Вкус света

Она закинула одну ногу на другую и поерзала на сиденье.

— Значит, ты согласился на эту помолвку только потому, что мой отец угрожал тебе?

Разве это не было очевидно? В противном случае я бы не согласился на это.

— Я юрист, Цветочек. Если бы он попытался угрожать мне чем-нибудь еще, ты бы прямо сейчас нашла своего отца за решеткой. Кроме того, принудительные браки в Канаде незаконны, и я пытался ему об этом сказать, пока он не сообщил мне о существовании видео.

Флора хмыкнула.

— Почему ты говоришь мне это?

Теперь она задает важные вопросы.

— Потому что без меня ты тоже окажешься в тюрьме.

Прежде чем она успела бы не согласиться, я продолжил.

— Твой отец был прав в одном. Ты выйдешь за меня замуж, и тебе не придется беспокоиться о том, что тебя посадят в тюрьму за убийство твоего бывшего парня. Никогда. Полиция не будет тебя преследовать, потому что они скорее проигнорируют одну глупую смерть, чем приблизится ко мне. Они трахаются с моим народом и умирают.

— Невозможно разрушить целое полицейское управление.

О, она понятия не имеет.

— У меня есть связи в каждом крупном полицейском управлении по всей Канаде. Они сообщат мне, если полиция замышляет против меня что-нибудь, что даст мне время для подготовки, и, да, таким образом, я смогу уничтожить целый отдел. Но дело не в этом.

— И что потом? Я помогу тебе, и тогда я перестану быть бесполезной и все равно окажусь в тюрьме.

Вот тут она ошибается.

— Я заключаю сделки, дорогая. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Это настолько просто, насколько это возможно. Помоги мне найти все копии видео обо мне, которые есть у твоего отца, и я позабочусь о том, чтобы ты никогда не увидела тюрьму изнутри. Никогда.

Я ожидал, что Флоре понадобится день или два, чтобы подумать об этом, поэтому я был весьма удивлен, когда она сразу же согласилась.

— Так что же нам делать?

— Независимо от того, насколько сильно мы будем это ненавидеть, нам придется притворяться, будто мы хотим этого брака. Чем ближе я к тебе, тем ближе мы сможем подобраться к твоему отцу. Я уверен, что твой отец любит тебя каким-то странным образом, и когда он поймет, что ты счастлива со мной, он станет неосторожным и, в конце концов, ошибется, — сказал я. — Но со временем мы доберемся до подробностей. На данный момент все, что тебе нужно знать, это то, что ты не можешь говорить ни слова об этом. Ни твоей сестре, ни твоему лучшему другу, никому. Само собой разумеется, но на всякий случай, ни слова отцу.

???

Я услышал этот тревожный, оглушительный крик.

Никто из живущих в этом доме не кричал так. Арес был скорее из тех, кто ругался, когда его что-то пугало. Лола заплакала бы, а я бы даже не вздрогнул. Прислуги к тому времени уже не было, так что я знал, что это не они, а это означало, что остался только один человек.

Флора.

Какая у нее причина кричать так, как будто кто-то держит ее под прицелом? Можно подумать, что люди, которых держали под дулом пистолета, вели себя тихо, старались не делать резких движений, но то, чему я был свидетелем…

В любом случае, если кто-то ее убил, меня это не волновало. Возможно, мне следовало хоть немного поволноваться, но я этого не сделал, поэтому отмахнулся от этого и лег в кровать.

Так продолжалось до тех пор, пока в дверь моей спальни не постучали.

Мягкость этого удара была настолько деликатной, что я еле услышал его. И я бы проигнорировал и это, если бы следующий голос не поднял меня на ноги за наносекунду.

— Папочка, — Лола рыдала, вбегая в мою спальню. Она прыыгнула прямо в мои руки, а после того, как я поднял ее, обвила свои крохотные руки вокруг моей шеи.

— Что случилось? — Я провожу рукой вверх и вниз по ее спине, пытаясь успокоить ее.

Когда я услышал, как она задыхается и плачет в каждом звуке, который она издает, у меня закипела кровь.

Тот, кто осмелился заставить ее плакать, был первым в моем списке людей, от которых мне нужно избавиться следующим.

— В доме женщина!

Ой. Флора.

Что ж, возможно, мне придется вычеркнуть ее имя из списка.

— Я пошла посмотреть блестящие туфли, но потом, — она быстро вздохнула, — потом красивая девушка пришла из другой комнаты и, — Лола снова вздохнула с рыданием, — а потом она закричала!

Не имело значения, какую историю рассказала мне Лола или что она сделала, я всегда был на ее стороне. Мне было больно думать о том, каким сюрпризом, должно быть, была Флора, когда она вышла из того, что, как я догадался, было ванной, и обнаружила Лолу, шныряющую в коробках с обувью в комнате, где ей больше не место.

Потом я вспомнил совсем другое.

— Ты должна спать, Лола.

Лола хихикнула. Значит, с ней все в порядке, слез больше нет.

— Да, но, папочка, туфли блестящие! И мне никогда не покупают такую обувь. — Я вообще не понимаю, как это может быть оправданием. — Ты знаешь, что они на высоких каблуках? Блестящие высокие каблуки, папочка. Можно и мне такие?

— Нет. — Ей всего шесть, ну, почти. Я ни за что не собираюсь покупать ей туфли на высоких каблуках. — Но я уверен, что Флора одолжит тебе пару.

На самом деле я не был в этом уверен, но, если бы эти слова помогли моей дочери вернуться в постель, я бы сказал это еще раз.

— Флора? — Лола ахнула и отстранилась от объятий, чтобы вместо этого посмотреть на меня. Она чуть не опрокинулась назад и упала, но с этим ребенком я выработал хватку, которая не допускала падения.

— Что?

— Это ее имя!

— Да.

Не знаю, почему мне пришлось это подтверждать, но я научился не задавать детям вопросы. Или, во всяком случае, Лоле.

— Как «Цветок», но круче. — Я был уверен, что Флора не согласится.

— Конечно, малыш. А теперь давай отправим тебя обратно в постель, хорошо? — У нее не было другого выбора. Было уже за полночь, ей нужно было проснуться через пару часов, так как ей требуется целая вечность, чтобы утром собраться в школу. Лола пошла в первый класс пару дней назад, и хотя школьная концепция для нее не была в новинку, она уже ненавидела первый класс.

С первого дня она говорила мне, что ее одноклассники слишком незрелые, и да, я взял на себя всю ответственность за это. Лола не была слишком зрелой для своего возраста, но в свои почти шесть лет она определенно не вела себя как обычный ребенок.

???

Меньше всего мне хотелось проявлять к Флоре Адамс какой-либо интерес. Легкая задача, учитывая, что её желание проявлять интерес ко мне было еще меньше, и все же после того ужасающего крика, который я услышал, было неправильно не проверить ее. В конце концов, это моя дочь напугала ее.