Витязь в медвежьей шкуре

Лях тем временем развернулся и пошел на меня уже в другой манере. Такой стиль восточный мудрец обозвал бы «Ловец кур» или еще поэтичнее. Пан Лешек перемещался, согнув ноги и растопырив руки. Словно опасался, что я попытаюсь сбежать, и готовился меня поймать. Даже как-то странно для такого, судя по шрамам на руках и груди, опытного воина.

И тут до меня дошло. У пана, хоть и лежащие в иной плоскости, но схожие с моими проблемы. Шляхтич, выросший с оружием почти с колыбели, о драке имеет еще меньшее представление. Так называемый комплекс самурая! Непобедимые с мечом или банальной палкой, в подобных поединках они зачастую проигрывали адептам кулачного боя, выходцам не из воинского сословия. Вот и пан Лешек попал в ту же ситуацию. Физически крепкий, ловкий, он просто не знал: что ему делать? Ну и плюс ко всему выпитое вино.

Рыжеусый тут же подтвердил догадку, потому как опять прыгнул вперед и попытался залепить мне в ухо классический свинг. [30] Увы, в нашем веке этот удар «снят с производства» уже с полсотни лет тому из-за наглядности и медлительности. Разве что есть настоятельная необходимость добить «поплывшего» противника, пока рефери спит.

Вот и сейчас, пока Лешек размахивался, пока переносил вес тела на опорную ногу, скручивал корпус, я успел не только шагнуть вперед, но и пробить встречный прямой в услужливо выставленную челюсть. Вполсилы… и одиночным. Помня о том, что руки мои не в перчатках и даже не в бинтах. Тогда как пальцы и костяшки — свои, а не покупные. Ну и конечно же, о зрителях и их правах. Потому как хороший кросс, [31] скорее всего, поставил бы финальную точку в нашем поединке.

30

Свинг( англ.swing) — в боксе боковой удар с дальнего расстояния. В основном применяется в английском боксе. Широко применялся в 1940–1950 годах. В современном боксе мало распространен из-за медлительности.

31

Кросс(от англ.Cross — крест) — в боксе разновидность прямого удара, относится к числу наиболее сильных ударов. Удар наносится в разрез, задней (доминирующей, более сильной) рукой, при котором бьющая рука проходит над рукой соперника.

Гм? А может, и нет. Драться лях не умел, но удар держал отлично…

Пан Лешек мотнул головой, прошипел нечто нечленораздельное, изобилующее «пше» и «пшы», отчего его рыжие усы грозно встопорщились, как иголки дикобраза. Наверно, пообещал втоптать меня в землю по пояс.

Но мне из-за этого только анекдот вспомнился. О том, как в драке француз просит: «Пардон, месье, пардон!», а русский ему отвечает: «Перди сколько хочешь! У нас бьют, пока не обделаешься».

Что-то я слишком много философствую. Хорошо после разбора не будет. А то за подобные умственные экзерсисы Фома приписал бы мне как минимум сто отжиманий и парочку кругов вокруг парка… на время.

И вполне заслуженно, нефиг отвлекаться. Фиксируя движения рук противника, я едва не пропустил удар ногой. Коварный пинок! Не в верхнюю часть тела, как в кино, и даже не в колено, а — в голеностоп. Движение быстрое, короткое. Но, при должной сноровке, способное нанести серьезное увечье. Охромевший боец — уже не соперник. Покружи его вокруг оси, заставляя нагружать травмированную ногу, и он — либо сам упадет от неловкого движения, либо так запыхается и устанет от острой и только усиливающейся боли, что в глазах потемнеет.

Хорошо Иван Герасимович приучил на всякий случай постоянно держать в периферии взгляда ступни противника. Это тяжеловесы не всегда утруждают себя подключением тела к удару, веса корпуса хватает, а мухачи так не могут. У них каждый удар с движения ног начинается.

Короче, ногу я убрал. А поскольку этот сайд-степ [32] вывел меня на хорошую ударную позицию, я не отказал себе от душевного удара в область печени. Чтоб лях не зарывался. Опять-таки не фиксируя. Мышечный пояс у воина живописный, факт, но от энергии удара все-таки вряд ли защитил бы. А мне только разозлить его хотелось.

32

Сайд-степ— защитный прием в боксе, шаг в сторону.

Сработало. Выплюнув еще какое-то заковыристое ругательство, пан Лешек стал гоняться за мною, нанося беспорядочные удары руками и ногами, как только я оказывался в пределах досягаемости. Время от времени даже попадая, если я ему это разрешал. А сам старательно наносил удар за ударом в грудь. Вроде не больно, но ритм сердечный меняется, дыхание сбивается. И каким бы выносливым ты ни был — предел возможностей отыщется довольно быстро. Ну а потом, когда противник окончательно вымотается, можно и обмен ударами продемонстрировать. Зрелищно и совершенно безопасно…

Но моим хитроумным планам не суждено было осуществиться.

К несчастью для пана Лешка, жители Западной Гати, в основном подлого сословия, куда лучше разбирались в драке, чем шляхтич. А потому, уже всего пару минут спустя зрители оглушительно свистели и выкрикивали всевозможные оскорбления в адрес поляка. Некоторые даже на латыни. И все чаще сквозь общий гам прорывалось:

— Добивай рыжего!

— Чего возишься, обозник?!

— Умой ляха юшкой!

— Кончай с паном! Ткни в грязь!

— Давай, Степан! Не жалей ляха!

— Всыпь как следует!

— Давай, варвар! Бей!

Вообще-то, я планировал как минимум еще с десяток минут покружить. Но спрос диктует предложение. А требование публики — закон. Проведя ложный выпад левой рукой, я сблизился с соперником на оптимальную дистанцию и, позабыв об отсутствии бинтов и перчаток, с наслаждением впечатал апперкот в его высокомерно вздернутый подбородок.

Что-то громко хрустнуло, боль тупо отозвалась в костяшках кулака, а пан Лешек рухнул как подкошенный. Аут!

Пять баллов! Фома был бы доволен. Чистый удар получился.

При смазанном ударе, так называемом «толчке», противник отлетает назад. А у нас — полный контакт. Минут пять не встанет. Ну и… чего скромничать, небольшое сотрясение шляхтичу гарантировано. Будет ему завтра дополнение к похмелью.

* * *

«Трибуны» топали ногами, стучали по столам и громко скандировали нечто разноголосое и радостное. Явно узрев в моей победе над ляхом нечто большее, чем просто результат поединка. А мне это всенародное ликование нравилось не очень. Ведь ясно, что болельщики вот-вот преодолеют разделяющую нас преграду и всей хмельной толпой ринутся обниматься и поздравлять победителя. А в результате — намнут бока крепче любого соперника.

Значит, наступила пора ретироваться и желательно по-англицки. Пока у меня еще имеется такая возможность.

Потрясая над головой победоносными кулаками и не оглядываясь, я попятился к центральному столу, в свой «угол». И только когда, по моим подсчетам, до безопасного места оставалось совсем чуть-чуть, я позволил себе развернуться к болельщикам спиной и ускорился. Чувство пространства не подвело. Я сделал всего пару шагов, бесцеремонно раздвинул стык столов, ничего при этом не опрокинув, — предки делали посуду более устойчивую, чем нынешние бутылки, рюмки да фужеры, — и ушел с «арены». Ф-фу! Теперь я один из них. Мне можно издали махать рукой, кричать: «Браво!», посылать угощение со стола, но хлопать по плечам и отрывать лоскуток одежды на сувенир — засть.

Ухватив ближайший кувшин, я жадно приложился к нему. Делая еще по рецепту жюльверновского патагонца Талькава глотки «мелкие, но длинные, как лассо». Так организм быстрее насыщается влагой и продуктивнее восстанавливает кислотно-щелочной баланс. Супер! Я буквально ощущал каждой клеточкой, как чудесный медовый квас наполняет меня свежестью и силой. Это вам не приснопамятный «Херши»…

Вроде сколько того боя было, и не вспотел толком, а адреналина сжег чертову уйму. Наверное, потому что на ринге все хоть и весьма сурово, но не взаправду, понарошку. Спортсмены в защитных шлемах, смягчающих удар перчатках. Четверо судей внимательно следят за ходом поединка, чтоб вовремя остановить бой. Твой секундант, случись непредвиденное, всегда готов выбросить полотенце. Врачи в зале… Да и вообще, никто не перелазит канаты, имея цель: убить противника. Победить — да, повергнуть в прах — нет… «Ведь бокс не драка, это спорт отважных и т. д.».