Витязь в медвежьей шкуре
Шрифт:
— Я?
— А иначе какого черта ты ошивался возле кабинета барона? Что-то не припоминаю, чтоб посылал тебя нести дежурство внутри донжона… Жнец, не юли. Я даже вдрызг пьяный буду умнее вас всех, вместе взятых. Или ты еще этого не понял?
— Понял, — опустил взгляд тот.
— Вот и славно. Эй, хозяин! Еще пару кружек! А ты не жди, не жди!.. Исповедуйся уже.
— В общем, доверенное лицо господина аббата в Белозерье донесло, что купец пустой. Обоз Круглея только приманка, а то, что мы ищем, — везет один человек. Непонятно только как? То ли он впереди обоза ускакал и давно уже в Жмуди, [58] а то и в самих Россиенах. [59] Или наоборот — плетется позади, давая купцу возможность
58
Жмудь( отлит.Zemas — «низкий», «нижний») — этнографический регион на северо-западе современной Литвы; исторически — название страны между низовьями Немана и современной Вентой. Жмудью также называлось обитавшее здесь литовское племя.
59
Россиены— Расейняй является одной из древнейших общин в Литве — название населенного пункта упоминается впервые в 1253 году. Упоминается в летописях XIII и XIV вв. под разными названиями, в том числе Rushigen, Rossyen и Rasseyne.
— Людоед!.. — плеснул себя по колену Фридрих. — Чтоб мне с этого места не встать!.. Это точно он!
Мы со Жнецом молча уставились на капитана.
— Да, Фридрих, Лисом тебя прозвали не зря… — рокочущий бас барона прогремел в харчевне, как настоящий гром. — Прибавить бы к этому чуток послушания — цены б тебе не было. Впрочем, тогда ты уже стал бы псом. А псов у меня и без тебя достаточно. И рыжих, и черных, и даже лысых…
Фон Шварцреген стоял в дверях, загораживая весь проход. Ну совсем как я вчера, когда прикрывал от глаз стражников Чичку.
— Все вон… Вы трое — останьтесь.
Барон неторопливо шагнул внутрь, тогда как сидевших за столами обитателей замка, словно вихрем вымело и выбросило из харчевни через освободившиеся двери.
— Думаешь, вся та помощь, которую неизвестный воин так вовремя оказывает купеческому обозу и слухи о якобы объявившемся чудовище — из одного огорода?
Барон присел на скамью, за соседний стол. Неопределенно взмахнул рукой, и хозяин харчевни немедленно поставил перед ним полный кувшин. Примчался еще раз, сменил наши пустые миски и кружки на полные, поклонился барону и исчез.
— Ешьте, ешьте… — барон отпил прямо из кувшина, проигнорировав кубок. — Людоед. Гм, любопытно…
— А как иначе, господин барон? — капитан даже не притронулся к мясу и пиву. — Что может вернее отпугнуть лихих людишек от обоза, как недобрая слава? Мол, и потыкаться нечего. Его злой дух оберегает. И на правду похоже. Дважды… — тут Лис замялся и чуть виновато поглядел на барона, но фон Шварцреген и бровью не повел, — …пытались его разорить и оба раза как из-под земли объявлялся пресловутый «великан». Круглею это тоже ведомо, иначе он не сунулся бы в путь с такой мизерной охраной. Да и тем, кто знает больше разбойников, прямое подтверждение. Не сомневайтесь, ценности в обозе огромные. Вон какой у него страж объявился! Хватайте и не сомневайтесь.
— А если и в самом деле неведомое чудище? Или ты совсем в злых духов и прочую нечисть не веришь?
— Я ревностный католик, господин барон! — Фридрих размашисто перекрестился. — Мне не престало бояться чертей. Да и… — тут капитан опять замялся. — Видел я его.
— Кого? Великана этого? Людоеда?
— Ну, о людоедстве судить не стану, за одним столом с ним не сиживал. А видеть — видел. Плохо, правда. Через пламя костра. В бою… Не до смотрин было. Старшой в обозе — мечник искусный. Но что никакой тот неизвестный ратник не великан, хоть сейчас поклянусь. Рослый мужик, крепкий — это да. Но ничего особенного. Наш Степан, — капитан кивнул на меня, — может, и повыше будет.
— Говоришь, похож на Степана? — барон пристально посмотрел на меня.
Блин, даже мурашки под одеждой забегали. Надеюсь, мой ответный взгляд был достаточно безмятежным.
— Нет, — Рыжий Лис отвечал не задумываясь. — Тот ниже и в плечах шире.
Спасибо костру и искажающему вид пламени. А я ведь даже переодеться не сообразил.
— Ладно, тебе виднее. Будем мерить, когда поймаем его. Собственно, за этим я и пришел. У тебя найдется десяток
людей, хорошо знающих лес?— И не один…
— Мне нужны не лесорубы… — пренебрежительно хмыкнул фон Шварцреген. — А те, кто завербовался в компанию из браконьеров.
— Найдутся и такие… — кивнул капитан.
— Собери их к вечеру. Устроим небольшую охоту. Если этот «людоед» тот, о ком мы думаем, он должен быть где-то неподалеку.
— Вы совершенно правы, господин барон. Он же не знает точного времени, когда Круглей покинет замок, значит, не выпускает ворота из виду.
— В землях моего племени тоже растут деревья…
Моя реплика была так расплывчата и не вязалась в рассуждение о предстоящей вылазке, что привлекла внимание всех.
— Это ты о чем? — спросил Лис, так как барону подобный вопрос задавать было не по чину.
— Тоже пойду.
— Ради славы или награды? — улыбнулся фон Шварцреген. — Впрочем, это снова можно объединить. Славу ищите сами, а моя светлость не поскупится на награду.
— И я не стал бы искать его перед воротами замка.
— У вас, Степан, наверно, деревья очень редко растут, — засмеялся Лис. — А здесь на дюжину шагов вглубь отойди, уже ничего не видно. Он должен быть на опушке, иначе рискует остаться, когда обоз уйдет.
— Нет… — я говорил отрывисто и медленно, словно подбирал правильные слова. В общем, как варвар, который не слишком хорошо владеет речью. — Я прошел бы два-три поприща [60] дальше по дороге и там устроился. На обочине. Мимо не проедут. Он же знает, куда обоз путь держит?..
60
Поприще— старорусская путевая мера для измерения больших расстояний, позднее появляется слово верста. Этими словами первоначально называли расстояние, пройденное от одного поворота плуга до другого во время пахоты. Известны упоминания в письменных источниках XI века. В рукописях XV века есть запись: «поприще саженей 7 сот и 50» (длиной в 750 саженей) (1620 м).
Верста— русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или тысяча пятистам аршинам (что соответствует нынешним 1066,8 метра, до реформы XVIII века — 1066,781 метра). Упоминается в литературных источниках с XI века. В XVII веке окончательно сменила использование термина «поприще» в этом значении.
— Молодец, — мотнул головой фон Шварцреген. — Похоже, в моем замке на одного лиса больше стало… Значит, решено. Готовьтесь к выходу за час до рассвета. Как вторые петухи пропоют, так и двинемся… на охоту.
Глава шестая
Раньше я думал, что рыцарь, особенно из тех, кто при званиях и титулах — это нечто вроде легкого танка или хотя бы — бронетранспортера. То есть всегда в броне и на колесах. И это очередное, уже и не припомню которое по счету клише опять развеялось под натиском правды жизни. Фон Шварцреген если чем и отличался в снаряжении от отобранных Лисом бывших браконьеров, так только качеством тканей и оружия. Плотный кожаный камзол с дополнительными накладками на груди и спине, выдержанный в коричнево-зеленых тонах, и светло-серые, тонкой пряжи рейтузы, заправленные в высокие сапоги. На голове — коричневый мягкий берет, украшенный единственным, но очень длинным пером какой-то неизвестной мне птицы. На широком поясе барона висел короткий меч, а через плечо был перекинут колчан со стрелами. Полутораметровый простой тисовый лук со снятой тетивой хозяин замка держал в правой руке, слегка опираясь на него, как на посох.
И все же молва рождается не на пустом месте. С высоты своего роста мне удалось заметить, как в вороте камзола блеснули кольца кольчуги. Мелочь, но приятно. Фон Шварцреген хоть и вел себя так, словно собирался на охоту с целой сворой псов и отрядом вооруженных загонщиков, уважение к зубам предполагаемой добычи выказывал. Опасался то есть…
Время до рассвета пролетело быстро.
Сперва барон решил довести до логического завершения спектакль, разыгранный им для Круглея. И объявил, что мне пора встретиться с купцом, чтобы окончательно обсудить стоимость вознаграждения. Поскольку затягивать с «гостеприимностью» больше не имело смысла.