Вишенка

За грудиной что-то ломается, как сухая ветка, на несколько частей, кровь приливает в мозг, пульс учащается. Он еще что-то говорит, я швыряю телефон на сидение и мчу туда.

Куда ехала? Зачем? Что с ней вообще? Хоть бы живая. Несусь с бешенной скоростью, но мне кажется, что очень медленно. Перед глазами всплывают картинки, как Колю, друга вытаскивали окровавленного из машины после ДТП, как везли в больницу, как делали операцию, как вышел из операционной врач и сказал, что спасти не удалось. Нет, я больше никого не хочу так терять. Только бы живая! Давлю на газ, как же хреново! Руки дрожат, тело бросает то в жар, то в озноб. Доезжаю до места аварии, вижу грузовик на обочине и Ниссан в кювете на правом боку. Там уже куча зевак, полиция, скорая. Подхожу ближе, полицейский мне говорит, что Вика в машине скорой. Бегу туда, боковая дверь открыта. Вика сидит, запрокинув голову, ей останавливают кровотечение из носа. На лбу и скуле с левой стороны ссадины, на локте и коленке гематомы. Живая…

— Здравствуйте, Алан Сергеевич, — молодой фельдшер прячет инструмент и бинты. Вика опускает голову и смотрит на меня таким потухшим взглядом, что мне хочется орать, хочется убить мудака, который чуть ее не угробил.

— Что с ней? — обращаюсь к доктору, но смотрю на нее.

— Сотрясение и кровь еле остановили. А так, в рубашке родилась. Если бы была не пристегнута…, — он машет отрицательно головой, мол, могло случиться и самое худшее — мы госпитализацию предложили, не хочет.

— Я забираю ее.

— Нужен постельный режим, минимум пять дней. И что-то обезболивающее, у нее голова болит сильно.

Киваю, протягиваю Вике руку, она выходит из машины и я веду ее в свою.

— Там моя сумка осталась и телефон, — голос безжизненный, как не ее.

Возвращаюсь за вещами, параллельно выясняю у полицейских, что водитель грузовика уснул и выехал по встречной в лоб, за ним ехала машина, свернуть было некуда. Тормозной путь приличный, заметила вовремя, но все равно, он зацепил ее, и машина от удара улетела в кювет. Спасло то, что была пристегнута и сработали подушки безопасности. Водителя увезли на экспертизу.

Увожу ее оттуда. Страх проходит и уступает место другому чувству, я пока не понимаю, что это.

— Куда ты ехала?

— В Москву, на встречу с подругой.

— Ты видела, кто тебя сбил?

— Нет.

Останавливаюсь у ближайшей аптеки, покупаю обезболивающее и мазь от ссадин. Пока Вика не слышит, звоню Мише, чтобы организовал эвакуатор, Беляеву, чтобы подъехал на место аварии, все выяснил.

Когда трогаемся снова, замечаю, что Вика отвернулась к окну, чтобы я не видел ее лица. Она плачет. Тихие слезы катятся по щекам и каплями падают на платье.

— Вик, уже все хорошо, — кладу руку на ее ладонь, я не знаю, как успокаивать плачущую женщину, у меня нет такой практики — может, нужно было успокоительное купить?

— Ты даже не представляешь, как страшно, когда за несколько секунд у тебя перед глазами проносится вся жизнь, тебя несет в обрыв, и ты понимаешь, что возможно, это твои последние секунды.

Мое сердце захватывает в тиски, не продохнуть, руки сжимают руль. Мне хочется прижать ее к себе, успокоить, защитить от всего мира.

Мы подъезжаем к шлагбауму моего коттеджного городка, Вика понимает, что мы едем не в отель.

— Куда мы едем?

— Ко мне.

— Почему не ко мне?

— Потому что ко мне.

У нее нет сил пререкаться, она умолкает. Заходим в дом, за руку провожу ее в спальню.

— Тебе нужно поспать.

— Мне нужно в душ.

Веду в душевую, снимаю с нее платье, белье, включаю воду в кабинке.

Она просто стоит под струями воды, обняв себя за плечи, а я не могу оторвать глаз. Пытаюсь заставить себя выйти, но вместо этого, облокачиваюсь плечом о стену, застываю в трех метрах от стекла. Вика поднимает голову, подставляет лицо под поток воды, она видит, что я здесь, но ей все равно. Смотрю на нее, и меня накрывает цунами незнакомого странного чувства, мне хочется, чтобы рядом со мной она чувствовала себя в безопасности, я готов перевернуть мир, лишь бы она не страдала. Необъяснимое жжение охватывает грудь — я люблю ее!

В состоянии шока покидаю ванную, на автомате иду в гардеробную, нахожу домашнюю футболку. Возвращаюсь, Вика выходит из душа. Я вытираю ее полотенцем, она не сопротивляется, надеваю футболку и несу на кровать. Даю ей таблетку от головной боли.

— Попытайся уснуть.

— Хорошо.

Накрываю пледом и выхожу. Заваливаюсь в гостиной на диван и пытаюсь переварить то, что со мной произошло. Я уже думал, что я не живой, меня совершенно не трогало, что случается в жизни женщин, с которыми у меня что-то было. А тут такое землетрясение! И что мне теперь с этим делать? Я не планировал попасть в зависимость от чувств.

Мои мысли прерывает звонок из Викиной сумки. Не собирался брать трубку, но он звонит настойчиво, несколько раз подряд. Достаю телефон, на дисплее светится «Татьяна».

— Алло.

— Эм… а я могу услышать Вику?

— Она спит.

— Спит? Она выехала на встречу со мной и не приехала. Вы кто?

— Она попала в аварию. Ей назначен постельный режим, поэтому не ждите.

— В аварию? А что случилось?

— В нее врезался грузовик. Но с ней все в порядке.

— А с машиной?

— Разбита.

Сначала в трубке воцаряется тишина, потом девушка разочаровано выдает:

— Она же мне кучу денег за нее должна…

— Это ваша машина?

— Да, я продала ей около месяца назад, она только один платеж перевела, а остальное теперь…как же…

— Пришлите сумму и номер карты.

— Эм… может, я это с ней сначала решу?

— С ней решите, когда в следующий раз на кофе собраться, а по деньгам со мной. Жду карту и сумму.

Глава 24

Вика

Открываю глаза, в комнате темно. Все болит, какое-то время соображаю, где я.

Ах, да… у Алана, я попала в аварию…Встаю, растягиваю шторы, на улице уже утро. Видимо, Алан задернул ночные шторы, чтобы мне не мешал солнечный свет. Принимаю таблетку, осматриваюсь, оценивая комнату: комфортный минимализм в мужских тонах, шикарная мебель, ковровые покрытия отсутствуют — все в стиле Большого Босса. Подушка, лежащая рядом с моей, примята, значит, он спал со мной до утра. Я помню, как он пришел ночью, как аккуратно прилег, не задевая меня, а потом я снова крепко уснула. Сколько же я проспала? Судя по всему, часов пятнадцать.

Принимаю душ, вода, как это обычно бывает, приводит меня в чувства, таблетка начинает действовать, и боль понемногу проходит. На туалетном столике с раковиной лежит запечатанная зубная щетка, это вызывает у меня улыбку. Этот человек контролирует и предусматривает все до мелочей. Вот только мое платье совсем непрезентабельного вида, нуждается в стирке. Кажется, в комнате есть дверь в гардеробную.

Количество одежды, развешенной и сложенной по цветам в идеальном порядке, производит на меня впечатление, не в каждом магазине есть столько классных вещей. Выбираю белую рубашку подлинней, и выхожу из комнаты.