Владыка бури

Деконт остановилась, глядя на световое объявление о наборе добровольцев для исследования новооткрытых пространств. Это… Это провидение мира? Она об этом думала и сразу же нашла ответ. Как говорят, “Интуиция — любимая маска богинь”. Ещё правда говорят “Не ищи знаков в небе, когда душа уже шепчет”.

Девочка задумалась. Так хороша она это сделала, что прохожие начали с недоумением на неё оглядываться. Она думала о судьбоносном решении, но как ни старалась, никак не могла услышать голос против. Ни рационального аргумента остаться, ни логичного довода подумать над этим дольше, ни внезапно всплывшей из памяти цитаты матери с жизненной мудростью про принятие судьбоносных решений. Фактически все её голоса спорили, сейчас ей надо идти или сначала собрать свои немногочисленные вещи и пообедать перед дорогой.

Деконт вздохнула, решительно сжала кулаки и направилась по адресу объявления.

~~~

Волки решил, что его жена сошла с ума. Это было вполне здравое предположение, учитывая обстоятельства. Однако что-то изменилось в воздухе. Вокруг Купчихи и Мрачноглаза закружился небольшой вихрь, трепя их волосы и края Мрачника. Затем гора-убийца как сквозь землю провалилась, словно её никогда и не было. Но тело его сына служило жестоким напоминанием о её существовании.

— Купчиха… — печально выдохнул Волки.

— Горы! Они испаряются! — закричал Пегопас, указывая вдаль.

Волки сумрачно посмотрел в том направлении, задаваясь вопросом, не он ли сошёл с ума. Увиденное не разубедило его, а наоборот укрепило подозрения. Далёкие горы у Тита уменьшались, словно кто-то сдувал горку пыли. Тит начал вставать (впервые за своё существование), глядя прямо на них. Земля под ногами и руками начала дрожать. Волки оглянулся на своих людей, и на их лицах было выражение крайнего изумления и непонимания. Вероятно, у самого Волки было такое же, если не сильнее.

— Купчиха… — более настойчиво позвал Волки и неустойчиво поднялся на ноги.

— Я бы на вашем месте не вмешивался, — произнёс новый голос.

Его обладателем оказался человек в элегантном, но слегка помятом костюме. Он сидел на развалинах одного из домов и ловко вращал в руках трость. Волки с трудом узнал его — этот человек уже встречался им по пути в Столицу.

— Что происходит? — потребовала от гостя ответа Королева.

— Если вы не любите Перелом, магию и плохие новости, то ничего, — со смешком ответил нарядный мужчина.

Волки наконец понял, куда исчезли те горы — они раскрошились и прилетели сюда. По небу. Оно потемнело от земляной пелены, Дневило едва пробивалось через это крошево. Над Мирокраем она встретилась с водой, которая также летела по небу с края мира, и стихии закружились в неестественном для неба танце. В этом земляно-водяном шторме начали пробегать молнии и скапливаться клубы пара. Северянин бросился бежать, за ним последовали многие.

— Купчиха! — воскликнул Волки. Она не ответила, только крепче прижала к себе тело своего приемного сына. Её татуировка вспыхнула огнём и исчезла.

Рядом с элегантным человеком вздулся слизистый мясной кокон и лопнул, явив миру согнутую вполовину старуху. Она неистово дрожала, держась за кривую клюку, и была в чёрной мешковатой одежде и очень широкополой плоской шляпе, из-под которой выглядывала чёрная плотная маска с открытым болезненно покрасневшим глазом. Старуха болезненно закашлялась.

С неба опустился луч света, который принёс северянина с четырьмя лицами на голове. Его шея завращалась, показывая каждому лицу источник хаоса — Купчиху.

Пространство локально смялось, из его граней вылетел листочком сплющенный новый гость, обретая объёмность на глазах. Его два обычных глаза были заштопаны, но зато на лбу был широко открыт третий. Он оглядел присутствующих, посмотрел на Тита, затем перевёл взгляд прямо на вас и отметил:

— Сколько же у нас свидетелей.

— Ох, кто позвал Прозрение? Он нам всё испортит, — расстроился элегантный человек.

Всё больше и больше сущностей появлялось, и всё больше мирокраевцев убегало. Некоторые из гостей были похожи на людей, как первый прибывший, но были и более дикие создания. Рогатый череп, на котором висело чёрное полотно, словно обтекающее невидимый силуэт. Толстая южанка слилась с множеством растений. Дьяволид с козлиной бородкой и руками-змеями, который сразу признался, что это не он. Туман в форме человека, облепленный золотыми украшениями. Северянин с изломанным телом, застрявшем в железном шипованом колесе, и боевом молоте в руках. Высокое серое существо с телом, слитым с тёмной зловещей бронёй. Маленькое сгорбленное существо, скрывающееся под огромной маской.

На небе воронка стихий вращалась всё быстрее, оглушая своим гулом. К ней присоединилась прилетевшая магрота. Все вместе они закрыли небесный свет, и теперь только учащающиеся молнии освещали людей, сущностей, фиолетовый снег и руины Мирокрая. Из небесного безумия вырвались огромные стволы земле-паро-магро-огне-воды и устремились вниз, теряя толщину. Добравшись до Мрачноглаза, они стали размером с руки и воткнулись в его тело, притянули нижнюю половинку к верхней, заполнили его изнутри, выбив искусственный глаз.

Волки хотел подойти к своей семье, но землетрясение стало таким сильным, а он всё ещё таким ослабленным, что он снова упал. Все кто хотел уже убежали, те кто решили остаться прижались друг к другу, ведь какая разница куда бежать, если мир ломается? Снова. Кзарина обняла своими крыльями оставшихся людей, а Ромао обнял Кзарину.

— Мрачноглаз! — закричала Девочка и попыталась добраться до него, но Волки поймал её, а также следующего за ней Хохота.

— Не стоит вмешиваться… — прошептал он с заботой и надеждой. — Купчиха… Она что-то делает… Надеюсь, хотя бы догадывается что…

— Удивительно, что Доминация решила пропустить такое большое собрание, — отметил первый гость, оглядывая своих необычных товарищей.

— Её уничтожил этот разрубленный божок, Гибель, — ответил ему Прозрение.

— Серьёзно, кто ему сказал адрес нашей вечеринки? Он всегда все сюрпризы портит, — пожаловался Гибель, но с интересом уставился на Купчиху и Мрачноглаза. — Я, кстати, думал, что все проходы в Эдем были запечатаны.

— Если есть запретные пути, то есть и контрабандные тропы, — раздался новый голос.

— Гибель обернулся к ответившему и нахмурился:

— Ты не из наших.

Человек с короткими белыми волосами, но с белой кожей и лицом, похожим на хищную птичью альму, пожал плечами:

— "Наши" — понятие растяжимое. Но ты прав, я скорее прохожий, чем “ваш”.

Тело Мрачника стало земляным, по нему побежали трещины, из которых вырвались кристаллы — острые и фиолетовые, как осколки магроты. Они тут же рассыпались на крошечные растения — влажные, зеленые, слегка пульсирующие. Ростки сгустились, выпустили широкие, резные листья, дрожащие под ветром стихий. Листья быстро свернулись в тонкие, колючие нити, тело обросло тёмной коркой. Она лопнула, обнажая чешуйки — сначала мягкие, переливающиеся, как водная гладь, затем твёрдые, драконьи. Через чешуйки пробилась шерсть, скрыв их. Мех побыл грубым, затем стал уменьшаться, становясь мягче и тоньше, пока не стал мягким пухом новорождённого существа. Мрачноглаз вновь обрёл двуручное человеческое тело, но в этот раз без родинок, шрамов и пупка. Его грудь содрогнулась от первого вздоха, веки дрогнули, и Мрачноглаз открыл глаза — один, как и прежде, серый, как у отца, а другой золотой, новый, живой.