Влюбись в меня себе назло

– Меня Марк пригласил на спектакль, - поведала Даша, смущённо пряча глаза.

– Какой Марк?
– вытаращилась я на неё.

О спектакле же не спросила, так как знала, что в пятницу утром приезжает в наш город краевой театр, а вечером будет спектакль, афиши за две недели были вывешены. Обычно моя подруга на концерты и спектакли заходит со мной и Никитой бесплатно, когда все зрители усядутся и свет в зале потухнет.

– Марик Пастухов, - пробормотала Даша.
– Он дружит с Крылосовым. Понимаешь, он давно меня куда-нибудь приглашает, я всё время отказывалась, а тут согласилась. Ты не обидишься? Всё-таки Крылосов...

– И замялась.

– А как же Никита?
– не удержалась, чтобы не спросить.

– Он мне сильно нравится, ты же знаешь, Енечка, - вздохнула с грустью подруга.
– Но надо быть реалисткой, он никогда меня не полюбит. Так, может, стоит попробовать подружить с другим? Твой брат не сильно расстроится, не сомневаюсь. А вот о тебе я волнуюсь... Но не бойся, что буду в компании Крылосова, - принялась виновато оправдываться.
– Я же буду ходить с Марком, а не с его компанией. И потом, я же не собираюсь часто это делать. Так, иногда.

– Ладно, не парься, подружка!
– успокоила я Дашку.
– Верю, что не сбежишь от меня. Это даже очень хорошо, что у тебя заведётся дружок. Полезно для Кита: пусть увидит, что на нём одном свет клином не сошёлся. А можно я ему скажу об этом сегодня?

– Скажи, - разрешила Даша, - но не в моём присутствии.

Что я и сделала, как только мы довели её до дома, простились и пошли в свой микрорайон.

– Вот это да!
– оторопело воскликнул Никита, но спустя несколько секунд смешливые "бесенята" забегали в его огромных тёмных очах.
– Плохие, видно, грядут для меня времена! Все мои поклонницы разбегаются. Так, пожалуй, дойдёт и до Коробейницы, кто-нибудь её умыкнёт у меня из-под носа! Я не переживу!

– Перестань придуриваться!
– строго привела его в чувство.
– Дашку ты точно потеряешь и не вернёшь потом! А она лучше всех девчонок! И меня в том числе.

– Ну, это ты загнула, Енечка, - не согласился Никита.
– Дашка, конечно, славная. Но тебя не переплюнет ни в чём. Ты у нас одна на миллион, нет, на миллиард, без преувеличения! Даже и не сравнивай себя с ней! С ней нам просто хорошо, а без тебя нам плохо, мы пропадём. Кто нас будет донимать своими "ноу-хау", кто острым язычком будет приводить всю семью в чувство, кому дифирамбы будут петь няшки и поскуливать умильно Анжелка?! Ты знаешь, я безумно рад, что Дашка, наконец-то, с кем-то из парней подружилась.

– И тебе нисколько не жалко?
– спросила напрямую.

– Надеюсь, она найдёт свою любовь, - серьёзно ответил он.
– Я ведь тоже хочу её найти. Такую, как у моего отца. Он любит твою маму просто жуть как. Я тоже встречу такую же - верную и любящую. Одну и навсегда. Жаль, что мы с тобой породнились! Но ведь где-то же есть ещё девчонка, похожая на твою маму. Я её обязательно найду.

На последнем перед школьным кроссом уроке физкультуры занимались сразу два класса. К нам присоединили "углубленников".

Странно, но в их команде оказалось лишь четырнадцать человек, хотя должен участвовать весь класс, кроме подготовительной и специальной медицинской групп, конечно же. У нас же отсутствовало всего-навсего трое учеников.

Оба класса физрук разделил по десять человек и отправил всех бегать по кругу. Я тысячу метров преодолела одна из первых. Крылосов тоже пробежал по-быстрому. На этот раз и Дашка оказалась не из последних, наверное, присутствие Марика её вдохновило.

Погода стояла тёплая. Все были раскрасневшиеся, вспотевшие, почти что взмыленные. Заринка, несмотря на то, что тяжело дышала после бега, подошла к группе "углубленников", в которой был и Лёха, и принялась кокетничать перед парнями, строя из себя измученную Деву Марию с картины Перуджино, где та изображена с двумя святыми, почти голыми мужичками. За ней поплёлся и Клёпа.

Перед забегом Крылосов подходил ко мне, что-то хотел сказать, но я, неожиданно смутившись, поспешно отвернулась к Дашке: мне не хотелось с ним перебрасываться шпильками.

– Как хочется пить!
– вдруг воскликнула Заринка.
– Случайно, у кого-нибудь водички не найдётся?

Парни засуетились. Но, увы, никто о воде не позаботился.

– У меня есть, - сказала неожиданно Леся Буртолик и, не дожидаясь, когда у неё попросят, направилась к куче рюкзаков и сумок - после физры все должны были идти домой.

Порывшись в своём рюкзаке, достала пластиковую бутылку грушевой газировки и, ещё не разгибаясь, встряхнула её несколько раз украдкой. Но тот, кто стоял неподалеку от неё, в том числе мы с Дашкой, заметили это.

– Кажется, ещё холодная. Хочешь?
– спросила у Заринки, подойдя к ней.

– Конечно!
– обрадовалась Калашникова.
– Спасибо!
– И посмотрела на Клепикова.

Тот как-то неловко, не поднимая глаз на Лесю, взял у неё бутылку, открутил крышечку и протянул бутылку Заринке. И тут вода фонтаном брызнула ей в лицо.

– Ой!
– завизжала девушка.
– Ты что наделал? Попал мне прямо в глаза! Мне жжёт, я ничего не вижу!
– И накрыла ладонями глаза.

– Эй, ты! Это что, кислота?
– испуганно крикнул Крылосов, обращаясь к Лесе.
– Ты её облила кислотой?
– спросил тревожно и требовательно.

– Ничего подобного!
– взвилась Буртолик.
– Обычная газированная аш-два-о! Не веришь - сам попробуй!

Лёха быстро подошёл к Заринке, взял из рук Клепикова бутылку и отхлебнул из горлышка.

– Обычная газировка, - произнёс спокойно.
– Не кричи так, Зарина, ничего страшного не произошло!
– успокоил девушку.

– Но мне попало в глаза, - раздраженно продолжала вопить девушка.
– У кого есть чистый платок?

Я вспомнила, что утром мама мне положила выглаженный носовой платок в потайной кармашек спортивных брюк, чтобы я могла воспользоваться им, если вспотею во время бега. Достав платочек, сунула его в руку Калашниковой. Один глаз к тому времени у неё уже почти открылся. Она вытерла своё мокрое возмущённое личико.

– Кажется, в один глаз вместе с водой попала соринка, она мне мешает открыть...

Не успела Заринка договорить, как Клёпа ретиво бросился ей на выручку.

– Надо потереть пальцем от угла глаза к носу, - мягко проговорил он успокаивающим тоном и тут же принялся старательно водить пальцем по её веку от виска к носу.
– Вот, кажется, всё и вышло, нужно теперь только поморгать и вытереть платочком. Не бойся, открой глазки!

Заринка послушно поморгала и открыла оба глаза. Улыбнулась сияюще. И все тут же застыли в изумлении. Один глаз у неё был коричневый, другой - изумрудный. Я даже немного напугалась - до того она выглядела странно и жутковато!