а тут как-то само собой. Денис закинул Машкины ноги себе на плечи и едва не помер от восторга — так все показалось красиво и нежно. Да и на вкус будто бы сладко, но с легкой кислиночкой. Ммм…