Византия

Начиная с десяти лет ребенка могли отдать в монастырь. Но этот вопрос долго обсуждался, так как присутствие подростков в мужских монастырях, где мужчины не имели контактов с женщинами, могло привести к педофилии. По примеру Феодора Студита основатели монастырей предпочитали, чтобы вступающим в них молодым людям исполнилось шестнадцать или семнадцать лет, когда у них вырастала борода. Таким образом, когда Леонтий из Иерусалима пришел поступать в монастырь Пат- моса, игумен не принял его, так как он был еще безбородым, — жизнеописатель святого приводит именно это объяснение отказа. Естественно, подобных проблем в женских монастырях не было. Феодора из Фессалоник, бежавшая из Эгины, ее родины, из-за нападения арабов и потерявшая мужа в возрасте двадцати пяти лет, отдала в монастырь свою дочь Феопистэ, единственную оставшуюся в живых из троих детей. Дочери исполнилось всего шесть лет.

Начиная с какого возраста человек считался взрослым? По закону совершеннолетие наступало с двадцати пяти лет, но в реальности все было намного труднее определить, тем более что византийцы

, Византия

не признавали понятия юности. В итоге брачный возраст зафиксировался на двенадцати годах для девушек и на четырнадцати годах для мальчиков. Это объяснялось тем, что знатные семьи торопились объединиться при помощи союза своих детей. Именно поэтому аристократы придавали большое значение помолвкам. Они позволяли объявить о наступлении общественно значимого этапа в жизни их детей, когда им исполнялось семь лет, хотя еще не позволялось ввести молодую супругу в дом. Реальный возраст заключения брака, даже для девушек, был заметно выше, но двадцать пять лет для женщины считалось уже несколько запоздалым сроком для замужества. Мужчины вступали в брак примерно в двадцать лет или даже позже. Право на свободное волеизъявление приобреталось в возрасте шестнадцати или семнадцати лет. Тогда молодой человек мог уйти в монастырь, он завершал среднее образование, если семья могла его оплатить. Военная служба для тех, кто был приписан к армии, так как эта служба являлась наследственной для части населения до X века, начиналась с восемнадцати лет. Действительно взрослым человек считался с того момента, когда он мог себя обеспечить, чтобы жить независимо от родителей. Законодательство Льва VI освобождало подростка от любой формы зависимости, когда он достигал этого возраста. Как показывают документы инвентаризации, во главе хозяйств встречались вдовы с детьми, но редко супружеские пары жили вместе со взрослыми сыновьями. Сыновья могли создать свое хозяйство, когда они получали родительское наследство, либо когда им причиталась часть дохода родителей, если они участвовали в семейном производстве, либо когда им доставалась земля в приданое от невесты. В городах сыновья работали

в мастерской своего отца, прежде чем унаследовать ее. Мужчины считались взрослыми с тех пор, как начинали получать плату за труд.

Женщины никогда не становились полностью взрослыми, то есть дееспособными юридически, — уходя из-под власти отца, они попадали под власть супруга. Конечно, происходившие из богатых семей имели хорошее приданое, но и ими нередко управлял муж. Однако для крупного отчуждения имущества все же требовалось согласие женщины. Только два обстоятельства давали им реальную независимость. Первым было вдовство. Тогда женщина делалась главой семьи и становилась хозяйкой в доме или в мастерской.

Второй путь к самостоятельности, существовавший главным образом у аристократии, это получение наследства. Если наследство не являлось частью приданого, оно обеспечивало получательнице большую независимость. Об этом свидетельствует история богатой пелопоннесской женщины Даниилы, которая жила на рубеже IX и X веков. Во-первых, стоит обратить внимание на имя: оно означает «принадлежащая Даниилу». У нее не было своего имени, она — жена Даниила. В начале истории, не будучи вдовой, она обладала собственным, достаточно большим, имуществом. При малопонятных обстоятельствах она устроила усыновление для своего сына, который благодаря этому стал названым братом будущего императора Василия I. При этом не обошлось без помощи крупных подарков. Став императором, Василий одарил своего приемного брата высоким титулом. Даниила отправилась в Константинополь как «мать императора» и сделала ему роскошные подарки, очевидно, из своего имущества. История закончилась тем, что она пережила Василия и своего сына. Своим наследником

, Византия

она определила Льва VI, поскольку женщина имела право завещать имущество. Когда Даниила умерла, чиновник, назначенный принять наследство от имени императора, вступил в конфликт с представителями семьи Даниила, которые во время предыдущих дарений не вмешивались. Как выяснилось, Даниила в завещании распорядилась только своим собственным имуществом, не затрагивая ту часть, которая принадлежала Даниилу. Поэтому чиновник удовлетворил требования его родственников. Короче говоря, располагая личным состоянием, Даниила смогла без оглядки на мужа и членов его семьи купить для своего сына место в высоком государственном учреждении. Но, став вдовой, она наследовала часть состояния своего мужа, а оно являлось не личным, а семейным достоянием, которым и хотели воспользоваться родственники Даниила.

Другая возможность, позволявшая женщине- аристократке стать самостоятельной при наличии у нее состояния, — основать монастырь. Согласно византийскому закону, монастырь, основанный частным лицом, являлся учреждением, регламентируемым частным правом. Оно принадлежало своему создателю, со всем его имуществом. Учредительница не обязана была вступать в созданный ею монастырь, хотя нередко делала это. Женщина становилась аббатисой — покровительницей и главой монастыря что давало ей независимость. Только при таких обстоятельствах (вдовство, личное состояние, основание монастыря), женщина являлась действительно взрослой вне зависимости от возраста. Вступив в монастырь, любая женщина ускользала от власти своей семьи.

Что касается взрослых мужчин, им приходилось дожидаться возраста приблизительно шестидесяти лет, чтобы воспользоваться привилегиями,

предоставленными старикам, по крайней мере тем из них, кто, будучи обеспеченным, не жил в приютах. Старость всегда воспринималась синонимом мудрости и автоматически вызывала к себе уважение, хотя в некоторых житиях не скрывалось, что у святых в пожилом возрасте (например, у Феодора из Фессалоник, Кирилла Филеота, умершего в 1110 году в пригороде Константинополя) разум уже был не вполне ясным. Достичь преклонных лет нередко считалось признаком святости. Соответственно, описывая своих героев, биографы представляли их такими мудрыми, какими бывают только старики. При расследованиях, связанных с вопросами собственности, обычно пользовались свидетельствами стариков.

ОБРЯДЫ ПЕРЕХОДА

Если в городе и существовало несколько родильных домов при больницах, все же женщины обычно рожали дома с помощью акушерки. Для родов использовался специальный стул; рожали также садясь на корточки и упираясь коленями в землю. Затем в течение восьми дней женщины считались нечистыми, и в этот период их надо было защитить от нападения демона. В семьях больше приветствовали рождение сына, но и рождение дочери не считали особой бедой. Если у родителей имелись достаточные средства, рождение ребенка давало повод для большого праздника, сопровождавшегося пиром, визитами и подарками. Празднества становились общественными, если речь шла о рождении наследника престола. Его появление на свет обычно происходило в Порфире, комнате, выстланной плитами пурпурного цвета и предназначенной для родов царствующих императриц. Это давало закон-

I Византия

норожденным детям императоров, как дочерям, так и сыновьям, право носить звание порфироге- нета. Начиная с VII века ребенка обычно крестили на сороковой день, и крещение перестало быть обрядом перехода новообращенных молодых людей или людей более старшего возраста, отмечающим включение в христианское сообщество, становясь как бы продолжением обрядов рождения. В церквях, построенных позднее, баптистерий не строили, а крещение перестало быть привилегией епископа и духовенства — оно выполнялось даже сельскими священниками.

Вторым обрядом перехода был брак. Он обозначал не только создание новой, теоретически независимой семейной ячейки, но отчасти также переход в зрелый возраст — правда, с оговорками, о которых мы уже упоминали. Брак мог заключаться с целью достижения внутриполитического союза или союза международного. В аристократической среде браки устраивались таким образом, что жених не всегда знал свою невесту до официальной церемонии. Церковному браку предшествовало оформление гражданского контракта. Духовенству не рекомендовалось прини-

Гиды цивилизаций |

мать участие в свадебных попойках, что, очевидно, случалось.

Второй брак женщины, оставшейся вдовой, был редчайшим случаем для всех слоев византийского общества, кроме высшей аристократии. Но вдовцы, которые нередко теряли супругу при родах, часто женились повторно. Третий брак мужчины гражданский закон то разрешал, то запрещал. Это вызывало страстные дискуссии. Церковь противилась этому и навязывала предварительное пятилетнее покаяние. Однако Лев VI, овдовев в третий раз и не заимев наследника, после рождения от своей любовницы столь ожидаемого сына, Константина Багрянородного, женился на ней, хотя сам незадолго до этого запретил третьи браки. Его четвертый брак, квалифицированный его противниками как супружеская измена, привел к крупному политическому и церковному кризису, но принадлежность ребенка к императорскому роду никогда не оспаривалась.