Вита и поиск ключа

Опять наступило молчание. Я понимала, что нам стоит оставить их наедине. Эти люди пережили потерю всего самого дорогого и любимого в их жизни, это не просто забыть, а этот рассказ только освежил рану в душе и она начала кровоточить. Сейчас единственное, чем мы можем помочь – это уйти. Переглянувшись с Павликом, который понял меня без слов, мы встали и, прихватив с собой книгу, тихонько покинули дом.

Выйдя на улицу, я вопреки моему первому желанию остаться здесь жить, почувствовала облегчение, покинув этот дом. Вдохнула свежий морозный воздух и вместе с Павликом направилась к машине. Сказать, что мы были ошеломлены – не сказать ничего. Обдумать и осмыслить было что, но принять это и поверить в это, возможно ли? Уже был вечер и стало темно. В машине мы сидели молча, эмоции одновременно захлестывали нас, но в то же время опустошали, стирая всё привычное и обыденное. Просидев в тишине минут двадцать, мы так и не решились заговорить. Я не могла никак избавиться от ощущения, что это какой-то розыгрыш, только очень хорошо продуманный, даже с различными спецэффектами. Навалилась дикая усталость и я захотела домой, но вспомнила, что сегодня возвращаются родители и ко всему, что я уже ощущала добавились грусть и обида. Но несмотря на это, я нуждалась в тепле, заботе и домашнем уюте, а выбор у меня невелик, да и на обиды у меня просто нет сил. С этими мыслями я попросила Павлика отвезти меня домой.

Ехали мы также молча. Не помню о чем я думала, но помню мелькающие огни улиц, людей без лиц, дома, машины. Под конец все превратилось в смазанную картинку темно-светлых пятен. Вдруг всё остановилось и я узнала свой дом. Повернувшись к Павлику, я поняла, что и он очень устал. Его руки так и замерли на руле, тогда я положила свою руку на его и крепко сжала, тем самым благодаря его за дружбу и поддержку. В ответ он сжал мою руку и слегка улыбнулся. Вот так без слов все было ясно и понятно. Посидев ещё минутку, я вышла из машины и пошла домой, а Павлик мгновение спустя повёз своего Тузика домой.

Дома пока никого не было. Раздевшись, я принялась за уборку, а закончив, начала готовить ужин. Обычно я ненавидела эти занятия, но сейчас мне было просто необходимо заняться чем-нибудь обычным и нормальным, это напоминало мне о жизни до встречи с нашим преподавателем, когда всё было просто и даже скучно. И тут я поняла, кажется именно Сергей Станиславович стал причиной всех последних событий, вся история о нём не укладывалась у меня в голове, по многим конечно причинам, но было ещё что-то, что вызывало какую-то несостыковку, была недосказанность во всем этом.

Занятая готовкой и размышлениями, я и не заметила как зашли родители. Только уже когда подошла мама и поцеловала меня в щёку, я поняла, что не одна. Я впервые посмотрела на родителей, зная всю правду, но помня о данном самой себе обещание, я постаралась вести себя как обычно. Но не очень-то и успешно получилось. Моя слабая улыбка, уставший и грустный взгляд сразу заставили родителей задать кучу вопросов, но наверное я впервые их услышала, услышала каким тоном они эти вопросы задавали и поняла, что родители действительно волнуются и переживают за меня, несмотря ни на что. Я как никогда спокойно отвечала, пусть и не совсем правду, обычные успокаивающие стандартные ответы, но они были важны для всех. Как же я ошибалась раньше, ведь я воспринимала эти разговоры как вмешательство в мою личную жизнь и назойливость. Может это психология такая, дети не всегда слушают своих родных родителей, которые как никто другой желают своим отпрыскам только лучшее, детям в свою очередь важно почему-то мнение чужих людей. Теперь же, когда я знаю правду, ситуация поменялась, хоть мы и чужие по сути, но это самые родные для меня люди. Обида за обман все же осталась, но откровенная правда мне сейчас тоже не нужна. Слишком много откровений на меня свалилось, а я как никогда нуждалась в семейном тепле и заботе. Пусть остаётся все как есть, тем более, что правда которую знают все и сказанная вслух, ничего не изменит, по крайней мере, я на это надеюсь. Закончив процедуру вопросы-ответы, родители успокоились. Пришёл мой брат и, переглянувшись со мной и получив сигнал, что все окей, мы принялись за ужин. Остальная часть вечера удалась на славу. Добравшись до своей кровати, я уже была без сил. Уснула я мгновенно и без сновидений.

Ворканы

Только под утро меня как будто что-то подтолкнуло и я проснулась. Не понимая что случилось, я села на кровати. Довольно долго я не видела ничего глазами и пыталась чаще моргать. Наконец сфокусировав взгляд, я посмотрела на часы и увидела, что уже одиннадцать часов. Вот это я спать!

Дома тоже никого не оказалось, что в принципе ожидаемо. Родители на работе, брат на тренировке. Мысль о том, чтобы полежать и почитать книгу заставила меня улыбнуться, теперь именно это простое дело стало чем-то необычным. И тут я вспомнила, что вчера Сергей Станиславович дал нам книгу, которая кажется осталась у Павлика. Быстро закончив все утренние процедуры и подготовки, я набрала Павлику, но никто не отвечал. Я задумалась, было странно, мой друг меня до сих пор не искал, а уже послеобеденное время. Подождав минут пятнадцать, я опять набрала номер друга, тот же результат – никто не отвечает. Я понимала, что паниковать конечно рано, но внутри меня что-то резко поменялось. Вроде как знаю, что что-то случилось, но просто всё проспала и не могу никак вспомнить детали. Мои метания по комнате не помогали мне, а только путали мои мысли ещё больше. Сразу вспомнилось нападение на семью недалеко от нашего дома. Неужели это случилось и с моим другом, но в тот раз я хотя бы знала куда идти. Я не понимала, как же так произошло, а главное что и где, но я понимала одно, действовать надо быстрее. Помощи ждать не от кого, только трата времени. Родители Павлика в командировке, мои тоже не в счет, полиция не поверит, а когда поверит будет поздно. Преподавателя я по непонятным причинам даже не рассматривала в качестве помощника, хоть он и пришел мне в голову. Думаю после всего пережитого ему не захочется рисковать своей жизнью, он со своей женой всё ещё надеются увидеть свой дом и своих близких. Чтобы не терять времени пока я всё обдумываю, я начала собираться. Оделась я как можно удобнее, собрала рюкзак, положив как мне казалось важные вещи (бутылку воды, запасные шарф и перчатки, аптечку, большой папин фонарь и конечно же деньги из моей копилки). На секунду я почувствовала себя невероятно наивным ребёнком, особенно из-за содержимого рюкзака, но предложить в качестве спасателя мне больше некого. Пока я основываюсь только на чутье, что скорее всего вызовет недоверие у любого взрослого, тем более, что подробности мне пока тоже неизвестны.

Выйдя из дома, я направилась на остановку. Шла очень быстро, почти что бежала. Подгоняли меня страхи: страх потерять близкого друга и страх встретить неизведанное. Сердце колотилось намного быстрее моих шагов, это не что иное как полное безумие. Хорошо автобус подъехал быстро и мне не надо выбирать маршрут, у нас он здесь один. Вот ирония, всегда все мои приключения в кавычках начинаются с этого автобуса. В голове крутился только один вопрос – куда мне ехать? Глядя на замерзшие узоры на окне, я задавала его себе раз за разом, снова и снова, словно это кодовый вопрос. Повторяя мантру и, невероятно крепко, даже слегка болезненно, сжимая ручку переднего сидения, я ехала следующие полтора часа по всем пробкам до противоположной конечной. Я не видела и не слышала никого, только свой голос в голове. Неожиданно кто-то начал трясти меня за плечо и я будто очнулась от долгого сна. Передо мной с недовольным лицом стояла неизвестная мне ярко накрашенная кондуктор, одета она была в ярко-салатовый свитер и ногти были в тон, прям мисс-кондуктор 2019. От этого впечатляющего зрелища я окончательно пришла в себя. Интересно куда делась привычная мне кондуктор Татьяна? Но это сейчас не важно. На вежливый по меркам мисс-кондуктор вопрос "Ну че, куды дальше?" я поняла, что ехать мне ещё очень долго, ведь Павлик далеко и поэтому почувствовать его местоположение мне очень сложно. Движение – это мой единственный шанс его найти, мой внутренний радар сейчас настроен исключительно на моего друга. Эта мысль придала мне уверенности, осталось выбрать дальнейшее направление. Судя по взгляду кондуктора, я просто испытываю её терпение. Торопливо направившись к выходу, по пути я услышала очередное бурчание кондуктора по поводу рисования на стёклах и полной никчемности современной молодёжи. Обернувшись, я увидела на замерзшем окне рядом с моим сидением цифры – 247. Неужели я их сама написала, ведь в начале пути их точно не было.

Конечной моего автобуса был городской автовокзал. Это прямо как в сказке, вот тебе развилка, только выбери нужное направление: поедешь в Кузнецк, встретишь любимую бабушку с пирожками, поедешь в Сердобск – нелюбимая и ворчливая тётушка Света. Пока я крутила головой и пыталась понять куда же поехать, мои глаза остановились на тех самых цифрах 247, это был номер машины, стоящей в метре передо мной. За рулём сидел довольно крупный мужчина, на вид лет сорок, хмурые брови и небрежная щетина наводили на нехорошие мысли. Ещё немного понаблюдав за машиной и её водителем, я поняла, что выбора у меня нет, я должна ехать. Но я стояла. Зимнее солнце предательски заканчивало свою работу и уже темнело, а значит моё положение только усугублялось. Меня начало трясти, даже не могла двигаться, я действительно знала, что должна это сделать, но мысль сесть в машину к неизвестному мужчине, да ещё поехать с ним в пока неизвестном мне направлении, холодила все мои внутренности, сердце билось о ребра как сумасшедшее, ноги стали ватные и от долгого нахождения на морозе я перестала чувствовать пальцы и лицо. Дышала я часто, еле сдерживая слезы, ну кто я такая, чтобы в одиночку кого-либо спасать, может все-таки мне все показалось или я вообще схожу с ума. И тут я струсила. Еле переставляя ноги, шаг за шагом я пошла прочь от этой машины, а через мгновение уже бежала.

Влетев в помещение автовокзала и промчавшись мимо касс, я упала на первое свободное сидение и наконец заплакала. Особо никто не обратил на меня внимание, только пара человек лениво посмотрели на нарушителя тишины и дальше продолжили свои дела. Сумасшедших здесь хватало. Слезы текли ручьями, я сняла шапку и закрыла ею лицо. Я не могу, не могу, не могу… шептала не переставая. Страх и злость на этот самый страх рвались наружу, хотелось кричать. Но я не успела. Накопленная энергия вдруг резко взорвалась, но случилось это внутри меня и я увидела Павлика. Но это был совсем не тот привычный мне Павлик, весь измотанный и испуганный, в рваной одежде, лицо в крови, глаз один совсем заплыл. Сидел он в странном помещении на грязном полу, вокруг сломанная мебель, стоял полумрак, только в углу на столе слабо светило какое-то непонятное устройство. Тут я начала моргать, но безуспешно, глаз ужасно болит и не открывается, хотела поднять руку и проверить что с глазом, но не получилось, руки крепко связаны сзади и левую руку от движения простреливает дикая боль. Облокотившись к стене и вздохнув от усталости, безысходности и все сильнее заполнявшего меня чувства паники, я никак не могла вспомнить как сюда попала. Нет не я, это мысли моего друга, но как? Это уже случилось или происходит сейчас? Совсем запуталась. Но надо сосредоточиться и понять где Павлик. Его мысли стали быстрее поступать в мою голову. Только это были отдельные кадры из воспоминаний, видимо он был без сознания и периодически приходил в себя. Все слишком расплывчато, но я просто обязана сосредоточиться и понять как всё началось. И у меня получилось.

Глазами Павлика я видела перед собой руль своего верного Тузика и привычную дорогу по улице Мереняшева. Мой друг заезжает в свой коттеджный поселок Дубрава и уже почти добравшись до своего дома, поддался навалившейся усталости, начал зевать и потирать глаза. Возможно поэтому или по другой причине неожиданное падение кошки прямо на капот машины заставило ногу Павлика вдавить педаль тормоза прямо в пол, а сердце подпрыгнуть куда-то в горло и перехватить дыхание. Не успев отдышаться и осознать странное появление кошки как дверь рядом с Павликом открылась и перед его лицом появились огромные тёмные руки, полностью покрытые глубокими татуировками. Одна татуировка плавно перетекала в другую и скорее всего носила определенное значение. Если бы эти руки не хватали грубо за одежду и не выбрасывали из машины на дорогу, то было бы интересно изучить значения всех выжженных иероглифов на коже. В этом вся суть моего друга, он молниеносно замечал интересные и важные детали, даже в самое неподходящее время. Сильно ударившись головой о покрытую льдом дорогу, Павлик наконец понял, что у него проблемы и его окатило волной страха. Собрав последние остатки храбрости и набрав побольше воздуха в легкие, он повернул голову в сторону своих похитителей, а через мгновение потерял сознание от очередного удара по голове. Но не знаю что лучше: быть в забытье или видеть то, что увидел Павлик. Их было трое, ростом под два метра, длинные и сильные руки, на которых несмотря на многочисленные татуировки четко проступали накаченные мышцы. Тело покрыто на вид тонкой бронёй, которая повторяла все изгибы тела, тяжелые ботинки могли служить также оружием, одного удара которых достаточно, чтобы убить. Но все это ничто по сравнению с тем взглядом, который завершал весь этот образ. Взгляд глубоких и тёмных глаз, зрачки с серебристой окантовкой видели насквозь и выуживали против воли весь твой страх, буквально секунды этого взгляда хватило Павлику, чтобы быть парализованным своим же страхом. Становилось сложнее видеть его мысли, панический ужас все сильней захватывал моего друга и мыслить разумно ему уже не удавалось. Дальше я видела несвязанные картинки в перерывах, когда он приходил в сознание: грязный пол какой-то машины и мелькающие огни за окном, периодические остановки и этот ужасный взгляд, потом опять избиения, приводящие к потери сознания.

Наконец они приехали. Стал поступать поток очередных, но уже последних воспоминаний, которые потом оказались самыми важными. Павлика трясло, сердце стучало в ушах и все поплыло перед глазами, он один и очень далеко, помощи может не дождаться. Только он это подумал, открылась дверь и вошёл один из его похитителей. Этого монстра Павлик помнил хорошо, именно он наводили столько ужаса на моего друга. Только и я помнила этого монстра, правда надеялась больше с ним не встречусь. Я понимала это был не тот же самый монстр, который напал на семью в парке, но от мысли, что их больше одного, меня окатило одновременно тошнотворным страхом и омерзением. Очень высокий и весь прожженный татуировками он медленно направился к моему другу. Схватив одной рукой за шею и резко дернув, он поднял Павлика, прижав к стене. Дышать было тяжело, боль отразилась по всему телу, кажется ушибов и переломов было намного больше. Монстр ничего не спрашивал, просто смотрел прямо мне в глаза, точнее Павлику, и его мелкие бледно-серые глазки наводили ещё больше страха и казалось он видит насквозь. Но это ощущение было правдой, точнее хуже, чем правдой. Монстр что-то искал в голове Павлика, перебирая его воспоминания как детские картинки. Павлик не сопротивлялся, но монстр все больше злился и стал действовать агрессивнее, моему другу становилось больно, он весь покрылся потом. Монстр знал, что этот человек является ответом к его загадочным поискам, но почему-то не находил нужное ему. Все перебирая и перебирая воспоминания Павлика, монстр понял, что все самые счастливые и ключевые воспоминания так или иначе связаны с его лучшим другом, со мной. Я и монстр одновременно это поняли, но в этот момент Павлику стало настолько больно, что он закричал так, как никогда не слышала. Я неосознанно потянулась к нему, чтобы помочь и монстр воспользовался этим, он наконец нашёл то, что искал и мы уже смотрели в глаза друг другу. Этот уродливый монстр нашёл способ заманить меня, он сильнее сжал горло моего друга и тот перестал кричать, просто хрипел, что вызвало во мне просто безумную ярость и такую злость, какой я не испытывала никогда. Монстр радовался, что добился своего и, передав молчаливое послание, стукнул Павлика об стену, отключив тем самым мои видения.

Очнувшись всё в том же помещении автовокзала, я резко вскочила, пытаясь поймать моего друга, но хватала руками только воздух, наделав при этом много шума. Теперь на меня смотрели наверное все посетители автовокзала, но мне было все равно, волновало только состояние моего друга, который я не знала как перенёс сильный удар об стену, зато я точно знала где он и что нуждается во мне. Его воспоминания помогли увидеть название заброшенного здания "Древопилка" и я уверена оно знакомо тому самому водителю. Не долго думая, я побежала опять к машине с номерами 247, отчаянно надеясь, что она никуда не делась. Я все так же ощущала непреодолимые страх и ужас, тем более зная, что или даже кто меня ждет, но теперь у меня не было сомнений, перевешивало желание спасти друга и неожиданное желание мести за него, я так отчаянно хотела разорвать этого монстра, что было странно для меня, ведь я даже жуков никогда не убивала.