Виталика

Ну вот.

Я убираю ускорение и вынужденно обнимаю висящую на шее рыдающую девушку чтобы не упасть. Меня снова выбрали? Или обошлось? А вот интересно, как правильно в этом случае съехать? Или здесь невозможен исход «давай просто останемся друзьями»?

Кошусь на остальных, мне показалось, или они тайком вытирают слёзы? В стиле: «наша Машка-то совсем большая стала».

Радует только, что осталось пережить знакомство всего с ещё одной фурией, и…

Ёкарный бабай! Как-то я упустил, что Балгёлит одна из матерей Бхисёлилан. В прошлом мире тёща долго ездила мне по мозгам, считая недостойным её «цветика». Но может в кои то веки мне повезёт, и всё пройдёт мирно?

Наконец Лилуадин успокоилась и отцепилась от меня. К этому моменту набралось ещё одно блюдо жареного мяса и все сели подкрепляться. Потрясающая штука магический метаболизм: ешь как в последний раз, а в животе всё исчезает, как будто и не было ничего, только аура расправляется. Новая тушка наградила меня ещё и каким-то невнятным чувством ауры. Ощущался её размер, количество силы и прикосновения к ней живых существ. После модернизации тела до бессмертного, размер ауры вырос и появились новые ощущения, которые я не мог интерпретировать, так как потерял прямой доступ в память аборигена. Собственно, через несколько часов я собирался навсегда закрыть этот вопрос. И так тянул непозволительно долго. Теперь-же мои собственные воспоминания надёжно сохранены, страх перед памятью Тига побеждён и нужно двигаться дальше.

Кстати, на счёт двигаться: я, честно говоря, не понял зачем Наиль решила разделиться и собиралась идти к Дому только вдвоём. Возможно, если бы я объяснил, что Виталика не извлекаема в принципе, она бы приняла другое решение. Но мне показалось, что она специально не хотела ничего слушать о Виталике, кроме самого факта её наличия, по каким-то своим причинам. Возможно, опасалась захвата группы другим Домом, тем самым, в связях с которым она вначале подозревала меня. В любом случае я не собираюсь сидеть здесь дольше пяти дней, которые займёт у девушек поход до Дома и обратно. Думаю, смогу уговорить как минимум Бхисёлилан отправиться со мной. С Балгёлит пока ничего не понятно, но ещё посмотрим.

Тем временем девушки прикончили блюдо ароматного мяса и слово взяла Наиль:

— Через пару часов мы с Лилуадин отправляемся домой. Если мы не обернёмся в четыре дня — то скорее всего мы уже не вернёмся никогда.

Достойнейшая, в стиле лучших ораторов третьего рейха взяла долгую паузу, рассматривая лица сестёр. Бхисёлилан не выдержала первой:

— Но Дом не мог погибнуть! — воскликнула она.

— Ты молода и пока плохо представляешь те чувства, которые испытывают старшие при потере своих детей. — отвечала ей Наиль. — Когда вылечишь свою мать, расскажи ей обо всём, но потом не отходи ни на минуту, ей нужна будет твоя поддержка.

Бхисёлилан рассеянно кивнула.

Следующий час ушёл на сборы. Сёстры потрошили большую кучу вещей, отыскивая то, что пригодится в походе или понадобится остающимся здесь. Наиль, как принадлежащая к вершине Дома и Достойнейшая, могла получить доступ к переплётам домашних, чем сейчас и пользовалась. Мне был выдан амулет, останавливающий время в пространственном кармане. Очень кстати он пришёлся, я уже расстраивался, что придётся отдавать оставшуюся в хомосумке лосятину тентаклемонстрам. Кроме того, мне накидали собственную кучку, в которой даже был простенький переплёт — собственность кого-то из младших и не самых одарённых братьев. Насколько я понял, он даже не имел привязки к ауре, только простой амулет защиты от мародёров, который и деактивировала Наиль. Ещё мне подогнали длинную саблю с эфесом в половину её длины, ну или же это короткая нагината. Судя по всему, девушки старались подобрать лучшую замену моей почившей в бозе лапе паука. Молча забрал у них и не стал рассказывать, что мне, собственно, всё равно что дадут, я одинаково не умею пользоваться любым холодным оружием.

Через час с небольшим сборы были закончены. Наиль предложила мне закрепить сверху конец тонкого тросика, по которому они смогли бы подняться сами. Но я отказался, возразив им, что опасаюсь оставлять лишние следы возле норы, потому подниму их сам, а дальше они какое-то время пойдут по руслу ручья. Мои опасения признали весомыми и девушки поочерёдно прокатились на моей спине. Такой реакции, как у Бхисёлилан это ни у кого не вызвало, значит это всё же её персональные заморочки. Кстати, о ней: помахав платочком я вернулся в пещеру и был встречен очередным взглядом котика из Шрэка. Сперва я конечно-же стал подозревать самое страшное, но она попросту хотела, чтобы я показал ей Виталику. Мне не жалко, пусть смотрит.

Интерес её был настолько велик, что она даже не попыталась на меня залезть на спуске, просто спрыгнув с уступа. Ну ладно, не очень-то и хотелось. Я подвёл её к куску светящейся серой стены, которую недавно расколупал.

Ей пришлось зажечь несколько магических светляков, а мне отколупать ещё кучу камней и мха, чтобы доказать, что грот это и есть Виталика. Как оказалось свет от стены она не видела, поэтому необычной эта стена ей не казалась. Пару раз Бхисёлилан даже сказала мне «ты ошибаешься», что у бессмертных означает верх недоверия к собеседнику. Не в том смысле, что он врёт, а в том, что возможно он немного двинулся кукухой, по объективным обстоятельствам, конечно.

В пылу спора я уже было потащил её в пещеру бывших коллег, благо они как раз высыпали на утренний променад. Но в этот раз они среагировали быстрее, взяли ноги в руки и скрылись в своих покоях, как только распознали интерес к ним. А девушка, наоборот, замерла и всем своим видом выказывала крайнее изумление:

— Но… но это же люди! — потрясённо заявила она мне.

— Ты ошибаешься! — вернул шпильку я.

— Нет! Я развиваюсь в виталистике, и я чувствую, что это люди! Только они изменены! Изменены Виталикой!

— Эм-м-м. — Тут некоторые шестерёнки в моей голове наконец встали на место, и я осознал, как зовут моего джинна. — Как ты думаешь, а нам не опасно тут находиться?

— Я думаю они нам не опасны…

— Я имею ввиду Виталику. Она не изменит нас? — Если на счёт себя я был более-менее спокоен, мы вроде бы договорились, то за Бхисёлилан я переживал. А почему переживал?

Видимо нужно признаться себе, что я привязался. Своей непосредственностью она затронула какие-то струны во мне, о существовании которых я даже не догадывался.

Тут ещё дело в чём. У нас был образцово-показательный детдом. Дети были отсортированы по возрасту и половому признаку, размещены по разным этажам и корпусам, и редко пересекались, во избежание потери товарного вида, как я понял позже. В те годы популярны были туры из США. Нас, ну или другую группу строили в спортзале, а дородные румяные американцы подбирали себе мальчика, ну или девочку, кому что. Тогда это казалось билетом в волшебную страну с жвачкой и Микки-Маусами.

Не знаю. Никогда не интересовался дальнейшей судьбой везунчиков, так как из-за текучки детей и общей разобщённости у меня не было никаких привязанностей в детдоме. И нужно признать — с этим отношением к людям я и прожил всю прошлую жизнь.

Но из-за удара вируса Тига по психике, с этой его вечной любовью, что-то во мне пошатнулось… Да, точно! Это всё он виноват!

И теперь я испытывал какую-то иррациональную потребность, чтобы где-нибудь поблизости маячила Бхисёлилан. Нет, она, конечно, очень даже ничего, хоть и голубая, и я бы вдул, если честно, но впервые моя потребность была не в этом и не в желании обладать престижной моделью женщины для правильного позиционирования в социуме.

Что-то я завис и не услышал ответа девушки. Девушка тоже зависла и смотрела на меня.