Владыка Каган

– Во истину, слава государю нашему Великому князю Тартарии Ратимиру 1 Велимировичу! Слава Тартарии!

– Стало быть – согласны, - удовлетворённо подвёл итог князь, - Вот и чудно! На том и порешим.

– Государь, а Севолоду каков ответ дать? – проговорил, тем временем, Шульга, - А то ведь послы его ответа дожидаются. Ужо взапрели небось все.

– Верно, Шульга. Негоже их томить в неведении. Вот ты, от моего имени и растолкуешь им обо всём, что здесь слышал. Да грамоту ладную, как положено, честь по чести, брату моему подготовь. Позже подпишу. Печать подвесим и пусть себе отправляются восвояси. На том всё, други мои. И так уж долго засиделись на совете. Время зачинать трапезу.

Все присутствующие с поклонами направились к выходу. Звуки их шагов и голоса постепенно затихли в конце длинной каменной галереи, примыкавшей к большой палате. Наступила тишина. Было слышно, как далеко внизу плещутся волны морского прибоя и галдят неугомонные чайки.

Ратимир с облегчением вздохнул и откинулся на мягкую спинку своего кресла. Прикрыв глаза, ненадолго задумался. Дело, о котором он давно уже мечтал, планировал и готовил - сделано. Наконец-то! Большое дело. Виделась ему уже новая эпоха Великого Тартарского княжества.

Теперь – он полновластный господин своей земли. Может сам распоряжаться её богатствами, сам править и сам передать её своему наследнику, которого сам же и назначит. И всё это без оглядки на далёкую столицу и без соизволения или каприза Великого Кагана Святограда!

Его Тартария больше не будет удельным княжеством, данным ему во временное управление по милости склавинского правителя. Она станет его собственной землёй. Грозного и властного отца не стало, а больше он никого не опасался. Теперь пришло его время. Такой он в итоге и представлял свою судьбу. Ради этого и трудился много лет, не покладая рук. Расширял и укреплял своё княжество.

Всё вокруг, даже строгий отец, скупой на похвалу и скорый на расправу, отмечали способности Ратимира, как талантливого правителя и военачальника. Прославляли его заслуги на благо Склавинии. Но сам он, в тайне, вовсе не для Святограда старался и не для отца, а для себя. Знал, что однажды Тартария станет его родовой вотчиной. Вот этот день и настал.

А братья пусть себе грызутся за столицу. Борьба там предстоит нешуточная. Так что, им теперь не до него будет. Стало быть, пока они не опасны. Ну а с тем из них, кто, в конечном итоге, возьмёт верх и сядет на Каганский престол, тогда и можно будет выстраивать отношения. Но это уже дело будущего, возможно весьма отдалённого. Есть время подготовиться и собраться с силами, чтобы отстоять свою независимость.

Князь в возбуждении прошёлся по опустевшей палате. Ещё несколькими минутами назад, кипевшая страстями, теперь она казалась такой большой, пустой и холодной. Ему не хотелось сразу идти в трапезную. Нужно было успокоиться и взять себя в руки, чтобы предстать перед всеми домашними спокойным и уверенным в своих силах.

Он механически поправил сдвинутые в беспорядке лавки, затворил широкую двустворчатую дверь на террасу и сложил разбросанные по столу печати в небольшой холщовый мешочек-калиту. «Пора идти в трапезную, - подумал он, - Семья небось уже заждалась».

Неожиданно скрипнула входная дверь. Ратимир обернулся. На пороге стоял невысокого роста седобородый старец довольно плотного сложения, в просторных серых одеждах и таком же сером колпаке на голове. В руке он держал массивный посох с тяжёлым навершием. Его большие светлые глаза излучали глубокий ум и какую-то спокойную уверенность. Остановив свой цепкий взгляд на могучей фигуре князя, он вдруг сдержанно улыбнулся:

– Рад приветствовать тебя, светлый княже! Давно не виделись. Дело у меня к тебе.

* * * * *

Глава 44

Глава 44.

– Да ты видать ранняя пташка, друже, - тихо пробасил кто-то за спиной Благояра, - Дружки то твои, небось ещё на лавках храпят, а ты вот уже по двору гуляешь.

Резко обернувшись, столичный дружинник оказался лицом к лицу с огромным Будаем. Первый боярин внимательно изучал его лицо цепким взглядом.

– Любопытство вельми разобрало? – улыбнулся Будай, - Что же, бывает…

Застигнутый врасплох, Семён несколько растерялся. Он не знал, как и поступить в этой щекотливой ситуации. Он чувствовал себя так же, как много лет назад, когда ещё совсем зелёным пацаном лазил в колхозный сад воровать яблоки да попался сторожу, который надрал ему уши и отвёл к родителям. По итогу – он был ещё и выпорот отцом. Повезло тогда, что сторож не сдал его в милицию и его не поставили на учёт в детскую комнату, как малолетнего преступника. А то не состоялась бы, наверное, его военная карьера. Вряд ли бы после этого он поступил в военное училище. Тогда всё для него закончилось лишь отцовской поркой.

– Что это?! – смог лишь изумлённо выдавить он, глядя вслед удаляющимся возам.

– А, это?
– небрежно кивнул Будай в сторону возов. – Это – княжеское правосудие.

– Правосудие? – удивился ещё больше Благояр.

– Сказано ведь - так и есть, - ответил Будай, - Вчера, по утру, ещё до вашего приезда, вершил здесь князь свой суд над изменниками и приговорил их прямо тут, на княжеском дворе.

– Так откуда же им взяться изменникам то? Война что ли была тут какая? Кому они изменили то?

– Как откуда? Из Стар-града, вестимо! А свои и без войны зачастую хуже лютых ворогов бывают. А кому изменили спрашиваешь? Так вестимо кому – князю и его воле княжеской.

– Да? И в чём измена то сия стала?

– Видишь ли, друже, не всем в Стар-граде угодна крепкая власть. Вот и некоторые тамошние «верхние» людишки задумали рассорить князя с союзниками его верными – сунеями, кои вместе с княжеской дружиной порядок строгий держат в городе и окрест него.

– А зачем им это? – продолжал выпытывать Благояр.

– Привыкли они больше к вольнице разгульной, да своевластию. А княжеская строгость им не по нраву. Вот и решили злую смуту учинить – натравили лапотников неразумных. А те пустоголовые, сперва опоили допьяна, а после убили подло нескольких мужей из дружины Агонара. Думали, ярл после этого от обиды сей осерчает и отложится от князя Яромира.

– Да, припоминаю. Мы ведь сперва заезжали в город, на «Яромирово дворище», да не застали там князя. Дворовые холопы нам и сказали, что уехал он в Любово. Потому то мы сюда и направились. Целый день зря потеряли. Только вот они поведали другую историю. Сказывали, что сунеи те сами напились до пьяна и бесчинства стали всякие в городе учинять.