Внутренний огонь

– 47

– Они не знали, - согласился он, улыбаясь.
– Это добавление к их ритуалу моего благодетеля. Все, в чем древние нуждались - это отражающая поверхность.

Он пояснил, что методика заключается в том, чтобы погрузить отражающую поверхность в воду мелкого потока. Такой поверхностью может быть любой плоский предмет, обладающий какой-то способностью отражать изображение.

– Я хотел бы, - сказал он.
– Чтобы ты сделал прочную оправу из листа металла для зеркала средних размеров. Она должна быть водонепроницаемой, поэтому запечатай ее варом. Ты должен сделать ее сам, своими руками. Когда ты сделаешь ее, привези, и мы продолжим.

– И что же случится, дон Хуан?

– Не опасайся. Ты же сам просил меня дать тебе пример древней практики толтеков. То же самое я потребовал от своего благодетеля. Я думаю, что в определенный момент каждый требует этого. Мой благодетель говорил, что он сделал то же самое. И его благодетель, нагваль Элиас, дал ему пример. В свою очередь мой благодетель дал этот же пример мне, а я собираюсь дать его тебе.

В то время, когда мой благодетель дал мне этот пример, я не знал, как он сделал это. Теперь я знаю. Однажды ты тоже будешь знать, как работает эта методика, и поймешь все, что лежит за всем этим.

Я подумал, что дон Хуан хочет, чтобы я вернулся домой в Лос-Анжелес и сделал там оправу для зеркала. Я сказал, что для меня будет невозможно вспомнить задание, если я не останусь в состоянии повышенного сознания.

– В этом замечании не учтены две вещи, - сказал он.
– Во-первых, ты не можешь оставаться в состоянии повышенного сознания, так как не можешь действовать, если я, или Хенаро, или кто-нибудь еще из воинов партии нагваля не будет за тобой присматривать каждую минуту, как это делаю я теперь. И, во-вторых, Мексика - это не лунная поверхность. Здесь тоже есть хозяйственные магазины. Мы можем поехать в Оаксаку и купить все, что тебе нужно.

На следующий день мы поехали в этот город, и я купил все необходимые детали для сборки рамы. Я собрал ее сам, в слесарной мастерской за ничтожную плату. Дон Хуан велел мне положить все в багажник машины, взглянув при этом лишь мельком на то, что я сделал.

Мы выехали к дому Хенаро только к вечеру и прибыли туда рано утром. Я поискал Хенаро. Его нигде не было, дом казался покинутым.

– Зачем Хенаро содержит этот дом?
– Спросил я дона Хуана.
– Ведь он живет с тобой, не так ли?

Дон Хуан не ответил. Он как-то странно взглянул на меня и пошел зажигать керосиновую лампу. Я остался один в комнате в полной темноте. Я чувствовал большую усталость, которую приписывал долгому утомительному вождению с подъемом в горы. Мне захотелось прилечь. В темноте не было видно, где Хенаро положил матрацы, и я натолкнулся на целую их кипу. Тогда я вдруг понял, зачем Хенаро содержит этот дом: он заботится о мужчинах-учениках - Паблито, Несторе и Бениньо, которые живут здесь, когда находятся в состоянии обычного сознания.

Я почувствовал себя весело - усталость как рукой сняло. Вошел дон Хуан с лампой. Я сказал ему о своем открытии, но он ответил, что это неважно и что я не буду помнить этого слишком долго.

Он попросил показать ему зеркало. Он, казалось, был доволен и заметил, что хотя оно и легкое, но прочное. Он отметил, что я использовал металлические винты для крепления алюминиевой рамы к металлическому листу, которым я воспользовался, как подложной для зеркала длиной 18 дюймов и шириной 14.

– 48

– Я для своего зеркала сделал деревянную оправу, - сказал он. Эта выглядит гораздо лучше. Моя оправа была слишком громоздкой и в то же время хрупкой.

– Позволь мне объяснить, что мы собираемся делать, - продолжал он после осмотра зеркала.
– Или, лучше сказать, что мы попытаемся сделать. Мы вдвоем собираемся поместить это зеркало на поверхность ручья вблизи дома. Он достаточно широкий и довольно мелкий, что нам подходит.

Смысл в том, чтобы позволить текучести воды оказать на нас давление и унести нас.

И до того, как я успел что-либо сделать или задать вопрос, он напомнил мне, что в прошлом я исследовал воду подобного потока и совершил необычайные подвиги восприятия. Он напомнил мне последствия приема внутрь галлюциногенных растений, которые я переживал многократно, пока был погружен в ирригационную канаву позади его дома в северной Мексике.

– Оставь свои вопросы до тех пор, пока я не объясню тебе то, что видящие знают относительно сознания, - сказал он. Тогда ты поймешь все, что мы делаем, в другом свете, а теперь давай попробуем нашу методику.

Мы вышли к близлежащему ручью, и он выбрал место с плоскими, выступающими на поверхность камнями. Он сказал, что здесь вода довольно мелкая, и это подходит для наших целей.

– Что, по-твоему, должно произойти?
– Спросил я в наплыве захватывающих опасений.

– Я не знаю. Все, что я знаю, это то, что мы хотим попробовать. Мы должны держать зеркало очень осторожно и очень крепко. Мы мягко опустим его на поверхность воды, а затем позволим погрузиться. После этого мы будем придерживать его на дне. Я проверил: здесь достаточно ила, чтобы мы могли погрузить наши пальцы под зеркало, чтобы прочно его удерживать.

Он предложил мне сесть на корточки на плоский камень, торчащий над поверхностью в середине слабого потока, и заставил держать зеркало обеими руками почти что за углы одной из сторон. Сам он присел на корточки напротив и взял зеркало так же, как я. Мы позволили зеркалу погрузиться и затем держали, опустив руки в воду почти по локоть.

Он приказал мне освободиться от мыслей и внимательно глядеть на поверхность зеркала. Он все время повторял, что трюк в том, чтобы совсем не думать. Я пытливо всматривался в зеркало. Слабое течение мягко волновало отражения наших лиц. После нескольких минут постоянного вглядывания в зеркало мне показалось, что постепенно изображения наших лиц стали гораздо яснее, а зеркало выросло в размерах, по крайней мере до одного ярда. Течение как бы прекратилось, и зеркало выглядело так, как если бы было положено на поверхность воды. Еще более странной была четкость наших изображений: казалось, что мое лицо увеличилось не по размеру, а по фокусу, так что можно было видеть поры на коже лба.

Дон Хуан тихо прошептал мне не останавливать взгляда на моих или его глазах, а позволить ему блуждать по кругу, не фокусируясь на какой-либо части наших отражений.

– Смотри пристально, не останавливая взгляда!
– Повторял он приказание громким шепотом.

Я делал то, что он требовал, не переставая думать о кажущемся противоречии указания. В этот момент что-то во мне поймалось на зеркале, и противоречие действительно обрело смысл: "можно, оказывается, смотреть пристально, не останавливая взгляда", - подумал