Владелец элитного клуба

– Хорошо, - говорю я.
– Но сегодня. Я устала.

– Окей, завтра. Ты завтра работаешь?

– Завтра суббота, - холодно отвечаю я.

Ну, конечно. Откуда успешной модельерше Женечке знать, какой сегодня день недели? Она ведь не инженер-проектировщик теплосетей! У неё свой график работы. Когда хочет, тогда и работает. Типа бизнес. Сомневаюсь, правда, что прибыльный. Но, если верить рассказам Жене у родителей, то не просто прибыльный, а очень и очень успешный! Только мне с некоторых пор рассказам Жени верится слабо.

– Ах да, точно, - отвечает она.

– Ну, отлично. Тогда в одиннадцать?

– Лучше попозже. Я хочу выспаться.

– Да, ты же сова. Ну, хорошо. В два? Или во сколько?

– В два - нормально.

– Значит в два, - резюмирует она.
– Где? Ты ко мне приедешь?

"Ко мне" в данном случае, как я понимаю, это в Одинцовский район. Угу, разбежалась.

– Нет. В Москве.

– Давай тогда на Маяковской? Или тебе на Тверской удобнее?

– Мне удобнее на Библиотеке имени Ленина. Комсомольская - на красной ветке.

– Окей, давай там.

Она назначсает встречу у пафосного кафе и сообщает, что деньги я могу не брать - она угостит. Тут же закатываю глаза я. По простому. По инженерно-проектировщицки.

И на этой прекрасной ноте мы заканчиваем эту изысканную беседу.

Но настроение у меня хорошее. Наконец-то хоть какая-то движуха. К тому же мне действительно любопытно, как у них там что получилось с Костей. Она вон и словом о нём не обмолвилась. Значит, по прежнему всё сложно. Ну вот и узнаю, как у них там дела обстоят. У недосягаемого принца и беременной сестры-проныры, которую я так мило заменила три месяца назад.

Глава 32. "Рассказ Женьки... и моё тихое офигевание..."

На следующий день я приезжаю в условленное место и вскоре мы с Женькой заходим в кафе. При встрече она, нарядная по-деловому, тянется ко мне и пытается по-светски или по-спестрински расцеловаться, но я чуть морщусь и более-менее вежливо отдаляюсь. Женька закатывает глаза и, пожав плечами, сообщает о том, что я ни капли не изменилась. Всё такая же обидчивая. Я не обидчивая. Просто не хочу с ней целоваться. И вообще - эти поцелуи воздуха у щёк мне претят.

Вообще, моя первая реакция, когда я её вижу - недоумение. Я конечно его тактично скрываю, но теперь вопрос вертится у меня на языке. Знать бы ещё как спросить.

– Ну, как ты?
– спрашивает она, когда мы садимся за столик, и она берёт в руки меню.

– Всё по прежнему, - отвечаю я.
– Работаю. Живу в Мытищах. Ничего нового.

– Маме и папе давно звонила?

– Позавчера, - отвечаю я.

– Как они?

– Позвони - узнай.

Женька надувает щёки и шумно вздыхает.

– Да хватит тебе уже дуться!

– Я не дуюсь.

– Да я вижу...
– кривится она.
– Прям смотри какая цаца. Обидели её. Ты бы знала, что со мной творилась. Я же от тебя помощи ждала.

– Я тебе помогла.

– А зачем про беременность мою сказала?

Внимательно смотрю ей в глаза. Вопрос, который меня волнует с самого нашей встречи - это отсутвие внешних признаков беременности. Я конечно понимаю, что у всех по-разному, но, насколько в курсе, на четвёртом месяце - а этой самый минимум - живот всё-таки виден. А у Жени в её блузке и жакете - он всё такой же плоский, как и обычно.

– Про какую беременность?
– щурю глаза я.

Жненька перехватывает мой взгляд на её живот и усмехается.

– Про ту, которой уже нет.

– В смысле?
– не понимаю я.
– Это как?

Женька снова усмехается.

– А обычно. Аборт называется. Способ такой избавиться от нежелательной беременности.

– Какой аборт?
– шокированно переспрашиваю я.
– О чём ты?

– М-да, сестра, - тянет она, а затем принимается, водя рукой из стороны в сторону, щёлкать пальцами перед своим лицом.
– Приди уже в себя, а? Аборт я сделала. Костя мне его оплатил.

Сказать, что я шокирована - значит, ничего не сказать.

Моя реакция Женю явно устраивает. Она снова усмехается. Теперь с видом бывалой светской стервы.

– Я так понимаю, с Костей ты не общалась, - говорит она.

– Да... Не общалась...

– А я вот общалась. Собиралась подать свою беременность иначе, но ты мне карты-то подпортила.

– Какие "карты"?
– недоумеваю я.
– О чём ты вообще?

– О том. Я же забеременела тайком.

– В смысле "тайком"?

Она вздыхает.

– Давай сначала кофе закажем? Потом я тебе всё расскажу. Латте хочу, ужас. Тут латте - просто прекрасный.

Какой, нафиг, латте? Что за дурдом?...

Женька деловито подзывает официанта и заказывает латте и пару эклеров. Потом поворачивается ко мне.

– Что будешь?

– Капучино, - растерянно отвечаю я.

– А на десерт?

– Не знаю... Чизкейк.

– И капучино с чизкейком, пожалуйста, - обращается к официанту Женя.

– Шоколадный, клубничный, карамельный...
– взглянув на меня, принимается перечислять он.

– Шоколадный, - быстро отвечаю я, чтобы он поскорее ушёл.

Он кивает и уходит.

– Объясни мне, - говорю я Женьке.
– Что значит - "тайком" забеременела?!

– Ты как маленькая, - чуть откинувшись на стуле, отвечает она.
– Тайком - значит тайком. Сделала минет, потом сделала вид, что мне надо носик попудрить, потом в туалете выплюнула сперму на ладонь и засунула её в киску.

– Зачем?
– ошарашенно спрашиваю я.

– Как зачем?
– хмурится она.
– Чтобы быть от Кости беременной.

– Я вообще ничего уже не понимаю, - совершенно офигев, бормочу я.
– Вы же собирались беременеть на острове?

Она усмехается.

– Это уже после было. А до того мы как-то раз сильно посрались. И я забеременела так для, так сказать, надёжности. Я же не знала тогда ещё, что он согласится на моё предложение родить ему наследника.

– А зачем ты сделала аборт тогда?

Она снова усмехается и пристально смотрит мне в глаза:

– Из-за тебя.