Властитель Вселенной

— Слухи? — вперед выступил другой Драко, угрожающе наставив пистолет на Посредника. Полицейские-Йим подступили ближе, не сводя глаз с Драко.

— Говорят, на этом уровне обнаружен случай тисмианской изжоги, — поведал келли. — Мы должны проверить... и на всякий случай предупредить, чтобы все не снимали кислородных масок и не дотрагивались до поверхностей, на которых имеются клочки кожи...

Вокруг уже собралась небольшая толпа, но при этих словах она мгновенно начала редеть.

— Тисмианская изжога! — заорал кто-то. — При блокаде?

— Здесь? — спросил один из Драко, оглянувшись на свой отряд, словно прикидывал свои действия в изменившейся обстановке.

— Да, — подтвердила Атропос. — Остерегайтесь любого с необычным поведением или закутанного с ног до головы. Но если вам дорога жизнь, ни в коем случае не стреляйте в такого и вообще не нарушайте целостности его кожного покрова — иначе инфекция распространится еще быстрее.

Связующая повернулась и поспешила дальше.

Драко переглянулись, и стволы их пистолетов чуть опустились — и тут же снова вздернулись вверх с приближением третьей группы вооруженных людей.

— Пшли вон отсюда! — рявкнул один из Драко.

— Это наш сектор, — не менее грозно отвечал один из вновь прибывших. — Мы защищаем свой...

— Мы представляем Общественный Порядок! — настаивал предводитель Драко.

— А вы, Куг, можете убираться в задницу, — взвизгнул кто-то из Йим.

Похоже, назревал конфликт — и прямо перед воротами ремонтной верфи, где стояла «Телварна». Монтроз тряхнул головой,

— Похоже, мой выход, — вздохнул Монтроз. До него дошло, наконец, что сделали с ним келли.

— Что это за тисмианская изжога такая? — спросил Ивард. — Никогда не слышал о такой.

— Значит, тебе повезло, — заметил Монтроз. — Шиидра использовала ее против людей на ранней стадии войны.

— И что при ней происходит?

— Начинается с чесотки, а потом ты начинаешь рыгать и пукать, словно ветробрюх с Нолифера. Это нарастает до тех пор, пока вирус не превращает все твои внутренности в газ и тебя не разрывает изнутри на мелкие клочки. — Он толкнул паренька обратно в тень. — Стой и не рыпайся.

Он вышел на свет, быстро окинув взглядом Драко. Никто из них не видел его раньше, это точно.

Все разом покосились на его шарф.

— Что тебе надо? — не самым дружелюбным тоном поинтересовался вожак.

Монтроз открыл рот, чтобы ответить, и мощь отрыжки удивила даже его самого.

— Пардон, — пробормотал он, когда эхо наконец стихло; на протяжении всего этого времени головы зрителей синхронно поворачивались вслед за гулявшими по закоулкам коридора отзвукам. — Кажись, перебрал немного.

Драко неуверенно оглянулся на свое воинство.

— Что ж, проходи, только быстрее.

— БААА-БАХ!

Монтроз ощутил, как штанины его раздулись на мгновение, едва не лопнув по швам, а уж запах... Драко явно считали так же: двое из них попятились. Йим и Куг тоже сдали назад, каждый в свою сторону.

Впрочем, вожак Драко был сделан из другого теста. Он шагнул вперед и концом своего ствола сдернул шарф с шеи Монтроза. Глаза его расширились.

— БУУУХ-ТАРАРРРРАААХ! БУМ!

Драко отпрыгнул назад, и лицо его сделалось цвета хорошо отстиранной простыни. Монтроз с трудом удержался от того, чтобы посмотреть вниз — проверить, на месте ли еще его ноги. Умение келли управлять телом наводило ужас. Он надеялся только, что поблизости не найдется источников открытого огня, ибо в противном случае эта часть Рифтхавена рисковала слететь с орбиты.

— Изжога! — завопил кто-то, и в коридоре воцарился хаос, поскольку все — не исключая отважных Драко — пустились наутек.

— Пойдем, малыш, — сказал Монтроз, стараясь не смеяться. — Нам еще раскочегаривать корабль.

У него теплилась надежда, что спровоцированные келли симптомы сойдут на нет ко времени возвращения остальных членов команды. Иначе он рисковал остаток полета жить в шлюзе.

* * *

Побег на волю принес Жаиму спасение.

Ему хватило часа с того момента, как он вошел в лавку Юкана, чтобы понять: возвращение в семью было ошибкой. Причины, заставившие его в свое время уйти и казавшиеся по сравнению со смертью Рет Сильвернайф пустяками, никуда не делись и неумолимо действовали ему на нервы.

Юкан был рад увидеть своего брата-близнеца — даже слишком рад. Его подруга, Тура, ясно давала понять, что видит его с меньшей радостью, чем при прошлой встрече.

Они проделали все положенные ритуалы с трапезой, но Тура то и дело бросала в его сторону неприязненные взгляды, отчего питье казалось горьким, а хлеб лишенным вкуса.

Когда Жаим попытался сказать брату, что им необходимо поговорить, ибо дух его неспокоен, она не оставила их наедине, то и дело перебивая напоминаниями о том, что он не должен вносить в их дом разлад.

Ему очень хотелось сказать ей, что разлад в дом вносит именно она, но он смолчал. Он не стал отвечать на ее колкости — даже тогда, когда они начали удивлять его брата и тот настоял, чтобы она замолчала. Жаим не стал напоминать брату, что это его, а не Юкана хотела поначалу Тура, и что весь этот яд — ее месть за его отказ.

Призыв Локри о помощи стал для него облегчением; он ушел, едва попрощавшись с братом и вовсе не попрощавшись с Турой. Но он ощущал на спине ее взгляд еще долго после того, как дверь за ним захлопнулась.

В голове его бродила неясная мысль проиграть этот бой, чтобы обрести наконец покой в смерти. Но стоило ему появиться на поле боя, как подготовка взяла верх над разумом, а очень скоро и сами мысли стали уравновешеннее.

И еще: он увидел нечто, что словно открыло для него новое окно, пропустив в душу немного света. Он увидел, как бьется Брендон Аркад.

Воин, чьи ноги стоят на пути истины, не собьется в джунгли злобы, вождь воинов держит в чистоте путь для тех, кто следует за ним.

Истины ритуальные сгорели вместе с «Солнечным Огнем», но боевые получили лишнее подтверждение. Вийя или сам Жаим с легкостью одолели бы Брендона в поединке, но ни тот, ни другая не смогли бы вести за собой так непринужденно.

Жаим всегда считал Вийю неплохим лидером: она хорошо разбиралась в стратегии, заботилась о своей команде — то, чему научилась она у Маркхема.

Но когда они бежали впятером по глухим закоулкам Рифтхавена, где опасность подстерегала их на каждом перекрестке, именно Брендон заставлял их хохотать на бегу, отпуская идиотские шуточки насчет вывесок и перемежая это двусмысленными куплетами. Один раз даже бредовые детские стишки помогли им войти в ритм, с которым они пробились сквозь шайку неожиданно окруживших их злобных Драко.