Виньетка (Влюбленный повеса)

— Да, — откликнулась Джейн, словно не замечая, что Торп записывает ее слова. — Я не могу принять ваши условия. И не надо меня искушать. Мой выбор всегда будет в пользу детей, которых я надеюсь когда-нибудь родить.

6

На следующее утро Джейн взяла у дворецкого плетеную корзиночку с едой, собираясь отправиться с Фредди к горячим источникам.

Сегодня она приказала Вэнджи особенно тщательно причесать ее. После долгих трудов темно-каштановые волосы Джейн были уложены крупными кольцами, спадающими к плечам, а наверху собраны в корону, на которой поместился прелестный маленький капор, расшитый оранжевым муслином по белому шелку. К кромке капора была пришита небольшая вуаль из прозрачных белых кружев, красиво обрамлявшая лицо Джейн. Платье было белое, из мягкого батиста, тоже расшитого оранжевым муслином.

Джейн решила, что к этому наряду лучше всего подойдут перламутровые серьги и ожерелье. На ногах у нее были легкие шелковые оранжевые туфли. В руках, затянутых в шелковые перчатки, она держала шелковый зонтик, подобранный в тон платью и туфлям.

Увидев внизу у лестницы Фредди, Джейн ощутила уверенность в себе и предвкушение счастья. Это чувство переполняло ее еще и от того, как она рассталась вчера с Торпом. Слава Богу, что она все-таки не стала его любовницей — как бы ей самой этого ни хотелось!

Ласково улыбаясь Фредди и изящно поигрывая зонтиком, Джейн сошла с последней ступеньки на шахматный паркет холла.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, мистер Уэйнгров, — приветливо сказала она.

Фредди молча склонился к ее руке, легонько поцеловал пальцы, а затем быстро отскочил в сторону.

— Джейн, вы самая изумительная женщина из всех, кого я встречал в жизни! — восторженно воскликнул он. — А сегодня вы особенно очаровательны. Только… О, ради Бога, не сердитесь, но я не смогу поехать с вами… Мне кажется… кажется, что это не вполне, как бы это сказать… прилично.

Джейн изумленно уставилась на него.

— Что вы имеете в виду? Почему вы считаете неприличным поехать со мной? Подождите, не отвечайте! — шепнула она, услышав из соседней гостиной звук приближающихся шагов.

Быстро схватив незадачливого кавалера под руку, Джейн повела его по длинной галерее в большую музыкальную гостиную.

Круглая, с высоким потолком комната была выдержана в светло-желтых и темно-синих тонах. Комбинации и оттенки желтого и синего повторялись повсюду — в узорах выпуклого потолка, в вельветовых, расшитых золотом занавесках на окнах, в геометрических фигурах на круглом большом ковре, прикрывавшем пол.

Сверкающая арфа, клавесин и рояль из полированного розового дерева составляли ансамбль, расположившийся на ковре в центре комнаты. Далее полукругом стояли кресла, покрытые черным лаком и обтянутые синим бархатом в тон занавесям на окнах. Небольшая передняя соединяла музыкальную гостиную с южным крылом здания.

Комната была величава. Пожалуй, даже слишком величава для того, чтобы привести в чувство поклонника, но выбирать не приходилось.

— Итак, с чего это вы решили, что не можете поехать со мной? — вкрадчиво спросила Джейн.

Фредди судорожно запустил руку в свои светлые локоны.

— Джейн, я уверен, что вы меня поймете. Нас связывает прекрасная дружба… даже больше, чем дружба! И у меня поэтому такое чувство, что мои эмоции однажды переполнят меня, и тогда… я боюсь, что… Я не хочу принести вам никакого вреда и не хочу разрушить красоту наших отношений — нашей удивительной, глубокой сверхлюбви! — Фредди наконец посмотрел ей в лицо. — Мы будем наедине целый час, а то и два, — пробормотал он в полной панике. — Рядом с вами мое сердце всегда бьется учащенно, во мне рождается желание еще лучше узнать вас и даже… даже поцеловать, хотя последнее так непросто… Джейн, я боюсь за себя и за вас, если мы останемся на целый день вдвоем!

Джейн сняла с плеча зонтик, с легким хлопком закрыла его, сделала шажок к Фредди и по-прежнему негромко, мягко спросила:

— Вы говорите, иногда вас переполняет желание поцеловать меня?

Он кивнул головой и нервно сглотнул.

Джейн улыбнулась — нежно и сладко. Фредди был готов, осталось только посадить птичку в клетку. «Вот только досадно, что он стоит так далеко», — подумала она и сделала еще шаг к нему.

— Но я не вижу ничего предосудительного, если вы и поцелуете меня разок-другой, особенно… — Она потупила ресницы, чтобы скрыть полное отсутствие стыдливости — чего-чего, а этого в ней давно уже не осталось. — Особенно теперь, когда мы нашли друг друга.

— Джейн! — выдохнул Фредди. Теперь их разделяло всего несколько шагов. Замечательно.

— Фредди…

Джейн наклонилась к нему, точно рассчитав угол наклона так, чтобы видеть при этом его лицо сквозь прозрачные кружева над полями капора.

Фредди застыл с приоткрытым ртом, затаив дыхание. Джейн прекрасно понимала, что с ним происходит: он желал ее, и желание достигло своего пика. Оно читалось в глазах Фредди, в его судорожно сжатых руках, в том, как напряглось все его тело.

— Джейн! — снова выдохнул он. — Дорогая, несравненная Джейн!

Джейн приподняла вуаль и позволила зонтику скатиться на пол. Освободив таким образом руки, она протянула их к Фредди:

— Дорогой!

Последний шаг пусть останется за ним. Вот он сделал шажок, еще один — он шел, словно борясь с ветром, широко раскинув руки. Еще…

Но тут Фредди испустил какой-то странный крик и бросился прочь, в открытую дверь, ведущую в галерею.

Джейн была совершенно ошарашена. Что случилось? Ведь не от нее же бежал Фредди, да еще в таком ужасе? Но в чем тогда дело?

— Идиот! — послышался презрительный мужской голос у нее за спиной, и Джейн повернулась к передней, соединяющей музыкальную гостиную с южным крылом здания.

— Торп! — закричала она в ярости. — И давно вы тут шпионите? Как вы могли?! Вы что, все видели и слышали?

— Переживаете, что не сумели сохранить в секрете ваше свидание? Ну что ж, могу дать вам пару уроков на эту тему.

— Мерзавец, — прошептала Джейн; ей показалось, что она сейчас упадет.

— Да не огорчайтесь вы так из-за Фредди…

— Вас не спрашивают! — Джейн чувствовала, что гнев придает ей сил. — Вы просто убили меня! Такое оскорбление не забывается никогда! Как я жалею, что не проткнула вас вчера шпагой, когда у меня была такая возможность!

Торп усмехнулся и неторопливо, даже лениво начал приближаться к ней. На нем были сапоги для верховой езды и голубой сюртук, ладно облегавший широкие сильные плечи. На шее — безупречно завязанный платок, на стройных ногах — кожаные бриджи. Сапоги были в пыли.

— Что касается ваших обвинений в мерзком подслушивании, то знайте: я всего-навсего ездил верхом, а после прогулки решил пройти через музыкальную гостиную — это кратчайший путь от конюшни. — В подтверждение своих слов он махнул рукой в сторону окон.