Вишенка

— Виктория Сергеевна, я хотела поговорить.

— Слушаю.

— Я вам рассказывала про Алана Сергеевича тогда… Это просто пересказ слухов, мне даже неудобно сейчас…Если он узнает…

— Оля, если вы думаете, что я дальше понесу эти слухи от вашего имени, то вы ошибаетесь. Я вам пообещала, что это между нами, а я всегда выполняю свои обещания.

— Спасибо.

— И вам спасибо, что подстраховали, пока меня не было, — Ольга выполняла поручения от моего имени в отеле, пока я отсутствовала — Вы отлично справились. Очень важно иметь человека, на которого в подобных случаях можно рассчитывать.

— Я очень рада, что смогла вам помочь. Здесь, когда узнали про аварию, все за вас сильно переживали. Всем нравится с вами работать, вас любит коллектив.

— Спасибо. Я, правда, тронута.

Проблема что надеть исчезла, я приготовила второй наряд, который мне купил Алан, а вот куча других образовалось. А что, если его родители против, чтобы он приводил своих женщин без статуса в семью или просто будут осуждающе на меня смотреть? Они тоже, я уверенна, знают, что я жила у него. Влияния они, конечно, на него не имеют, он сам себе Боженька, а вот мнение обо всем этом, наверняка имеют и для меня оно очень важно. Мне очень нравится семья Захаровых, они дружные, человечные, настоящие, и я не хочу выглядеть в их глазах недостойно. Черт, почему там, где Захаров, вечные сложности?

После того единственного секса в доме Алана, он больше не спал со мной на одной кровати, уходил на ночь в другую комнату. Спорить с ним бесполезно, поэтому я наслаждалась другими вещами. Готовила ему завтрак, встречала с работы. На обед он тоже приезжал домой. Каждый день обед и ужин нам привозили из ресторана, мне оставалось только накрыть на стол. Ужинали мы на террасе, потом засиживались допоздна, Алан рассказывал истории из своей жизни, а сидела как в кинотеатре, книги можно писать по мотивам этих историй. Еще я обнаружила, что одна из горничных «Голдена» подрабатывает вне смен в отеле, горничной в доме Захарова. Когда она пришла делать уборку и увидела меня, у нее отняло дар речи. Представляю, как она это смаковала, среди остальных горничных отеля. Поэтому я понимаю, что слухи о нас перешли в разряд последних новостей.

Алан заезжает за мной, когда уже темнеет, и мы едем в «Анети».

— У тебя не видно синяков и ссадин на лице, — говорит он — Это грим или они прошли?

— Визажист нанесла плотный тональный, но и без него уже не так страшно, как было.

Он долго и пристально рассматривает меня

— Что не так? — спрашиваю.

— Все так.

— Почему ты так смотришь?

— Нравится на тебя смотреть.

— Алан… я переживаю, как твои родители на меня отреагируют.

— Что за бред? Как они должны на тебя отреагировать?

— Ты часто приводишь любовниц на семейные праздники?

— Вообще никогда.

— Вот из-за этого и переживаю.

— Вика, мои родители не лезут в мои отношения. Они однажды попытались и ни к чему хорошему это не привело. Больше я не позволяю нарушать эти границы.

— Ты о своем браке сейчас? — Алан поворачивает на меня голову, выдерживает пару секунд.

— Да. Но я не хочу об этом говорить. Расслабься, я тебя не на смотрины везу. И у меня нормальные родители, с понятиями.

Когда мы заходим в кафе, и проходим мимо столиков в банкетный зал, в проходе сталкиваемся с девушкой.

— О, Алан, привет, — на ее лице видна смена настроения в лучшую сторону.

— Привет.

— Я уж думала и не увидимся, неделю как в городе, а поймать тебя невозможно. Вот вспомнила, что у Миши день рождения, подумала, что вы будете здесь сегодня.

— Меня Оксана зовут, — обращается девушка ко мне. Не назвать ее красивой, но довольно симпатичная, темно-русые волосы, яркие зеленые глаза, отличная фигура.

— Вика.

— Очень приятно, — ведет она себя дружелюбно, но взгляды, которые посылает Алану, говорят о том, что ее обаяние распространяется только на него. Она мне не нравится, с первого слова.

— Мы пройдем? — говорит ей Алан. Она отступает.

— Еще увидимся.

Всегда удивлялась таким женщинам. Ее абсолютно, не смущает, что он с другой, что не настроен с ней общаться. Ей, даже, все равно, как она при этом выглядит. Такие и добиваются своего, потому что не задумываются, не анализируют себя. Наверное, так легче жить.

Мы входим в банкетный зал, нас встречает всегда позитивный Миша, поздравляем его. Алан дарит ему наручные часы, они обнимаются по-братски, а потом Миша обнимает меня:

— Рад, что ты снова в форме, говорит он, — выходит это как-то по-родственному и меня затапливает теплом и благодарностью.

Мы проходим ко всем собравшимся, со всеми здороваемся. Родители Алана улыбаются.

— Вика, как ты себя чувствуешь? — спрашивает Рита.

— Уже хорошо, спасибо.

— Напугала нас, хорошо, что все хорошо закончилось.

Что? Они переживали за меня? Для них имело значение, что со мной произошло? «Она у нас всех понимает и поддерживает во всех начинаниях — человечище» — вспоминаются мне слова Светы. А я боялась осуждения от этих людей. Меня отпускает, как же здорово, когда тебя окружают такие адекватные люди. Я смотрю на Алана и читаю в его глазах: ну что я тебе говорил?

Тетя Тамара, тучная боевая женщина приглашает всех за стол, пока ничего не остыло.

— А вот и Анюта, вечно опаздывает, — ворчит она.

Аня приходит последней, извиняется, что задержалась и подходит к нам познакомиться.

— Привет, я Аня, самая младшая из семейства — последняя из Могикан, как они меня все называют.

— Очень приятно, я Вика.

— Я видела тебя в салоне. Помнишь, я делала маникюр у соседнего мастера? Только тогда не знала, кто ты.

— Помню, — боковым зрением вижу, как посмеивается Алан. Я знаю, почему он посмеивается и мне становится стыдно за те мои мысли. Хорошо, что это знаем только мы.

Вечер по обыкновению проходит в дружелюбной и веселой атмосфере. За столом присутствуют еще пару друзей Миши, которых я не знала, один из них с женой, и родной брат Тамилы — молодой парень с такой же светлой кудрявой шевелюрой, как у сестры. Остальные постоянные: Беляевы, Головановы. Нет только Светы с Пашей, они позавчера укатили на море.

Когда музыканты объявляют медленный танец, Алан приглашает меня. Я так за ним соскучилась, что его простое прикосновение рождает внутри меня целый букет разнообразных эмоций. За дни, проведенные в его доме, он стал мне каким-то близким, родным, моим. Он трется щекой о мой висок, я ощущаю его дыхание и мне безумно сладко в этих сильных руках.