Винтовая лестница

Эта картина напомнила ей о ее собственном опыте перед ужином, когда она была потрясена мгновенным видением зла.

«Наверное, это был профессор, — успокоила она себя. — А страшное лицо мне просто почудилось».

Вдруг ей в голову пришла новая мысль: профессор должен был выйти из своей спальни (на задней лестнице его просто не могло быть), а она ясно помнила, что какая-то дверь приоткрылась и сразу же снова захлопнулась.

«Очень странно, — подумала Элен. — Не может быть, чтобы профессор открыл свою дверь, потом закрыл ее и снова открыл. Это полная бессмыслица».

Но ведь дверь профессорской спальни находится рядом с другой дверью, ведущей на заднюю, винтовую лестницу. Две двери могли случайно открыться одновременно.

Эта мысль внушила Элен сильное беспокойство, и она сразу же отвергла подобное предположение.

«Никто не мог проникнуть в дом, — сказала себе Элен. — Все двери и окна были закрыты. Но, предположим, есть какой-то тайный ход, и убийца мог пройти из рощи прямо в дом, притаиться на задней лестнице и выглядывать из двери… Нет, скорее всего это был профессор!»

Какая-то неясная мысль беспокоила ее… что-то было оставлено без внимания…

«И сама она этим вечером была недостаточно методична — не закончив одного дела, начинала другое. Например, не исправила дверной замок в спальне мисс Варрен. Профессор отослал ее, и она оставила инструменты на полу у двери. Могут подумать, что я неряха. Надо снова подняться наверх и хотя бы его вытащить.»

Но это решение было забыто при виде Ньютона, сбегавшего по ступенькам. Его обычно бледное лицо покраснело от возбуждения.

— Итак, благородный Райс оставил нас? — обратился он к Элен.

— Да. Я была здесь, когда он уходил, и заперла за ним дверь.

— Хорошо. Надеюсь, он был один?

— Я увидела его на дорожке. Но было очень темно, и из-за дождя ничего нельзя было различить.

Ньютон взбежал по лестнице на третий этаж, но через минуту почти скатился вниз, демонстративно размахивая чистым носовым платком, за которым он якобы так поспешно отправился в свою спальню.

— Моя жена немного расстроена, — небрежно заметил он. — Головная боль и прочее. Может быть, вы побудете с ней, если у вас есть время?

— Естественно, — успокоила его Элен.

Внезапная улыбка Ньютона была такой мальчишеской, что Элен поняла, почему он пользуется успехом у женщин.

— Мы, Варрены, слишком много хотим получить за наши деньги. Надеюсь, вам платят приличное жалование. Вы его заслуживаете… Ну, а теперь нам надо сказать шефу относительно Райса. Пойдемте со мной.

Профессор полулежал в кресле, глаза его были закрыты, словно он глубоко задумался. Когда он немного приподнял веки, Ньютон позвал его. Элен заметила, что взгляд профессора странно неподвижен и зрачки сильно сужены.

По всей видимости, Ньютон тоже заметил это.

— Баловался с квардонексом, шеф? — спросил он. Профессор нахмурился.

— Поскольку именно я содержу это семейство, я должен думать о том, чтобы как можно дольше сохранить свои силы. Я должен хоть немного поспать сегодня ночью… Ты хочешь что-то сказать?

Услышав о том, что Райс покинул дом, он сжал губы.

— Значит, Райс не пожелал подчиниться моим указаниям? Из этого молодого человека в конце концов выйдет примерный гражданин, но в настоящее время, боюсь, он находится на уровне дикаря.

— Я бы назвал его атавистическим существом, — заметил Ньютон.

— Да, он, конечно, варвар, но варвар сильный, — напомнил ему профессор. — В его отсутствие нам с тобой, Ньютон, работы прибавиться.

— То есть это мне прибавиться, шеф. Ты уже вышел из того возраста, когда сражаются с маньяками.

Элен подумала, что эти слова могли бы обидеть профессора.

— Мой мозг к твоим услугам, — сказал он. — К несчастью, я смог передать тебе только его небольшую часть.

— Спасибо, шеф, и за помощь, и за комплимент. Но боюсь, что в данном случае знание формулы отравляющего газа совершенно бесполезно. Нам нужна грубая сила.

Профессор слабо улыбался.

— Мой мозг, который ты недооцениваешь, может оказаться козырем в этой игре. Симона знает, что Райс ушел?

— Да, — ощетинился Ньютон. — Ну и что?

— Это твое дело.

— У нее болит голова, — вмешалась Элен. — Мистер Варрен просил меня посидеть с ней.

— Превосходная мысль, — заметил профессор. — Но не забывайте, что моя невестка — темпераментная особа. Ни в коем случае не раздражайте ее.

Элен поднялась в Красную Комнату. Услышав сдавленные рыдания, она остановилась у двери. Поскольку никто не ответил на ее стук, она вошла без приглашения и увидела, что Симона лежит на кровати, спрятав лицо в подушки.

— О, ваше чудесное платье! — воскликнула девушка. — Вы же его испортите!

Симона подняла залитое слезами лицо.

— Я ненавижу это платье! — огрызнулась она.

— Тогда снимите его. Во всяком случае, вы будете чувствовать себя свободнее в пеньюаре.

Девушка долго выбирала в обширном гардеробе Симоны замену ее вечернему туалету. Не желая признаться себе самой, она почувствовала зависть, увидев такое множество красивых платьев.

— Какие чудесные у вас вещи! — сказала Элен, подходя к кровати с выбранным пеньюаром, еще более воздушным и нарядным, чем вечернее платье.

— Какой толк от всего этого? — с горечью спросила Симона. — Их не увидит ни один мужчина.

— А ваш супруг? — напомнила Элен.

— Я сказала — мужчина!

— Дать вам аспирин от головной боли?

— Нет, — ответила Симона. — Я действительно отвратительно себя чувствую. Но голова тут ни при чем. Я просто ужасно несчастна.

— Но ведь у вас все есть!

— У меня есть все. Но нет ничего, чего бы мне хотелось… Вся моя жизнь была сплошной жертвой. Если я чего-нибудь захочу, у меня это немедленно отнимают.

Она села и уютно устроилась на кровати, приготовившись к откровенному разговору.

— Стефан Райс когда-нибудь ухаживал за вами? — спросила она.

— Нет, — ответила Элен. — Но если бы ухаживал, я бы вам не сказала. Такие вещи надо держать в тайне.

— Но, милочка, как это сделать? Люди ведут светскую жизнь, ходят на балы, в рестораны и так далее. Там мужчину не спрячешь.

— Я думала не о вас. Я, естественно, говорила о себе.

— О себе? Разве у вас есть любовник?