Влюбленная в демона

Лицо Лохлана расплылось в радостной улыбке.

– Спроси меня, как звали мою мать.

– Как звали твою мать?
– повторила она, удивившись неожиданному вопросу.

– Морриган. Ее отец души в ней не чаял и назвал дочку именем легендарной королевы призраков. Она жила в замке своего клана, где был вождем ее старший брат, недавно закончила обучение в храме Муз, наслаждалась пребыванием на море, ожидая дня своей свадьбы, которая так никогда и не состоялась.

– Потому что на замок Маккаллан напали, и она попала в плен. Ее братом был Маккаллан, - закончила за него Эльфейм, чувствуя, как по коже побежали мурашки.

Раздался шорох крыльев. Лохлан упал перед ней на колени. Он вытащил короткий меч из ножен, привязанных сбоку, и положил его к ее ногам.

– Кровь истинного члена клана Маккаллан течет в моих жилах. Она дает мне право поклясться тебе в верности с этого мига до самой моей смерти, а если Эпона позволит, то и после нее.

Эльфейм в изумлении смотрела на него. Взошедшая луна висела над ее плечом, окутывая Лохлана ореолом холодного света. Он не сводил с нее глаз, в которых мерцало яркое отражение того, что она внезапно приняла как свое будущее.

Он чувствовал правильно. Эльфейм не могла этого объяснить, но она изменилась с тех пор, как встретила его.

Старый дух был прав. Избранная нашла успокоение рядом с Лохланом.

Эльфейм соскользнула со своего каменного трона, тоже опустилась на колени перед Лохланом, подняла меч и протянула ему.

– Возьми его. Он может тебе понадобиться, чтобы защитить твою предводительницу.

– Значит, ты признаешь меня?

Она благоговейно дотронулась до его щеки.

– Я признаю тебя, Лохлан, членом клана Маккаллан, потому что это твое право по рождению.

Напряжение отпустило Лохлана. Его плечи расслабились, он склонил голову и прошептал:

– Благодарю тебя, Эпона.

Как только он произнес имя Богини, Эльфейм внезапно в ослепительной вспышке увидела его на коленях, как и сейчас. Но в видении, так похожем на реальность, Лохлан был в цепях, покрытый кровью, заключенный в тюрьму, умирающий.

Она мысленно вскрикнула, отгоняя видение.

«Я не позволю причинить ему вред».

Видение заставило ее принять решение. Избранная поняла, что надо делать. Если она примет Лохлана, позволит себе любить его, то это изменит будущее фоморианца. Чары смерти будут разрушены. Любовь его матери одолела темные инстинкты его крови, ее чувство победит ненужную ненависть всего мира к нему.

– Ты говоришь, что я твоя судьба, - сказала она.

Девушка и так говорила утвердительно, но он кивнул и сказал с уверенностью, заставившей ее забыть о времени и крови, которые разделяли их:

– Я люблю тебя, Эльфейм.

– Тогда обручись со мной.

Лохлан с шумом втянул воздух, но это было единственным признаком, показавшим, насколько он изумлен. Обручение было браком, который длился ровно один год. В конце этого срока пара принимала решение. Они продолжали жить в браке или, если кто-то из них не желал остаться вместе, его можно было расторгнуть. При этом вина не лежала ни на одной из сторон. Но этот договор считался обязательным, заключенным двумя людьми и засвидетельствованным Эпоной. Это священное обязательство нельзя было нарушить в течение всего года.

– Да!
– Он схватил ее за руки.
– Да, я это сделаю!

«И пусть будет проклято кровавое Пророчество и весь мир», - отчаянно подумал Лохлан.

Чтобы не дать ей времени на раздумья и колебания, он начал произносить вечные слова клятвы обручения, которым его научила мать, узнавшая их от своей, и так далее:

– Я, Лохлан, сын Морриган Маккаллан, обручаюсь сегодня с тобой, Эльфейм, дочь Этейн. Я клянусь защищать тебя от огня, даже если солнце упадет на землю, от воды, даже если бушующее море затопит берег, и от земли, даже если она шумно содрогнется. Я буду почитать твое имя как свое собственное.

Когда Эльфейм стала произносить слова клятвы, она поняла, что выбрала правильный путь, тот самый, который увидела в глазах Лохлана и который был предсказан ей братом.

– Я, Эльфейм, предводительница клана Маккаллан, обручаюсь сегодня с тобой, Лохлан. Я клянусь, что ни огонь, ни пламя не разделят нас, ни озеро, ни море не утопят нас, ни одна земная гора не станет препятствием между нами. Я буду почитать твое имя как свое собственное.

– Как сказано, - продолжил Лохлан.

– Так будет сделано, - закончила она обряд.

Они соединились в поцелуе, который должен был стать нежным завершением их соглашения. Эльфейм прильнула к нему, и его руки обвились вокруг ее тела. Губы возлюбленного были мягкими, гораздо мягче, чем кожа на других участках тела. Его аромат окутывал ее. Он снова превратился в оживший лес, дикий и мужественный. Она упивалась им. Он был оазисом в ее жизни, хотя Эль считала, что всегда будет лишена супружеской любви.

Но теперь он принадлежал ей, а она - ему.

Мягкий шорох его изгибающихся и расправляющихся крыльев звучал соблазнительной музыкой для ее пробудившейся чувственности. Она слегка отстранилась от него, чтобы хорошо их видеть.

– Твои крылья похожи на живой бархат, - выдохнула Эльфейм.
– Мне хочется завернуться в них, чтобы ты унес меня прочь.

Она протянула руку и дотронулась до мягкой обратной стороны цвета масла. Это заставило Лохлана часто задышать. Он задрожал и закрыл глаза. Избранная отняла ладонь и коснулась его лица. Он медленно открыл глаза.

– Ты наблюдал за мной всю мою жизнь, поэтому тебе должно быть известно то, что я сейчас хочу сказать. Я совершенно неопытна в любви. Когда ты закрываешься от меня, я не понимаю почему. Ты должен рассказывать мне, вести меня. Когда я притрагиваюсь к твоим крыльям, ты выглядишь так, словно тебе больно, но вчера ты просил меня не прекращать касаться тебя. Я не понимаю, но хочу и должна это уразуметь. Помоги мне, муж мой.

Ее нежность потрясла его до глубины души. Он был ее мужем, она - его женой. В нем поселилось ощущение принадлежности. Получив ее, Лохлан нашел свое место в мире, и никакая сила никогда не могла их разлучить.

– Крылья выражают мои эмоции, спрятанные глубже других. Они достались мне от отца, поэтому реагируют со стихийной свирепостью, которой не всегда легко управлять. Когда ты их касаешься, то притрагиваешься к самому низменному во мне.

– Ты думаешь, что желать меня - низменно?

– Нет! Конечно нет. Но глубина этого иногда сокрушает меня. Когда ты пробуждаешь во мне желание, темная жажда обладания тоже начинает пульсировать в моей демонической крови. Она может быть неукротимой и опасной.