Вкус скандала

– Уэстон, что ты такое говоришь? Работа моряка трудная и опасная! Ты булочник, так же как были булочниками твой отец и дед.

– Нет, это ты булочница. А я просто мальчик-подмастерье. Мне не нравится эта работа. Да я даже нехорош в этом деле. Если бы не желание помочь тебе, я бы никогда не выбрал это своей работой.

– Ты же не хочешь сказать, что…

– Хочу. – Уэстон, сидя на стуле, наклонился вперед. – Я хочу повидать мир! Эмерсон, он уже несколько раз объехал вокруг света. Хочу быть на воде, на открытом воздухе, а не запертым в помещении изо дня в день!

– Но вдруг тебе не понравится? А ты не сможешь покинуть корабль, будешь один… нет, ты еще слишком маленький для таких вещей.

Кузен скрестил руки на своей бочкообразной груди.

– Да этот парень старше многих, которые поступают во флот. Если ему не понравится, он сможет уйти, как только корабль вернется в Англию, и еще, Джейни, – Эмерсон по-доброму улыбнулся, – он будет не один – там буду я, и я не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Что сестра могла на это сказать? Конечно, Уэстон будет не один, но тогда она останется одна. Но думать так, наверное, эгоистично с ее стороны, в конце концов, вся эта ситуация возникла по ее вине.

– Я не знаю.

– Я тебе кое-что расскажу, – тихо сказал Эмерсон. – С самого моего приезда парень только об этом и говорит. Его интересует все, что имеет отношение к кораблям: компасы, завязывание канатов, оснастка, паруса и все такое. По-моему, это признак подлинного интереса.

Кузен был прав и Джейн это знала, даже если ей не хотелось признаваться в этом. Правда заключалась в том, что у нее не было для Уэстона никаких других вариантов. Она со вздохом кивнула:

– Ну, хорошо. Уэстон, если ты правда хочешь этого больше всего на свете, тогда я даю тебе мое благословение.

Брат гикнул от восторга, его лицо прямо-таки светилось от возбуждения. Эмерсон зашикал на него и парень робко улыбнулся сестре.

– Извини, Джейни.

– Все нормально. Мне будет легче, если я буду знать, что ты устроен.

Эмерсон посмотрел на кузину, наклонив голову.

– А теперь нам надо придумать что-то для тебя.

Мисс Бантинг подумала о событиях прошедшей недели и об уроках, с которых началась вся эта история.

– Вообще-то у меня есть одна идея, но прежде мне нужно кое с кем встретиться.

Глава 26

Джейн стояла перед тем же величественным домом, который, как она раньше думала, больше не увидит. Только в этот раз женщина стояла у входа для слуг. Дожидаясь возвращения лакея, она старалась сохранять самообладание. Когда мисс Бантинг попросила срочно передать записку леди Беатрис, лакей посмотрел на нее, словно у нее на лбу вырос третий глаз. Он уже чуть не захлопнул дверь перед носом Джейн, как ее вдруг осенило.

– Это по поводу живописи, – сказала она, подавшись вперед и понизив голос, делая вид, что открывает самую страшную тайну. И обмякла от облегчения, когда слуга все-таки взял, а точнее, выдернул из ее пальцев записку, уходя на поиски хозяйки. Во всяком случае, булочница надеялась, что он действительно ушел искать ее. С тех пор как слуга ушел, прошло уже несколько долгих минут, и у Джейн начали сдавать нервы. Запасного плана у нее не было, если Беатрис откажется от встречи, то Джейн не представляла, как ей быть.

Но вот ручка двери повернулась и появилась леди Беатрис. Она с тревогой посмотрела на Джейн широко раскрытыми глазами.

– Дорогая мисс Бантинг! – Беатрис оглянулась назад, потом вышла и закрыла за собой дверь. – Пойдемте, давайте поговорим в саду.

Она взяла Джейн под руку и повела к чугунной скамейке, приставленной к стене между рядами безукоризненно подстриженной живой изгороди. Запах влажной зелени живо напомнил булочнице то заветное утро в парке с Ричардом, она почти расчувствовалась. Глубоко вздохнув и успокоившись, она сказала:

– Спасибо, что согласились со мной встретиться.

– Конечно, я согласилась! И если бы вы не попросили быть осторожной, я бы пригласила вас войти через парадную дверь. А теперь, Джейн, рассказывайте, в чем дело. Судя по вашей записке, это нечто срочное.

Леди ободряюще сжала руку мисс Бантинг и та была этим очень тронута. Всю дорогу до этого дома женщина волновалась, что Беатрис, живущая в одном из самых больших домов во всем Мейфэре, окажется совсем другой, чем та, которую она знала в своей кухне. Но все тревоги Джейн рассеяла искренняя озабоченность этой девушки.

– Миледи, я прошу прощения, что явилась к вам вот так. Я знаю, у вашей семьи сейчас и без того очень много забот.

– Прошу вас, когда мы наедине, называйте меня Беатрис. А об этом даже не думайте. Мы все уже начинаем сходить с ума, проведя столько времени взаперти.

Мисс Бантинг хотела спросить, как дела у Ричарда, как он справляется, думает ли он вообще о ней, но она заставила себя удержаться. Вместо этого она улыбнулась, как могла, и сказала:

– Все равно спасибо за встречу. Как здоровье вашего отца?

Улыбка Беатрис немного померкла.

– Он все еще очень болен, но, слава Богу, ему с каждым днем все лучше. – Она покачала головой и уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке. – Он поправляется не так быстро, как бы ему хотелось. Больше всего на свете отец хочет выйти из спальни и освободиться от докторов.

– Я рада, что он идет на поправку.

Джейн посмотрела на сад, не зная, как приступить к разговору, ради которого она пришла. В маленьком, огороженном стенами оазисе было удивительно тихо. Мисс Бантинг никогда бы не подумала, что в центре Лондона может существовать такое тихое место. Беатрис повернулась на скамейке лицом к гостье.

– Меня разбирает любопытство: что это за таинственная проблема, которую вы упомянули в своей довольно загадочной записке?

«Наверное, лучше сказать все напрямик», – решила Джейн.

– Мне нужно устроиться на работу, и я надеялась, что вы сможете мне помочь.

Собеседница ахнула и прижала руку к сердцу.

– Устроиться на работу? Что вы хотите этим сказать? Что случилось с вашей булочной?

Трудно признаваться в грехах, реальных или предполагаемых, особенно когда эти грехи включают брата той, кому ты их исповедуешь. Пытаясь вкратце изложить Беатрис события, которые привели к визиту мистера Берда, Джейн покраснела от стыда. Закончив рассказ, женщина украдкой покосилась на Беатрис, пытаясь увидеть ее реакцию на свое падение. Девушка казалась совершенно потрясенной: глаза ее расширились, на щеках выступил яркий румянец.