Влюбленные безумны

– Посмею напомнить о вашем обещании, графиня, – вкрадчиво сказал Серж, нагнув в поклоне красивую голову, и тут же занес руку, чтобы опустить ее на талию Александры.

Она опустила глаза, чтобы не видеть выражение лица мужа, и увидела ноги Сержа в белых чулках, потом его бальные башмаки, которые совершали ритмичные движения в такт звучащей музыки. Мгновение – и она уже летела по залу в его объятьях. Они, без сомнения, были самой красивой парой, танцующей вальс. Связывающие их отношения невозможно было скрыть, Соболинский очень уж уверенно вел ее в паре, а ее тело привычно ему повиновалось. Придворные начали перешептываться, а государь нахмурился. Ее красота была такой сияющей, что это невозможно было приписать одному лишь бальному наряду, сшитому к лицу. Такой томный взгляд и покорно опущенную голову вызывает только любовное томление. Страсть, которую может скрыть под маской равнодушия лицо, все равно выдаст тело.

– Зачем ты это делаешь? – одними губами спросила она.

– Но ведь ты сама этого хотела…

– На нас все смотрят…

Он улыбнулся. Александра подумала, что завтра все о ней будут говорить как о развратной женщине, и ей стало стыдно. Алексей Николаевич этого не заслуживает.

– Ради того, чтобы вновь танцевать с тобой вальс, я нарядился в этот нелепый мундир, – прошептал он. – Это большая жертва для меня.

– Ты в нем великолепен.

– Ты тоже чудо как хороша. Самая красивая женщина при дворе, – сказал он насмешливо.

– Оставь меня, – попросила она. – Довольно.

– Я могу надеяться еще на один танец? – вкрадчиво спросил Серж. И еле заметно сжав ее руку, требовательно спросил: – Ты обещаешь мне мазурку?

– Нет… Довольно…

– Ты должна дать мне свидание, – страстно сказал он. – Здесь есть много укромных уголков.

– Нет! – она испугалась.

– Я тебя найду. Я хочу сказать тебе… – он понизил голос. – Сказать, как я тебя люблю…

Она взглядом попросила прекратить это. Дольше танцевать с ним вальс было уже против всяких приличий. Он нехотя послушался. Как только Серж ее оставил, Александру тут же подхватил другой кавалер. Муж оказался прав: она сегодня пользовалась огромным успехом. При других обстоятельствам это сделало бы ее счастливой, но сегодня она чувствовала лишь глухое отчаяние. Зачем они встретились вновь? Зачем Соболинский не оставит ее в покое? Неужели ему так важно добиться именно ее? Рассеянно Александра слушала комплименты своей красоте. Сердце подсказывало ей, что сегодня здесь, на балу, разыграется драма. И причиной этому будет та самая роковая красота, которую ее кавалер так нахваливает.

«Почему я не сказала ему „нет?“

– Мазурку ты тоже обещала Соболинскому? – спросил муж, когда очередной кавалер отвел ее к нему, как она попросила.

– Нет.

– Но он просил об этом?

– Я ему отказала.

– Значит, мазурку ты не танцуешь? Тогда идем!

Она покорно дала себя увести в другую залу, с возвышающимися над столами горами льда, из которых выглядывали горлышки бутылок шампанского и где все равно были слышны звуки начавшегося уже следующего танца.

– Как давно вы возобновили знакомство? – размеренно спросил Алексей Николаевич.

– Месяца два назад мы встретились в гостиной у графини Долли. Клянусь, это была случайная встреча!

– И как далеко это зашло? – продолжал допрос муж. По крайней мере, ей казалось, что это допрос.

– Между нами ничего нет, – еле слышно сказала она. – Я, как и обещала, не пишу ему и не ищу с ним встречи.

– А он? Он тебя преследует? – строго спросил граф.

– О нет! – она с досадой отказалась от предложенного лакеем шампанского. Алексей Николаевич тоже переждал, пока их оставят одних.

– Тогда почему вы ведете себя так, будто вы любовники? – спросил он, когда лакей с подносом отошел. – Не отпирайся, я заметил, как во время танца господин Соболинский нежно жал тебе руку, и, думаю, что не только я это заметил.

– Но я… Я не давала повода…

– Скажи, ты все еще любишь его? – требовательно спросил муж.

– Нет!

– Я услышал от тебя уже четыре «нет». Когда на все вопросы есть только один ответ, не значит ли это, что правду непременно хотят скрыть?

– Но… мне нечего скрывать…

– Мы немедленно должны отсюда уехать, – муж взял ее за руку, собираясь увести. – Сошлешься на недомогание. С беременными женщинами это случается.

В дверях появилась Аннета, делая им какие-то знаки. Алексей Николаевич с досадой отпустил ее руку. В залу вошел улыбающийся цесаревич.

– Так вот где вы прячете от нас свое сокровище, граф! А ведь я взял слово с Александры Васильевны, что на балу она непременно будет танцевать. Не откажите мне в удовольствии пригласить вас на мазурку, графиня? – учтиво поклонился он.

Александра на мгновение смешалась. По правилам бального этикета, она уже не могла танцевать мазурку, отказав Сержу. Но с другой стороны, отказ этот не был официальным, как и сами отношения между ними, она просто постаралась соблюсти приличия. Поэтому, присев в реверансе, Александра также учтиво ответила:

– Танец никому не обещан, поэтому я с радостью принимаю ваше приглашение, ваше высочество. Алексей Николаевич, я знаю, ты не танцуешь. Отдаю тебе на хранение мой веер, – прикрыла она шуткой свое смущение.

После чего протянула веер нахмурившемуся мужу и, положив пальчики на любезно подставленную цесаревичем руку, дала себя увести.

– Похоже, я помешал вашему объяснению с супругом, – внимательно посмотрел на нее Александр. – И объяснение это было не из приятных.

– Можно сказать, что вы мой спаситель, – улыбнулась она.

– Вам ведь не хочется так спешно покидать бал?

– Да, я очень люблю танцевать, – призналась она.

– Ну так танцуйте!

Она из жалости взяла для пары уныло стоящую у стены Екатерину Григорьевну. Та вспыхнула от радости. Соболинский со странным выражением лица смотрел, как Александра танцует мазурку с цесаревичем, но сам не танцевал.

– Вы не хотите обратиться ко мне с просьбой, графиня? – спросил во время танца цесаревич.