Винтовая лестница

— В чем дело? — крикнула Элен. — Вы больны? Миссис Оутс с трудом открыла один глаз.

— Спать хочется, — пробормотала она. — Спать…

Элен стала трясти ее за плечо:

— Проснитесь! Не оставляйте меня! Вы же обещали!

Глаза миссис Оутс на минуту осветились виноватой улыбкой, но тут же потухли.

— Кто-то… подмешал… мне, — сказала она. — Меня опоили…

Снова уронив голову на руки, она закрыла глаза и засопела.

Чувствуя полную беспомощность, Элен наблюдала, как миссис Оутс погружается в тяжелый сон. Сестра Баркер стояла рядом, облизывая губы, словно смакуя всю смехотворность положения. Наконец Элен спросила:

— Что с ней, по-вашему?

Сестра Баркер презрительно засмеялась:

— Не будьте дурой. Это яснее ясного. Она пьяна, как сапожник.

Глава XXIV ЗВАНЫЙ ОБЕД

— Как же она смогла достать бренди? Я уверена, что она была не в состоянии ее достать.

Сестра Баркер, встав на табурет, протянула руку и достала бутылку с верхней полки стеллажа.

— Вы забываете, что не все женщины такие недоростки, как вы. Миссис Оутс ниже меня, но руки у нее длинные как у гориллы.

Элен закусила губу, поняв, как ее провели.

— Можете считать меня последней дурой, — сказала она, но я поверила ее обещанию. А все-таки она не тронула бренди. Бутылка наполовину полная.

Презрительно фыркнув, сестра Баркер вынула пробку, понюхала ее и налила немного на тыльную сторону ладони.

— Водичка, — заметила она.

Элен с упреком посмотрела на миссис Оутс, похрапывающую на столе.

— Что мы будем делать с ней? — беспомощно спросила она.

— Оставим здесь.

— Может, сделать ей холодный уксусный компресс? Ведь ей неудобно, и, по-моему, у нее температура.

— Никаких компрессов! Нам некогда с ней возиться. Давайте поужинаем. Я прямо падаю от усталости. Принесите поднос в мою комнату, и мы там поедим. — отрезала сестра Баркер и удалилась.

Элен наскоро заварила чай, нарезала бутерброды и с подносом в руках быстро пошла вверх по лестнице, пугливо оглядываясь через плечо.

Войдя в Синюю Комнату, она пинком, но так чтоб не шуметь, захлопнула за собой дверь. С кровати храпа не доносилось. В своей комнате медсестра Баркер прикуривала новую сигарету. Она разразилась жалобой, когда Элен поставила поднос на стол:

— Я чуть не сломала себе пальцы, пытаясь повернуть этот ключ. — Она кивнула в сторону второй двери. — Отвратительно, что меня поселили в комнате рядом со спальней мужчины, со смежной дверью.

— Раньше это была гардеробная, кроме того, профессор совсем не такой. Он не нанесет тебе визит сегодня вечером. — Объяснила Элен, отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку.

Сестра Баркер налила чаю и добавила в него несколько капель бренди. Элен с изумлением смотрела на женщину, которая накладывала себе на тарелку холодный картофель, паштет и толстые ломти мяса, переложив их маринованными огурчиками.

«Этого хватило бы любому мужчине», — думала Элен, наблюдая, как сестра Баркер очищает тарелку.

— Сестра, почему вы так плохо ко мне относитесь? — спросила она.

— Вы напоминаете мне одну женщину, которую я ненавижу. Точь-в-точь как вы — маленькое, постоянно хихикающее создание с тонкими ножками. Только она была блондинка.

— Почему же вы возненавидели эту блондинку?

— Из-за мужчины. Это произошло, когда я только начинала работать. Он был доктор, очень умный человек, но такой маленький, что я могла бы положить его себе на колени и отшлепать.

— Противоположности всегда сходятся, — заметила Элен. — Вы были помолвлены?

— Нет, мы не были помолвлены, — ответила сестра Баркер. — Но к этому все шло. И мы бы поженились. Но проклятая блондинка отняла его у меня.

— Какое безобразие!

— Безобразие? — В коротком смехе сестры Баркер чувствовалась горечь. — Она разбила мне жизнь. Это был мой единственный мужчина. Больше никого не было. И никогда не будет.

— Они поженились?

— Нет, она его бросила, он ей понадобился ненадолго. Но от него осталась одна шелуха. И я была ему уже не нужна… Вот почему я ненавижу женщин, похожих на нее. И если кто-нибудь желает свернуть им шею, я только пожелаю им удачи.

Сестра Баркер посмотрела на Элен, и та съежилась, словно улитка, замыкающаяся в своей раковине.

— Знаете, — Элен старалась как-то нейтрализовать это неудачное сходство, — у нас с вами много общего. Меня мужчины не замечали, потому что я такая маленькая.

— Но ведь у вас роман с доктором?

— Эту сказку придумала миссис Оутс. У меня еще никогда не было настоящего романа. Всегда приходилось самой зарабатывать на жизнь, и никогда не было денег на красивые платья.

— Это правда? — настаивала сестра Баркер.

Элен кивнула, вспомнив свою заброшенность и бесчисленные унижения, которые ей пришлось испытать.

Маленькая комната была вся затянута дымом. Хотя Элен лихорадочно старалась сосредоточиться на окружающем, в глубине души она была убеждена, что цепляется за что-то обманчивое, ускользающее из рук. Миссис Оутс предала ее, и сестра Баркер тоже предаст.

По крайней мере ночь понемногу проходила.

— Что там за шум? — нахмурившись, спросила сестра Баркер.

Элен тоже услышала шум: глухие удары откуда-то снизу.

— Как будто стучат во входную дверь, — сказала она.

— Никуда не ходите, — предупредила ее сестра Баркер. — Это может быть ловушкой.

— Но я должна! Вдруг это Оутс?

Стук повторился — громкий и повелительный. Стучали во входную дверь, одновременно нажимая на кнопку звонка. Прежде чем сестра Баркер успела остановить ее, она открыла дверь и бесшумно пробежала через голубую комнату. Добравшись до лестничной площадки, Элен остановилась, держась за перила. Внезапно у нее возникла новая мысль. Она поняла, что за дверью доктор Перри.

С заблестевшими глазами Элен помчалась вниз по ступенькам, а на площадку вышла сестра Баркер.

— Стойте! — крикнула она. — Не открывайте дверь!

— Но я должна! — задыхаясь, крикнула в ответ Элен. — Это доктор. Он обещал прийти. Я должна открыть ему!

Элен услышала за собой тяжелые шаги сиделки и попыталась бежать быстрее. Но, несмотря на все усилия Элен, сильные руки схватили ее в тот момент, когда она была уже у дверей.

— Тихо, дуреха, — прошептала сестра Баркер, зажимая Элен рот. — Это убийца!