Виновник завтрашнего дня

А нельзя так. Категорически. Надо так провернуть, чтобы на Павла Олеговича подумали в самую последнюю очередь.

Вот только не всё так просто, как думалось изначально. Куда легче нажать на курок, чем прикрепить под машину взрывчатку.

Гордеева охраняли с особой тщательностью, и с такой же тщательностью проверялись как загородный дом, так и машина. Нужно родиться под счастливой звездой, чтобы незаметно провернуть задуманное, да ещё и не попасться с поличным.

— Да не переживай ты так, — передал ему бинокль Седых. — Антоха актёрище от бога. Я ему такой инструктаж провел — любой спецагент позавидует.

Может и так, но всё равно тревожно. На крайняк, мог Ваньке поручить, сам бы подставился, но чтобы вот так?..

Примелькались они на той встрече, да и камер вокруг казино намеренно. Другое дело Ванькин дружбан, работающий костюмером в театре. Загримировался так, что и сам бы не признал в нем молодого парня, а, судя по тому, как дежурившие у Гордеевского джипа охранники воротили от переодетого бомжа нос, там ещё и амбре стояло соответствующее.

Псевдо-бомж начал цепляться к одному из амбалов, ввязываясь в конфликт. Гончаров в первый миг буквально оцепенел.

Они находились на крыше расположенного напротив казино спортклуба и следили за ситуацией с помощью бинокля.

Вот Гордеевские качки принялись буцать бомжа, отгоняя подальше от внедорожника шефа. Антон ни в какую. Что он там им втирал — было не известно, но упорно гнул свое, не сдавая позиции. Протянутая, испачканная в грязь рука так и мельтешила перед недовольными рожами, видимо, выпрашивая на выпивку. Карман потертого, порванного в нескольких местах серо-бурого пиджака едва заметно топырился.

— Блдь, Тоша, давай, — не выдержал Ванька, поглядывая на двери казино. Вадос мог покинуть заведение в любую минуту и тогда все старания псу под хвост.

— Ну! — подался вперёд Лёшка, увидев, как Антон рухнул на землю, буквально под капот мерседесовского Гелендвагена.

— Что там? — забеспокоился и себе Седых, замаячив сзади.

— Подожди, — отмахнулся, всматриваясь в бинокль.

От околачивающейся у входа охраны клуба отделились ещё два тела, среагировав на завязавшуюся потасовку.

— С*ка-а-а, — прошептал от отчаянья. Вокруг Антона засуетились бодибилдеры, поднимая его с асфальта, кто за руки, кто за ноги. Интересно, получилось прикрепить?

О том, чтобы броситься в бега — не могло быть и речи — сразу привлечет внимание. Если начал играть роль пьянчуги, стоило отыграть до последнего.

Инстинктивно подавшись вперёд, Гончаров с трудом взял себя в руки и глухо выругался, беспокоясь о судьбе костюмера. Пздец, дожился.

— Ну же, давай, — напрягся всем корпусом, кусая до крови губы. Чтобы он ещё когда-нибудь согласился на подобное? Да ни за что на свете! Одно дело, когда подставляешься сам и совсем другое — когда может пострадать абсолютно непричастен к криминальному миру человек.

Наконец Антону удалось вырваться из дубасивших его рук и харькаясь кровью, припадая на левую ногу, дать дёру.

Забежав за угол спортклуба, парень сорвал с лица накладную бороду и, подав Гончарову условный знак, принялся прытко взбираться по пожарной лестнице на крышу.

— Прикрепил, — заулыбался окровавленным ртом, поднявшись наверх.

М-да, видончик у него действительно ещё тот, и, правда, не отличишь от бомжа-алкоголика. Зубы, и те гнилые через один, а вонь… Ёшкин кот, так и наталкивало на мысль о мусорных баках.

— Фу-у-уу, — прикрыл нос Ванька. — Ну, ты и даешь, Тошка.

— А что? В таких мелочах, чтоб ты знал, и кроется залог успеха. Если бы не эта вонь, — насмешливо приподнял бровь, — хрен бы меня отпустили. Ребята там, скажу я вам, церберы ещё те.

Лёшка облегченно выдохнул, чувствуя, как по позвоночнику побежал пот. Давно его так не адреналинило. Так и поседеть можно раньше времени.

— Держи, — протянул парню объемный конверт, — это за моральный, — указал пальцем на разбитое лицо, — ущерб.

Тот недоуменно протянул руку и заглянул внутрь.

— Ого, пацаны, вы чего? — перевел обалделый взгляд с Лёшки на школьного друга. — Ванька уже передал. Там хватит с головой, куда ещё?

— Возьми-возьми, — похлопал его по плечу Гончаров. — Это премиальные. И ещё, — посмотрел внимательно в растерянные глаза, — не появляйся пока на работе. Спрячься на две-три недельки где-нибудь. Есть такое место?

— Вы шутите? Да за такие деньжищи я вообще могу несколько лет не работать.

— Да ладно тебе… — начал Седых и вдруг замолчал, передав бинокль Гончарову. — Лёх, Вадос показался.

Все трое в один миг напряглись, подавшись к самому краю крыши. Благодаря функции ночного виденья, Лёшка увидел Гордеева, спускающегося по лестнице в окружении телохранителей.

Внутри всё сжалось. Если получится устранить — станет на одну проблему меньше. Если нет — придется действовать старым проверенным способом, привлекая к себе ненужный интерес.

Вадос перекинулся парой фраз с поджидавшей его охранной, поржал над чьей-то шуткой и, махнув на прощанье рукой, запрыгнул в салон. Остальные разошлись по своим тачкам.

Ожидалось, что машина Вадоса взлетит в воздух от активации замка зажигания, но… уже и Гелендваген отъехал от казино, и пристроившийся сзади кортеж скрылся из виду, а взрыв так и не последовал.

— Что за… — оторопело начал Седых. — Антох, ты точно прикрепил?

— Да, клянусь, — развел тот руки, недоумевая не меньше их. — Может, взрывчатка бракованная? Честное слово прикрепил, — начал оправдываться, растерянно клипая выгоревшими на солнце ресницами.

Лёшка обреченно вздохнул. Провал. Зря обрадовался. Хрен его знает, что там пошло не так, но если при следующем осмотре, ищейки Гордеева обнаружат взрывчатку — пиши пропало.

Отнял от глаз ставший ненужным бинокль и хотел, было, сказать, что придется искать другие пути для реализации задуманного, как в ту же секунду прозвучал оглушающий взрыв.

Внедорожник Гордеева на тот момент мчался по опустевшей магистрали, ни казино, ни сам спортклуб не пострадали от разлетевшихся в разные стороны осколков, но сам взрыв был такой силы, что заложило уши.

— Я же говорил, что всё гуд?! — вскричал, обрадовавшись Атон. — Говорил?

Ванька вытер со лба проступившую испарину и облегченно перевел дыхание. Считай, не зря кукували тут три часа. Вот Скибинский обрадуется…