Вита. Книга 2
Шрифт:
И лишь потом одной рукой обнял за плечи, притянул к себе, и Ева обняла наконец, прижалась к плечу.
– И я без тебя не могу, – голос звучал так, словно он разучился им пользоваться.
На какое-то время они просто застыли. Замерли в пространстве, заново обретая друг друга, сплетая разорванные нити, заполняя светом своей любви трещинки на сердце другого, исцеляя больную душу. А со стороны казалось, просто двое сидят, обнявшись.
Судорожный вздох заставил Еву оторваться от его плеча и заглянуть в лицо:
– Ты… плачешь? – не веря своим глазам, прошептала она.
В такое
– Оказывается, ещё умею… – пожал он плечами растерянно и... как-то слегка виновато.
А Еве вдруг стало так горько и стыдно, что она его заставила пройти через всё это. Столько боли и муки! Зачем? Чтобы Дьявола потешить? Шон прав – любовь никогда не перестаёт, если она настоящая. А заставлять страдать того, кого ты любишь, это чудовищно. И не только для него, для себя тоже.
Эрих прижал ладонь к её щеке, на мгновение легонько коснулся губ, сказал тихо, глядя прямо в глаза:
– Если надумаешь ещё раз уйти… когда-нибудь, убей лучше сразу!
Ева опустила глаза, своей ладонью накрыла его руку, вздохнула.
– Если надумаю ещё раз уйти, лучше меня саму убей, – она подняла глаза, – медленно умирать без тебя слишком больно!
Он обнял снова, теперь уже крепко, прижал к себе, словно убеждаясь, что всё по-настоящему.
Сколько они так просидели, Ева не знала и не хотела знать. Впервые за последние дни, она чувствовала себя живой. И Эрих снова был рядом. Оказывается, ничего больше ей и не нужно.
Вечер подкрался незаметно. Комнату заполнил сумрак. И Эрих утащил её в постель.
Ева ждала, что после такой разлуки, жестокой, мучительной, страшной, он захочет наверстать упущенное. Но в этот вечер вместо секса и жарких страстей на их ложе любви царила всепоглощающая нежность, горькая, болезненная, пугливо-робкая. От неё саднило в груди, и слезы наворачивались, но это были слёзы облегчения и счастья.
Эрих обнимал её, не выпуская даже на миг из своих объятий, гладил ласково по спине и плечам, целовал руки, волосы, лицо – мягко, едва касаясь, щекой тёрся, как котёнок, не мог надышаться запахом её кожи.
Так Ева и уснула, как в мягкое облако, укутанная в эту тёплую безбрежную нежность.
А потом было утро. И утром было всё.
Словно всё вернулось на свои места. И стало даже лучше, чем прежде.
Когда что-то почти потеряла, начинаешь осознавать в полной мере, как это было для тебя ценно.
Утром дом вновь стал домом и уже не казался стылым склепом.
И её любимый мужчина разбудил её поцелуем и улыбкой. И он был самым лучшим! И поцелуй, и мужчина.
Словно подростки, дорвавшиеся до первого секса, они, не прекращая жадных поцелуев, нетерпеливо избавляли друг друга от одежды, в которой вчера так и уснули. Впивались в друг друга, до дрожи, до мучительных стонов. И любили друг друга, задыхаясь в агонии счастья.
В каждом прикосновении и поцелуе Эриха, Ева теперь замечала какую-то особенную, трогательную нежность. Словно открылась новая грань в этой яркой, сводящей с ума любви.
И ей очень нравилась эта новая грань. И ей нравилась собственная уверенность в том, что больше никто не сможет сломать эту незримую
связь, никто и ничто между ними теперь не встанет. Они прошли все свои круги ада, и больше нечего бояться.– Кажется, планы Высших провалились… – холодно усмехнулась Ева, прижимаясь к любимому плечу чуть позже. – Хотели нас уничтожить морально… Но ничего не выйдет! Мы прошли это испытание.
– Как говорится, то, что нас не убило, – поддержал её Эрих, – скоро сильно пожалеет об этом… Потому что теперь наша очередь!
– Да, пора возвращаться в боевые ряды! – кивнула Ева.
– Давно пора. Я всё бросил… А там же конец света, – тяжело вздохнул Эрих. – Бросил их одних, без помощи, выгребайте, как хотите... Стыдно.
– Ничего, – успокоила Ева. – Главное, вернулся. Вот теперь посмотрим кто кого! У меня есть сильное желание отыграться за всё, что с нами сотворили!
– Поддерживаю, моя мстительная фея! – ухмыльнулся Эрих и потянулся к её губам за поцелуем.
68
5.
Когда-нибудь мы вспомним это,
И не поверится самим.
А нынче нам нужна одна победа,
Одна на всех – мы за ценой не постоим.
Булат Окуджава
– Доброе утро! Морфеус… Объявляй общий сбор…
Ева только что вышла из ванной и замерла, прислушиваясь к голосу Эриха. Не столько пыталась вникнуть в смысл разговора, сколько ловила оттенки интонаций. С облегчением отмечала, что к нему почти полностью вернулась привычная хладнокровная уверенность.
В знакомом кресле сидел тот самый, хорошо всем знакомый, Большой Босс, Сам, Дон, Шеф, Его Светлость и… Как там ещё его величают в Дружине?
Шон был прав, она смогла воскресить Эриха. А могла ведь и убить…
Ева теперь отчётливо понимала, что вот такие истерики для неё непозволительная роскошь. Кому много дано, с того и спрос большой. И если у неё такая власть над этим мужчиной, то она просто не имеет права на обиды и гнев. Он слишком важен, слишком нужен всему миру, чтобы позволять ему впадать в этакую «маленькую смерть».
И сама она тоже слишком важна, чтобы идти на поводу у врагов и предаваться отчаянию, в то время, когда всем нужна её помощь и сила.
– Да, конечно, и филиалы тоже… Всех это значит всех, – продолжал Эрих. – Давай через два часа, чтобы успели подтянуться даже с передовой. Вы с Нео тоже. Нет, со мной всё в порядке, но у нас на дворе апокалипсис, если ты не заметил… Заметил? Молодец, наблюдательный! Будет важный разговор.
Похоже, Эрих собирается объявить срочный боевой сбор. Они ведь планировали отправиться ещё раз к той загадочной двери в Запределье, пока не случилось вот это всё.
– Нет, её искать не надо. Никуда она не пропала, ты больше слушай Вейлу! – в голосе Эриха на миг промелькнуло едва уловимое раздражение. – Я сам ей скажу. Да, ты всё правильно услышал, Вите я скажу сам. Что Инари? Вот как… Нет, не знал. Да, догадываюсь, что стало причиной. Ничего, сами справимся. После планерки с тобой обсудим, как теперь безопасность Крепости обеспечить. Да, правильно, молодец! Но у меня ещё есть пара идей. Расскажу позже. Давай, Морф, собирайте всех! Как все будут на месте, сообщи мне!